Ян Войк - Изнанка

– Чуть больше двух магазинов.

– А чё больше нету?

– Потратил, – криво усмехнулся Иван.

– Вот зараза, – Большак тоже блеснул ему золотым зубом.

– В расчёте?

– А то! Давайте, валите отсюда. Всё, как обещал.

– Пошли, – Поводырь ухватил Милавина за плечо и потащил ко второму выходу со двора.

– Иван, он нас не отпустит.

– Я знаю. Не тормози.

Иван не спускал взгляда с вожака людоедов и видел, как тот, не торопясь, поднялся на крыльцо и взял автомат в руки, чуть оттянул затвор назад, убедился, что патрон в патроннике, потом полез в разгруз, достал магазин и вставил его в гнездо. Всё это время он тоже наблюдал за двумя удаляющимися фигурами, на губах повисла неестественно дружелюбная улыбка. Когда Иван с Андреем уже почти дошли до выхода со двора, и расстояние до них было больше тридцати метров – слишком далеко для броска гранаты – он вскинул, автомат, вдавил приклад в плечо и, всё так же улыбаясь, надавил на спусковой крючок.

Раскатисто громыхнул одиночный выстрел.

Андрей, который не знал, что творилось у него за спиной, чуть присел и рывком оглянулся назад. Он увидел, как Большак, по-прежнему, стоит на крыльце. Людоед широко раскинул руки, левая лапища безвольно болталась, а правая всё ещё сжимала дымящийся остов раскуроченного автомата. Голову он запрокинул назад, и стало видно, что в лицо ему впились обломки железа. Милавин, не без труда, узнал крышку ствольной коробки и боевую пружину от Калашникова. Большак покачнулся, а потом, завалившись назад, кувырнулся через перила и рухнул под крыльцо мёртвой тушей.

Всё это Андрей увидел буквально за секунду, а в следующий момент Иван швырнул Ф-1 в проход, рядом с которым они стояли.

– Граната!!! – раздался оттуда истошный вопль. Поводырь рванул из кобуры ПМ. За углом громыхнул взрыв, больно ударив по ушам.

– Бегом!!! – взревел Иван, прыгая в проход и таща за собою ничего не понимающего Андрея.

Ещё один марш-бросок по переулкам Милавин совершенно не запомнил. Его мутило, голова грозила вот-вот взорваться от распирающей её изнутри боли, ватные ноги заплетались, и Поводырю иногда приходилось волочить напарника на себе. Где-то на границе сознания Андрей слышал, как Иван стрелял из «Макарова» и даже один раз бросил гранату, но всё это казалось чужим и совершенно не значительным, гораздо важнее было удержаться на ногах и не потерять сознание. Милавин даже не помнил, почему это так важно, просто мысль о том, что ему надо обязательно держаться, была единственной, которая плавала в его одуревшей от боли голове, и он вцепился в неё зубами. «Держаться! Держаться! Держаться!», – твердил он себе, механически перебирая непослушными ногами. Зачем? Так далеко Милавин не заглядывал, он просто держался, и на это уходили все его силы без остатка.

Сознание понемногу начало возвращаться к нему только когда Иван усадил его, прислонив затылком к холодной каменной стене. Андрей закрыл глаза и некоторое время просто наслаждался ощущением постепенно утихающей боли. Однако скоро он понял, что соскальзывает в темноту и плывёт в ней, как в невесомости, теряя последнюю связь с реальностью.

«Держаться!», – напомнил Милавин сам себе и усилием воли заставил себя открыть глаза.

Он увидел стены, облицованные розовым гранитом, а над ними возвышалась исполинская стеклянная башня, которую венчал конус воронки, поддерживаемой стальными опорами.

«Это высотка рядом с Домом музыки, что около Краснохолмского моста», – вяло и совершенно равнодушно узнал он здание, мимо которого несколько раз проезжал на машине, в той, прежней жизни. – Далеко же мы забрались…»

Едва Андрей попытался сфокусировать взгляд на расплывавшемся небоскрёбе, как закружилась голова, а желудок сдавило спазмом. Он неуклюже завалился на бок, и его вырвало на тротуарную плитку.

– Как у тебя всё запущено! – откуда-то сбоку послышался хриплый голос Ивана.

Милавин не ответил, отплёвываясь и тщетно пытаясь снова сесть.

– На-ка, вот, глотни, – Поводырь, ухватив за плечо, снова прислонил его к стене и протянул фляжку.

У Андрея не было ни сил, ни желания с ним спорить и он послушно сделал глоток. Во фляжке оказалась обыкновенная вода, чистая и прохладная, она прокатилась по пищеводу, и желудок тут же отозвался новым спазмом. Милавин хотел снова упасть на бок, но Иван удержал его. Пришлось как-то справляться с собственным желудком.

– Давай ещё.

– Не надо.

– Давай-давай.

Второй глоток прошёл легче. И Андрей сам потянулся за третьим. Пока он пил, почувствовал короткий укол в бедро, дёрнулся, едва не выронил фляжку, но Поводырь снова удержал его, прижав левой рукой к стене.

– Что это?

– Обезболивающие. Сейчас станет легче, – Иван отбросил в сторону опустевший шприц-тюбик, который секунду назад вколол напарнику в ногу прямо через штанину.

– Вряд ли.

– Это из армейской аптечки. Будь уверен, минут через пять вообще ничего чувствовать не будешь.

– Хорошо бы, – устало откликнулся Андрей, ощущая, как по ноге разбегается мягкое тепло.

– Ты давай только не раскисай, нам ещё до посёлка надо добраться. И чем скорее, тем лучше.

– А где людоеды? – то ли выпитая вода помогла, то ли армейский препарат уже начал действовать, но Милавин начал мыслить более-менее связно.

– Ушли, – коротко ответил Поводырь, оглянувшись через плечо.

– С чего это?

– Пожить ещё хотят, – Иван бы и остановился на этом, но по взгляду Андрея он понял, что нужны развёрнутые объяснения, и нехотя продолжил. – Темнеет. Сейчас такие твари начнут вылезать из нор, что мама не горюй.

– А как же мы?

– Мы? Нам с тобой совсем немного осталось до посёлка. Вот только бежать надо очень быстро. Иначе, считай, не повезло.

– Иван, ты… – Милавин сбился, подбирая слова.

– Что?

– Брось меня, – в конце концов всё свелось к пошлой избитой фразе. – Я не смогу.

Поводырь ничего не ответил, только в очередной раз придавил напарника своим внимательным взглядом.

– Я серьёзно, – Андрей не стал отворачиваться. – Иди сам. Ты успеешь. Только… для меня один патрон, чтобы быстро.

– Договорились, – кивнул Иван, привычным движением почесав щёку. – Пристрелю и брошу, как решу что дело труба. А сейчас давай побарахтаемся. Пока тебя на подвиги потянуло, надо шевелиться, а то опять блевать станешь.

Он нагнулся над Милавиным и принялся силой подымать его на ноги.

– Иван, подожди…

– Вот именно ждать сейчас не могу. Бежать надо.

– У меня не получится…

– Получится. Я тебе такую дозу вкатил, что ты до Киева и обратно пробежишь. – Поводырь всё-таки поставил его ноги, развернул и подтолкнул в спину. – Так что, пошёл. И без разговоров, береги дыханье.