Алексей Филиппенков - Воронка
- Название:Воронка
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Библио-глобус»32b6633e-29eb-11e4-87ee-0025905a0812
- Год:2013
- Город:Москва
- ISBN:978-5-906454-15-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Филиппенков - Воронка краткое содержание
«Воронка» – первое произведение, с которым начинающий писатель, Алексей Филиппенков, вступает в мир литературного творчества. Автор умело играет на психологических струнах душевных переживаний, рассказывая читателю драматическую историю молодого человека, тяжело переживающего годы своей юности. Главный герой считал себя величайшим трусом, неспособным на храбрые поступки. Он боялся принимать ответственность за себя и своих близких. Ему было проще жить в привычном ему мире, нежели осмелиться на нечто большее: попытаться стать по-настоящему счастливым. В глубоких углах своей души он прятал от окружающих свои чувства и скрывал истинные желания. Постоянные насмешки окружающих, глубокие переживания героя, драки за свою честь и неразделённая любовь, дарящая надежду на жизнь – все это ждет читателя на страницах данной книги. Хватит ли мужества у главного героя повести доказать всему миру свою храбрость? И много ли у него возможностей стать мужчиной, когда на календаре 1916 год? Книга предназначена для широкой читательской аудитории.
Воронка - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
17 июля
Я пишу эти строки, возможно, в последний раз, потому что через несколько часов мы пойдем в атаку. Нет смысла долго описывать свои чувства, да и вряд ли кто-то прочтет эти строки. Нет, я не боюсь за себя. Мне уже нечего терять. Вчера мне поручили сортировать почту, и я позволил себе прочесть мысли людей. Они все прощаются. Кто-то с домом. Кто-то с семьями: вспоминают жен и детей. Один мой знакомый отослал письмо по случайному адресу, не своим родным. Он попрощался с этими людьми, и сегодня утром он погиб. Я не умею писать письма, писатель из меня никудышный, но мне так много надо рассказать. Все друзья погибли: Франц, рыжий Хеннес, красавчик Юрген. Мне некому выговориться, и единственными моими собеседниками являются карандаш и этот блокнот, а во время атаки я разговариваю только с помощью курка и штыка – становится легче. Всю свою злобу на неизвестность я выливаю в боях, убивая ни в чем не повинных людей, которые так же злятся на судьбу, но стараются выместить все на мне. Сложно это представить. Я хочу жить и не хочу думать об этом, но все эти мысли не выходят из головы вот уже вторую неделю. Даже эти строки пишу уже с глубоким равнодушием – ослабеваю душевно, истощаюсь и через силу выдавливаю из себя последние капли человечности. Мне очень страшно, доживу ли я до завтра.
Это были последние строки, дневник прерывался, а сердце автора уже не билось. Вернер перевел взгляд на солдата, чьей рукой был написан дневник. Глаза убитого были стеклянными и смотрели прямо перед собой, он лежал на земле над воронкой, головой на самом ее краю. Правая рука свисала по скату ямы вниз, грязно-кровавый бинт на правом предплечье растрепался, и под ним была видна рваная рана – будто кто-то выкусил кусок руки. Некогда раненая рука застыла навсегда. Он боялся смерти, но он уже никогда не узнает, что такое жизнь, никогда.
Эти строки перевернули сознание Вернера. Он смотрел в глаза мертвецу с какой-то собственной философией, подробно переосмысливая в голове прочитанное. Сидя на дне воронки, расставив ноги перед собой и чуть согнув их в коленях, он то смотрел на заляпанные кровью страницы дневника, то снова переводил взгляд на убитого беднягу. Взгляд Вернера вызывал жалость, всегда, у всех, и именно этот взгляд с поднятыми бровями, как у ребенка, который совершил проступок и ждет наказания, снова при нем. С таким взглядом он всегда погружался в свои мысли. В дневнике, на странице с описанием 15 июля Вернер заметил высохшие, прозрачные капли, чуть размочившие текст. Он провел по ним пальцем и тяжело вздохнул. Это были слезы, слезы человека, глаза которого уже никогда не смогут проронить ни одной капли. Где-то у него остались родители, где-то осталась частичка его жизни – где-то в сотнях километров отсюда. В попытках спасти свой разум он вел дневник, но теперь он мертв и лежит на нейтральной территории, во Франции, никому уже не нужный. Глядя на мертвого автора дневника, Вернер понял, что чувствует и понимает его больше, чем своего отца, чем мать и всех близких, кто жил в Йене, хоть и не знал даже имени этого солдата. Родные стали в эти дни настолько чужими, словно никогда и не было той жизни в мирном городке. Какой-то яркой и блеклой дымкой теперь видится та встреча друзей в баре. Кажется, это было только вчера, а горьковатый привкус пива до сих пор ощущается во рту. Это было хорошее время. Время, которое неизбежно ушло в прошлое, откуда Вернер может черпать себе приятные воспоминания, что смогут согреть в этом холодном и непокоренном настоящем. А что теперь с Герхардом? Как там поживает Отто? Не ссорятся ли родители и что делают в этот момент? Вечер… возможно, мама готовит свой любимый куриный пирог, ломти которого так нежно таяли во рту. А отец наверно вновь читает колонку «С фронта» из ежедневной газеты.
Окровавленный дневник покойного солдата. Сколько на его страницах трагизма и реалий того, что происходило здесь. Прочитанное заставляет рыть до оголенных нервов собственную душу, пересматривать прошлые идеалы, заменяя их на более реальные вещи, с которыми ты уже не сможешь расстаться никогда. Вернер вспомнил то ужасное письмо, оброненное женщиной в парке. Все эти истории до дрожи напоминают друг друга. Он снова внимательно вгляделся в дневник. «Немыслимая ценность для будущих историков», – пронеслось в подсознании Вернера. Но он не мог себе позволить забрать чужое. Ситуации, подобные этой, сближают – вот что понял Вернер в эту секунду. Он закрыл дневник и убрал его обратно в карман погибшего:
– Это твое, я не хочу забирать, пусть твои мысли останутся только с тобой. Храни тебя Господь, друг мой. – Он согнул ноги в коленях, держа голову на весу и обняв ее руками, смотрел вниз, в проем между ногами. Мысли медленно уходили в воспоминания, и, словно по мановению волшебной палочки, он очутился в Йене.
В сознании всплыл мартовский вечер. Вернер тогда прогуливался по городу, как всегда мечтая о своем будущем. В эти минуты он становился кем угодно: Цезарем, Македонским, Моцартом – смотря какого жанра мысли были у него в голове. Слушая красивую музыку, он представлял, как играет на фортепьяно, а Агнет сидит рядом и с полузакрытыми глазами и нежной улыбкой смотрит на него. Он был влюблен в нее до глубины души. Об этих чувствах знал только лишь он один. Она казалась ему самой красивой девушкой на свете, и, просыпаясь по утрам, лежа в постели, он представлял, как они гуляют по городу, как он защищает ее от хулиганов, как целует, а она нежно и беззащитно улыбается ему в ответ.
Он дошел до угла улицы и увидел ее. Она шла с подругами, держа в правой руке какую-то книгу. Видимо, возвращалась с дополнительных занятий. Он смотрел и понимал, что она для него недосягаема, недоступна. Она симпатизирует только Хайнцу – по крайней мере, Вернеру так казалось, потому что он не раз видел их вместе за беседой, а когда они прогуливались, то Хайнц всегда старался взять ее за руку.
Насколько Вернер помнил, семья Агнет всегда жила в Йене. Все их семейство было набожным и каждое воскресенье они ходили в церковь. Вернер время от времени следил за Агнет и стоял возле нее на церковных службах, только лишь для того, чтобы посмотреть на нее поближе. Родители с детства воспитали ее как хранительницу домашнего очага, как хозяйку, как любящую жену в будущем. Ее отец вложил в нее всю свою мудрость и, будучи в меру ревнивым, воспитал в Агнет строгое целомудрие по отношению к своему любимому, который взамен ее верности должен уважать и ценить ее. Она выросла доброй, совсем доброй, в ней не было ни капли злобы. Если в мире и есть добро, то Господь собрал его в этой девушке. Агнет не была завистливой, а всегда пришла бы на помощь в трудную минуту и поддерживала бы как могла, даже если бы пришлось жертвовать своими интересами. Но Вернер мало знал о глубине ее внутреннего мира и не редко ловил себя на мысли, что все эти идеалы он мог выдумать в своих фантазиях. Но капризы его подсознания не могли выдумать ее красоту – она была реальной. Ее темно-каштановые волосы были длинные и немного вились, спадая до поясницы и опьяняя мужской взгляд. Еще на первом курсе университета, в толпе Агнет резко повернулась и волосами задела проходившего мимо Вернера. С этого момента он буквально влюбился в ее кудри, и из всей ее внешности он так всегда мечтал прикоснуться к ним, сжав Агнет в объятиях, никуда не отпускать и прокричать на весь мир: «Моя!» и запустить руку в густоту волос. В университете или на улице, случайно встречаясь с ней, Вернер не мог отвести от нее взгляда, а она, посмотрев на него всего на мгновение, заставляла его сердце биться словно после десятиминутной пробежки. Но каждый раз когда она смотрела в его сторону, ее глаза были полны равнодушия и незаинтересованности. Но даже этого безразличия было достаточно, чтобы заставить юношу раствориться в ее карих глазах.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: