Богдан Тамко - Somniator

– Ты уверен?

– Да.

– Точно?

– Да.

– Скажи три раза, что ты хочешь воевать.

– Я хочу на войну. Я хочу на войну. Я хочу на войну! Доволен?

Че вскочил в берцы, затянул шнурки и потащил меня в штаб.

– Что ты делаешь?

– Срочников туда не берут, дурачок, – ответил он и втолкнул меня в дверь.

– Мы хотим подписать контракт, – выпалил Че начальнику штаба.

Сидевший за столом подполковник поднял на нас глаза, даже не шелохнувшись.

– Ох, еще одни вояки пришли. Сколько раз вы подумали? Полтора?

– Еще с начала сплетен были готовы. Ждали момента.

– Оба?

– Да, – ответили мы одновременно.

Я не мог поверить, что все настолько просто. Видимо, правду говорят, что русские военные преображаются, начиная делать все быстро и по-человечески, когда дело пахнет войной. Мы с Че заполнили какие-то бумаги и получили приказ ждать дальнейших указаний, а пока что жить жизнью срочников, как ни в чем не бывало.

Когда мы вышли из штаба, я спросил у Че:

– Зачем ты это сделал?

– Ты же сам хотел.

– Я про тебя!

– Я же не могу оставить малого одного среди убийц, – ответил он и улыбнулся своей белоснежной улыбкой.

– Но там же могут быть твои… – осторожно заметил я.

– А кто тебе сказал, что я еду убивать?

Дальше развивать тему я не стал.

Через неделю мы прошли долгий и дотошный инструктаж, потом было невероятное число смотров и еще каких-то бумажек, опять построения, а спустя вторую неделю, на нескольких вертолетах мы отправились в пункт назначения. Дальше все было, как в полях: КНП, палатки, патрули, маскировка и караулы – только пули в магазинах на этот раз были, и разрешение стрелять тоже. Мы теперь были обвешаны рожками с патронами, гранатами, а на бронежилете были обе защитные пластины вместо только одной, передней, как это принято в ДШБ – мы же не шли только в атаку без права отступать.

Так прошла еще неделя, начало холодать, но снег не выпадал. Разведка, частью которой мы с Че больше не являлись, в это время прочесывала местность. А наш парашютно-десантный взвод караулил окрестности и ждал указаний. В конечном итоге, настал тот день, когда нас вызвали в контрольно-наблюдательный пункт.

– Ваша задача – высадиться в месте, которое указано вертолету, найти склад боеприпасов, подорвать его и попытаться вернуться сюда живыми. Вертолет они не смогут не заметить, поэтому боя вам не избежать. Если удастся успешно выполнить задачу, стрелять чем-то большим, чем то, что боевики носят на себе, они не смогут. А здесь мы вас уже прикроем. Вопросы?

В палатке висело молчание.

– Значит, экипируемся, и в бой!

Мы с Че никогда не прыгали с оружием. Мужчины помогли нам закрепить автоматы, в двух словах рассказали, как правильно прикрывать голову и фиксировать оружие плечевой костью, чтоб не остаться без лица при приземлении. После этого мы погрузились в вертолет. У меня не было страха, я только пытался понять, на что же я подписался. Нас подняли на высоту трех километров и стали выкидывать одного за другим. Так вертолет мог остаться незамеченным, а мы, почти весь путь пролетая на «стабилке», могли раскрыться на нужном уровне, не сверкая как можно дольше в темноте своими белоснежными куполами.

Когда я приземлился, первое, что я услышал – это крик Че:

– Ну как ты, братец?

– Живой, – ответил я, укладывая купол в сумку, и тут же вдалеке услышал автоматную трель, – Твою мать!

Я закинул сумку под первый попавшийся куст и поскакал в направлении голоса чеченца, попутно отвязывая от себя автомат и пристегивая магазин. Че занимался тем же и шел мне навстречу.

– Ну что, малой, пойдем искать наших бойцов.

Оказывается, Че был очень внимателен, в отличие от меня, и еще в полете примерно прикинул, кто из десантников где оказался. Одного сержанта мы сняли с дерева, потом в течение пятнадцати минут нашли всех остальных. Вскоре всем взводом мы направились по карте, имевшейся у командира, в сторону этого пресловутого склада. Надо отдать должное нашей разведке – план местности был набросан невероятно точно. Впереди двигалось дозорное отделение, остальные перемещались короткими перебежками и этими проклятыми боевыми двойками, что не давало ни малейшей возможности отдышаться. Маршрут движения просматривался нами во все стороны, потому что каждый держал свой сектор обстрела. Все, как на занятиях, только с тридцатью патронами магазине, да сердцем, стучащим прямо в бронежилет.

У нас было небольшое преимущество: по сути, это не война, а всего лишь готовящаяся локальная атака, потому склад, по идее, должен был не более, чем просто охраняться, следовательно, спустившуюся с неба горстку диверсантов никто не ждал. А это, в свою очередь, означало, что таких сюрпризов, как мины и растяжки, не предвещалось. Однако, был и нюанс: вертолет и два десятка белых куполов, раскрытых за пару сотен метров у земли, не остались незамеченными, что и послужило причиной той самой автоматной трели, которую я услышал, складывая парашют.

Мы шли уже около часа, и я даже забыл на некоторое время, что мы находимся в условиях потенциальной опасности. Естественно, именно в такой момент прозвучал прорывающий мою задумчивость вопль Че:

– Мрия, к бою, мать твою!

Может, я и не особо осознавал, что происходит, но собачья дрессировка и условные инстинкты, давно сидящие во мне реакцией на эту команду, заставили меня упасть навзничь и приложить автомат к плечу. Лишних вопросов мне задавать не пришлось, потому что со всех сторон уже раздавалась пальба. Слева от меня водил туда-сюда сверкающим стволом Че, справа лейтенант – наш командир взвода. Не успевал я заметить вдали хоть какое-то шевеление, как в ту сторону уже летели трассера из стволов моих ангелов-хранителей. Через пятнадцать минут все кончилось. Мы разбрелись, прочесали лес в радиусе ближайших двухсот метров и собрались обратно в кучу. Все судорожно заталкивали патроны в опустевшие магазины, а я один стоял, как дурак, с полным боекомплектом. Лейтенант похлопал меня по плечу со словами:

– Ничего, малыш, это твое боевое крещение. Радуйся, что хоть жив и цел остался. Знаешь, чему учат старые вояки и статистика? Сколько бы ты ни обучался, умение вести себя в бою приходит только с каждой живой схваткой. Примерно девяностопятипроцентный шанс умереть в своем первом бою, а чем дальше, тем меньше. Пройдя долгий путь из атак, да защит, ты становишься почти неуязвимым, благодаря своему печальному опыту. Так что считай, что твои шансы на жизнь уже возросли.

– А трассера не слишком нас выдавали? – спросил я.

– Ну а что нам остается использовать ночью? Ты же должен видеть, куда стреляешь. Была б дневная вылазка, оставили бы эти фейерверки в лагере.