Никита Балашов - Теория заговора для хипстеров

Затем наши дорожки разошлись. Мы случайно пересеклись лет через двадцать. Выяснилось, что у нее интересно сложилась жизнь. Она была замужем четыре раза. В первых трех браках рожала по ребенку. В четвертом браке родила пятерых. И сейчас у нее восемь детей. Что самое странное — уходила от мужей она всегда сама. И не потому, что они ее били или там плохо зарабатывали, — она просто находила более выгодный для себя вариант. Теперь она замужем за топ-менеджером одной очень крупной фирмы. Живет в особняке в Подмосковье и ни в чем не нуждается. Муж ее не просто любит — боготворит.

Я побывал у них в гостях, познакомился с мужем — действительно, дай бог каждому. Вернувшись домой, я долго думал над этой проблемой. Ну как же так, вроде бы ничего особенного в ней нет. Ни ума, ни внешности какой-то особенной. И с тремя детьми от трех разных мужей — выходит замуж за какого-то просто мужчину мечты. Почему?

А не потому ли, что она была просто мать, желающая исключительно рожать детей и больше ничего от жизни не хотевшая? Ведь сейчас наука достаточно точно смогла раскрыть смысл любви. Исключительно с материальной точки зрения. Наука смогла объяснить, почему первая критическая точка, когда расстается наибольшее количество пар, — это три года.

Все просто. Человеческий детеныш — одно из самых неприспособленных к жизни созданий. И в первые год-два за ним необходим постоянный присмотр. Сначала парочка знакомится, начинает жить вместе. После эйфории медового месяца выясняется, что женщина ждет ребенка, и самостоятельно зарабатывать на жизнь с каждым месяцем все сложнее. Мужчина занимается добычей денег и обслуживанием своей женщины, затем рождается ребенок. Пару лет родители носятся вокруг него. Потом ребенок потихоньку встает на ноги. Мать может сгрузить его в детский сад и потихоньку выходить на работу. Папа с биологической точки зрения уже не сильно и нужен. Именно в этот момент и происходит наибольшее количество расставаний. Психологи иногда объясняют это тем, что, мол, быт заел. Но через три года расстается и множество бездетных пар. А подавляющее большинство пар, в которых за три года появляются двое детей, разводятся гораздо реже. Хотя там куда больше быта и грязных пеленок. Но почему-то не разводятся. А когда детей в семье больше трех, то вообще разводы крайне редки, если даже и происходят, то уже тогда, когда дети становятся совсем взрослыми и не нуждаются ни в чьей поддержке.

Казалось бы, в советские времена разводились редко. А в традиционных исламских странах это вообще практически невозможно. Но это вовсе не значит, что люди счастливы в браке. Если посмотреть на такую семейную жизнь вблизи — да не дай бог. Ни одна женщина такого не захочет.

Поэтому давайте искать биологические корни. С точки зрения инстинктов мужчина — воин. Воин должен рисковать жизнью. Воин понимает, что каждый день для него может стать последним, и ему важно, чтобы после него что-то осталось: дети. И именно детьми мужика проще всего привязать. Есть только небольшая оговорка: его детьми, а не чужими. При этом возникает парадокс: каждый мужчина в глубине души хочет детей, но возиться с ними — его хватает только на первые два-три года. Потом — либо появляется следующий ребенок и все начинается по новой, либо он просто-напросто теряет биологический интерес к женщине… Все, что его держит, — это уже из области цивилизационной морали, но никак не биологии.

Именно поэтому мужики в большинстве случаев полигамны, и чем более резвый и задиристый мужчина (то есть чем больше он воин) — тем более он полигамен. Женщина же, напротив, моногамна. Она отлично понимает, что рождение ребенка — лучший способ привязать мужика. Вот только рожать не спешит. Живя в обществе с высокой плотностью населения, она не чувствует потребности и желания становиться матерью.

Существует много теорий и попыток объяснить, что именно воздействует на женщину — может быть, биополя других женщин, или других мужчин, или других детей. Может быть, магнитные поля. Но в данном случае это не важно. Факт остается фактом: при очень большой плотности населения женщина не хочет рожать на биологическом уровне. Соответственно мужику, которому она нужна первым делом для продолжения своего рода, — она на биологическом уровне не интересна.

А как же утверждение, что мужики все поголовно похотливые самцы и их хлебом не корми, дай только женщину в койку затащить? Конечно, это так. Но мы-то говорим не о разовом сексе — а о браке. А без детей нет полноценного брака.

Вот городские женщины и разводят руками: почему это мужики женятся все больше на деревенских простушках? Даже целую теорию выдумали: мол, не те нынче мужики пошли, покорить городскую женщину с ее требованиями им сложно — вот и выбирают деревенскую простушку, которую пальчиком поманишь, она и растает.

Ан нет. Деревенская простушка живет в другой биологической среде — она просто готова к размножению. А горожанка в каком-то там поколении — уже нет. Конечно, природа берет свое, инстинкт размножения есть в каждой женщине. Но сейчас он достаточно быстро гаснет.

Идеальный возраст для рождения первого ребенка — от 20 до 23 лет. Организм уже полностью сформировался — и еще молодой и здоровый. Чем женщина старше, тем больше возрастает вероятность родить ребенка с синдромом Дауна, особенно это касается позднего первенца. Если у женщины были дети до этого, то вероятность несколько ниже.

В 20–23 многие как раз задумываются о том, стать ли матерью или выбрать карьеру. Именно на этот возраст и приходится большой процент браков. Мы пытаемся объяснить это тем, что, мол, молодые еще, глупые, вот и женятся поскорее. Но лет 100 назад женщина в 23 года уже считалась совсем не молодой, а чуть ли не старой девой. А шекспировской Джульетте вообще 14 лет было. Тогда создавали семьи в таком возрасте. А сейчас?

Конечно, можно поспорить: вот поженились в двадцать, а в двадцать три уже развелись. Мол, нет у них ни культуры, ни ответственности. Но на самом деле разводятся потому, что не заводят детей. По сути, брак ушел в пустоту. Парень готовился стать отцом, а ничего не получилось. Вот он и бросает одну женщину, чтобы перебежать к другой, более перспективной — но и там облом.

В результате к 30–35 годам большинство мужиков уже врубаются, что детей не будет. И их отцовские инстинкты утихают. А у женщин — наоборот, появляются мысли, что срочно нужен ребенок, но эти мысли имеют социально-психологическую природу, а не биологическую.

В результате женщина может и завести ребенка, но уже не от того отца, которому ребенок нужен с биологической точки зрения, а от того, кто, как и она, скорее под давлением социума. И такой мужчина никаких особых чувств не испытывает к женщине, и сбегает от нее не через три года, а уже через год. Женщина остается с чужим ребенком. И хочет найти мужа. А на биологическом уровне самец не хочет воспитывать чужих детей.