Никита Балашов - Теория заговора для хипстеров

В общем, попутчик Трухину понравился, и он так до конца и не мог поверить, что такой приличный человек был способен украсть у него сумку. Трухин не рассказывал, что везет с собой деньги.

А самым интересным было то, что на сумке не было обнаружено отпечатков пальцев погибшего.

Теперь же в руках милиции оказалась настоящая сумка, принадлежавшая погибшему, и ее содержимое заставило следствие совершенно иначе взглянуть на это дело.

Сумка действительно внешне была похожа на ту сумку, которую унес погибший. С учетом того, что было уже темно, он действительно мог перепутать сумки.

Содержимое сумки было следующим: большое махровое полотенце, веревка длиной 5 метров, нож охотничий, радиоприемник «Эриксон», две бутылки из-под пива, наполненные землей, шкура соболя.

При более тщательном осмотре в сумке был обнаружен потайной карман, в котором была книга Ивана Солоневича «Россия в концлагере», а в книге — две фотографии мужчин. На вид обоим было около 45–50 лет. Обе фотографии были сделаны так, как делаются фотографии на паспорт и, судя по всему, недавно — во всяком случае, не позже, чем год назад. На обратной стороне одной из них была надпись «Саня Юшкин», на другой — «Олег Старков». Обе надписи были сделаны одной рукой, но не рукой погибшего. В книге на последней странице было написано: «500 метров к югу. Старая пихта. От нее три шага на север».

— Я видел обе сумки. Перепутать их можно, особенно в темноте. По весу они были примерно одинаковые. Мы проводили эксперимент — собирали две сумки с описанными вещами и взвешивали их. Следак обещал по окончании следствия отдать мне эту сумку и полотенце, они никому не нужны. А все остальное, что имело хотя бы какую-то ценность, уже благополучно сперли. У нас, сам понимаешь, такой город — прут все подряд, а тем более вещдоки из милиции. Но я все-таки надеюсь отдать эту сумку вместе с полотенцем на все возможные анализы…

Была найдена проводница поезда, в котором ехал погибший. Она подтвердила, что он сел на станции Свирь, оплатил белье и чай и больше ничем не запомнился. Да, у него была спортивная сумка.

Информацией о том, что он собирался выходить на станции Беломорск, проводница не располагала. Единственное, что спросил у нее погибший, когда поезд стоял на станции Медвежьегорск — а далеко ли отсюда до начала Беломорканала? Проводница ответила, что около 10 километров. Погибший уточнил — верно ли, что Беломорканал заканчивается в городе Беломорске? Получив утвердительный ответ, больше вопросов не задавал. Как он выходил из вагона, проводница не видела — был не сезон, и она работала одна на два вагона, и в тот момент проверяла билеты у пассажиров, которые садились в соседний.

Было установлено, что билет на поезд был куплен в кассах станции Свирь за полчаса до отправления поезда. Каким образом погибший попал на станцию Свирь — установить не удалось.

Были отправлены запросы в РЖД и в авиакомпании, чтобы выяснить, приобретались ли на фамилию Зубарев какие-нибудь билеты, и выяснилось, что нет.

Попытки установить личности Юшкина и Старкова довольно быстро дали результаты. Александр Юшкин 1970 года рождения проживал в поселке Озерный, находившемся неподалеку от станции Свирь. 25 апреля 2005 года он погиб в результате несчастного случая (попал под машину, находясь в состоянии алкогольного опьянения). Из родственников у него была только жена, которая прожила с ним 5 лет. Опознать погибшего она не смогла.

Юшкин жил в поселке Озерный последние 10 лет, до этого работал сварщиком в Мурманской области неподалеку от города Оленегорска, на военном аэродроме. Был гражданским лицом, доступа к государственной тайне не имел.

Олег Старков 1971 года рождения оказался жив, он жил в Оленегорске и работал автомехаником. Опознать погибшего по фотографии он не смог, но Юшкина знал — тот чинил у него машину.

Оленегорск формально не был закрытым городом, но близость стратегического военного аэродрома давала о себе знать (именно с этого аэродрома взлетел самолет со знаменитой Царь-бомбой, «Кузькиной матерью» на борту), и бдительность там не снижали. Фотография погибшего была показана военному коменданту города, сотрудникам милиции, но погибшего никто не опознал.

Объяснить наличие своей фотографии в багаже погибшего Старков не смог.

Между тем пришли результаты экспертизы земли, находившейся в багаже погибшего. Логично было бы предположить, что в земле могут быть вкрапления золота или других полезных ископаемых, но это была обычная земля, взятая, скорее всего, в районе тундры.

Беломорск — город маленький, население составляет 11 000 человек, и посторонние люди на виду. Летом через Беломорск едут сотни туристов: отсюда — один из кратчайших путей на Соловки. Но 18 мая еще не сезон. Поток туристов еще не начался, транспорт от Беломорска до Соловков еще не ходит. Добраться можно разве что от Кеми или Архангельска — пароходом или самолетом. Крупные предприятия в Беломорске отсутствуют, представлен только мелкий бизнес. Раньше работал рыбный порт, но от него уже ничего не осталось.

Следователь предположил, что, возможно, погибший собирался выехать по направлению к одному из поселков неподалеку от Беломорска, но ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию не удалось.

— Конечно, люди думают, что раз город маленький, то все помнят всё про всех, вплоть до того, что делалось при царе Горохе. Но это фигня. Тут помнят в основном тех, кто ворует и тех, кто пьет до фига. Зимой посторонних почти нет, потому что делать в Беломорске нечего. Летом приезжих, наоборот, слишком много, но редко кто задерживается больше, чем на ночь, да и из отеля не выходят. Туристы верят, что у нас все население отсидело и что многим подрезать туриста — как в туалет сходить, и не суются. Про погибшего много говорили, при том что его никто не видел и никто не знал.

30 мая 2007 года к следователю обратилась гражданка Година 1930 года рождения, проживавшая в поселке девятнадцатого шлюза. У нее была репутация маразматички и более чем склочной женщины. Почти всю жизнь она жила в старом бараке, построенном для сотрудников Беломорканала. Она страдала бессонницей и слышала, как примерно в час или полвторого ночи к ее соседке Анастасии Шкуровой 1985 года рождения, которая сильно пила и вела достаточно разгульный образ жизни, пришел какой-то мужчина. Голос мужчины был очень низким. Разговаривали они примерно 15–20 минут. Година отчетливо помнит фразы, сказанные мужчиной: «да, здесь за тридцать лет ничего не изменилось» и «ты трубу лучше возьми, мне она больше не нужна».