Рэй Дуглас Брэдбери - Замри, умри, воскресни!

Посетители недовольно задребезжали. Окуляры замигали, меняя цвет. Туловища беспокойно заскрипели. Ничего хорошего ждать не приходилось. Все двинулись вперед, окружили ящик и стали заглядывать внутрь. Зрелище оказалось кощунственным, гнусным, если не сказать больше.

Там что-то росло.

Нечто набиралось сил. Нечто, способное изменяться и плодиться. Зарождаться и умирать.

Умирать.

Что за нелепость! Смерти быть не должно, нигде и никогда!

А эта субстанция могла сгнить и превратиться в ничто, налиться кровью, зардеться цветом. Она могла чувствовать, гореть в огне, реагировать на боль, тепло и холод. Нелепая, нелепая сущность, страшная, непостижимая, кошмарная и непредсказуемая!

Это была розовая плоть, шести футов в высоту, с непомерно длинными плотскими руками и парой длинных плотских ног. А еще — эти названия сохранила мифология — взгляду открылись два совершенно лишних органа: рот и нос!

Оум почувствовал, что его механизм бесшумно заворочался. В увиденное трудно было поверить. В памяти всплывали полузабытые мифы эпохи Плоти и Тьмы. Полуправда, полумолва, невнятные слухи и шепоты созданий, которые не конструировались, а рождались!

Слыханное ли дело — такое кощунство? Развиваться, а не быть собранным из деталей? Мыслимо ли достичь совершенства, если не полагаться на безупречные расчеты ученых Оубота? Этот кусок плоти весьма далек от совершенства. Только тронь — сломается, чуть прибавь тепла — растает, убавь — замерзнет. Поразительно, конечно, что этот комок растет — но тоже, как посмотреть. Чтобы он вырос, требуется везение. Чистое везение.

То ли дело — обитатели Оубота! Вот где совершенство. Причем, как ни парадоксально, со временем они становятся все более совершенными. Им ничего не стоит просуществовать сто, двести тысяч лет. Взять хотя бы его самого: перевалило за тридцать тысяч, а все еще юноша!

Но — плоть? Да еще наделенная, в силу какой-то прихоти космического бытия, интеллектом, здоровьем, долголетием? Глупая бессмысленная затея; куда лучше собрать организм из готовых узлов и блоков, соединить их железом и красно-синими проводами, по которым побежит ток!

— Вот, смотрите, — с гордостью, но без тени бахвальства сказал Ультар; его голос звучал уверенно и смело. — Кости, плоть, кровь и немного фантазии — получилось тело.

Пораженные члены Совета не проронили ни слова и только скрежетали внутренностями. Ни один из них не сдвинулся с места. Они смотрели прямо перед собой.

— Устрашающая картина, — выговорил наконец кто-то. — Где ты это взял?

— Создал сам.

— Как ты до такого додумался?

— Трудно сказать. Эта мысль давно меня будоражила. Десять тысяч лет назад, гуляя по каменному лесу, я нашел травинку. Да-да, случайную, тонкую, зеленую травинку, самую последнюю на этом свете. Вы не представляете, как я разволновался. Взял в руки это маленькое зеленое чудо и внимательно рассмотрел. От радости меня чуть не разорвало на миллион кусков. С большой осторожностью, втайне от всех я принес травинку к себе домой. Такое сокровище!

— Ты нагло преступил закон, — бросил Кронт.

— Ах да, закон! — подхватил Ультар. — Триста тысяч лет назад, когда мы испепелили птиц прямо в воздухе, убили змей и лисиц в их норах, истребили рыб и всех млекопитающих, включая человека…

— Это запрещенные названия!

— Однако не забытые. Их сохранила память. Так вот: мы увидели, что леса все равно растут. Тогда мы превратили леса в камень, уничтожили траву и цветы, чтобы жить в пустом каменном мире. Да что там говорить: мы уничтожили даже микробов, которые были невидимы, потому как боялись всего, что растет!

Кронт проскрежетал:

— Мы ничего не боялись!

— Неужели? Ну, допустим. Позволь мне все же договорить. Мы сбивали летящих птиц, опыляли насекомых с воздуха, убивали цветы и травы, но одна слабая травинка все же уцелела, я нашел ее, принес к себе, выходил, и она стала у меня расти — за сто лет выросло десять миллионов травинок. Я занялся их изучением, потому что они состояли из растущих клеток. Каково же было мое ликование, когда появился первый цветок!

— Цветок?!

— Совсем маленький. Синий цветок, результат тысячелетних опытов. От него пошли новые цветы, потом еще и еще; через пятьсот лет удалось вывести целый куст, а четыре столетия спустя — деревце. Это было удивительное время, доложу я вам, время трудов и наблюдений.

— Но это! — вскричал Кронт. — Как тебе удалось?

— Я начал поиски. Прочесал весь мир. Если удалось найти одну травинку, рассуждал я, значит, можно отыскать и что-нибудь другое, хотя бы чудом ускользнувшую ящерицу, змею, да мало ли что. Мне чрезвычайно повезло. Я поймал маленькую обезьянку. С тех пор миновало тысячелетие, даже больше. Содержание в лабораторных условиях, искусственное осеменение, исследования на генном и клеточном уровне — и вот результат, причем неплохой.

— Этот вид деятельности запрещен.

— Знаю. Строжайше запрещен. Скажи-ка, верховный, известно тебе, зачем на Земле уничтожили все живое?

Верховный помедлил:

— Чтобы обезопасить правительство Оубота.

— Разве ему что-то угрожало?

— Коррозия.

— Нет, кое-что посильнее коррозии, — негромко сказал Ультар. Нам угрожал иной образ жизни и мышления. Восхитительное несовершенство, непредсказуемость, искусство, литература — вот в чем была угроза, поэтому мы истребили живую материю, объявив ее крамолой, запретили даже смотреть на живую плоть и упоминать ее в разговоре.

— Ложь!

— Вот как? — не сдавался Ультар. — Скажи, кому принадлежал мир до нашего прихода?

— Мир всегда принадлежал нам. Всегда.

— А где же была живая материя? Объясни.

— Она представляла собой всего-навсего эксперимент, который случайно вышел из-под нашего контроля, да и то ненадолго. Какой-то ученый из Оубота по недомыслию создал чудовище из плоти и крови, оно принесло потомство, и эти особи стали служить Оуботу, а потом на какое-то время сумели свергнуть наше правление. В конце концов Оубот вынужден был их уничтожить.

— Религиозный догматизм! — возразил Ультар. — Тебя приучили думать именно так. Но я-то знаю правду. Все имеет свое начало, верно?

— Разумеется. Все имеет свое начало. В Евангелии от Металла сказано, что Вселенная была выточена одним резцом Великой Машины. Все мы — лишь маленькие оуботы этой Великой Машины.

— Но ведь все началось с самого первого оубота?

— Именно так.

— Кто же его создал?

— Другая машина.

— А что было еще раньше, в самом начале? Кто создал машину, создавшую Оубота? Я отвечу. Живая материя. Она создала первую машину. Живая материя когда-то правила этим континентом и всеми другими континентами. Потому что она развивается. А машины не развиваются, их собирают в готовом виде. Сконструировать их могла только живая материя!