Павел Лаптев - Сказки уличного фонаря

— Здравствуйте, — поприветствовала она и обожгла меня таким взглядом, что я даже забыл, что хотел сказать.

— Я это… по рекламе, — нашёл я слова с трудом.

— Проходите, — показала она на кресло с другой стороны стола.

Я прошёл и сел.

— Вот… — начал я неуверенно, — Вы от Роскосмоса предлагаете аттракцион — полёт сквозь звезду?

— Сквозь солнце — это уже не модно! — возразила, улыбнувшись, она. — Это старая реклама. Кнопка сезона — полёт сквозь чёрную дыру!

— Дыру? — не понял я.

— Да, — подтвердила она. — Чёрная дыра — это такая область в пространстве и времени, возникающая из-за очень сильного искривления пространства и изменения характера течения времени в стремительно нарастающем гравитационном поле. — словно школьная отличница отрапортовала девушка.

— Сильно! — сказал я восхищённо, всё равно ничего не поняв.

— Научно! — сказала она, — Вот, — протянула рекламку, — новая.

Я, забыв от смущения посмотреть на бумагу, положил её в карман рубахи.

Некоторое время мы молчали. Я — потому что опустил взгляд и осматривал её стол — детальная модель старенького корабля Союз, туристические проспекты, разноцветные рекламные листовки и канцелярские принадлежности. Она молчала, потому что наблюдала за моими наблюдениями.

Я разглядел под кораблём рекламный проспект — снизить лишний вес без проблем! Девушка тоже заметила мой интерес и быстро убрала лист в стол.

— Вы подписываете контракт, где указываете, что не имеете моральных и финансовых претензий в случае непредвиденных обстоятельств. — сказала она и достала из стола бланк контракта.

— Каких? — спросил я про обстоятельства.

Девушка посмотрела мне в глаза так, что я не выдержал, отвел взгляд.

— Ну… в смысле, если не вылечу? — начал оправдываться я за неуместный вопрос.

— Всяко бывает, — ответила она грустно. — Это как русская рулетка. Может вырвешься, а может и нет.

— И это всяко часто бывает? — то ли волноваться по этому поводу, то ли шутить не знал я.

— Молодой человек! — сказала она уже серьёзно. — Статистика — это коммерческая тайна нашей фирмы!

— Понятно… — вздохнул я печально по новому этому делу.

Пока она писала я начал расспрашивать, полагаясь на её осведомленность.

— Скажите, а это страшное тяготение нельзя никак победить?

— Почему же… Можно. — не отрывая взгляда от бумаги, ответила девушка, — Например, свободным падением.

— Невесомостью?

— Ага, — подтвердила она.

Один из её маленьких пухленьких пальчиков на правой руке — средний обрамлял перстень с перламутровым лунным камнем. А отсутствие кольца на безымянном навела меня на счастливую мысль о её женской свободе.

— А эту черную дыру можно сделать искусственно? — я начал лезть со своим любопытством, разглядывая переливы лунного камня.

— Вполне, — ответила она и почему-то усмехнулась, мельком взглянула на меня и снова уткнулась в бумагу. — Для этого надо сжать любую массу до размеров гравитационного радиуса. А потом эта масса сама будет сжиматься к сфере Шварцшильда, испытывая гравитационный коллапс…

— Извините, какого радиуса-сферы? — не понимал я.

— Радиуса гравитационного, при котором масса превращается в черную дыру, — сказала девушка и посмотрела на меня как учитель на плохого ученика также серьёзно. — Например, этот радиус у Земли равен одному сантиметру. А чтобы превратить в черную дыру, например…

— Гору, — предложил я быстро.

— Ну, гору. Пришлось бы её сжать до размера атомного ядра… — объяснила девушка и улыбнулась.

По окну как маленькие метеориты застучали дождевые капли, оставляя разнолучевые кратеры, превращающиеся тут же в марсианские борозды. И вот уже всё окно стало похоже на размазанную газовую поверхность Сатурна.

— А в этой дыре, извините, вообще невозможно существовать? — всё хотел разузнать я побольше.

— Нельзя. — покачала головой девушка. — Там время течет по-другому, медленней. Можно сказать, что там оно вообще не течет.

— Чего же там — вечность? — глупо предположил я.

— Там… как бы Вам объяснить… — задумалась она. — Время объединяется с пространством в одно четырехмерное пространство-время и искривляются в воронку, а в самом центре они распадаются на кванты.

— А… А если ну… теоретически предположить, что там можно быть. — не унимался я. — вылететь от туда вообще никак нельзя?

— Молодой человек! — серьёзно сказала девушка, нахмурив брови. — Оттуда даже свет не вылетает. А сквозь… что, собственно и предлагает наша фирма — можно, используя энергию самой чёрной дыры для ускорения в надсветовую скорость… Ну, если уж ответить на Ваш конкретный вопрос… Существует так называемая вторая космическая скорость…

— Я помню из школы… — вспомнил я термин.

— Ну, вот… Эта скорость, которую надо придать телу, чтобы оно, преодолев тяготение улетело от планеты или звезды. Эта скорость на поверхности тела тем больше, чем больше масса и чем меньше радиус этого тела…. На поверхности Земли она равна…

— Одиннадцать, — выкопал я из школьных пыльных чуланов памяти цифру.

Девушка улыбнулась и кивнула головой.

— Одиннадцать километров в секунду, — сказала она. — А на поверхности звезды, например, будет тысяч в тридцать раз больше, чем на поверхности Земли и сравняется со скоростью света.

— И звезда станет невидимой! — блеснул я интуицией.

— И звезда станет невидимой, — согласилась она и продолжила заполнять бланк.

Чуть осмотрев офис, я только сейчас заметил, что на стене за мной красовались портреты двух мужчин с каллиграфическими надписями под ними: П. Лаплас и Дж. Мичелл.

— Лаплас и Мичелл, — прочитал я вслух, ничего про них не зная. — Почему же тела под действием силы тяготения не сжимаются? — продолжил я донимать девушку, потому что молчать было неловко.

— Потому что им препятствуют силы внутреннего давления, — быстро ответила девушка, как ждала. — На планетах это силы давления, упругости и натяжения. А в звёздах давление горячего газа, которое стремиться расширить их, — ответила она и оторвала взгляд от бумаги.

— Здорово! — сказал я.

— Здорово! — сказала она, улыбнувшись, и добавила. — Черные дыры, в своё время предсказанные общей теорией относительности — огромный источник энергии для человечества! — отчеканила, разве что не козырнула.

А я козырнул:

— Есть!

Мы посмеялись вместе и эти её глаза, какие глаза! Она смотрела на меня, нет в меня, в самое, как раньше говорили — сердце, и я не мог уже отвести своих глаз от неё.

— Вы… возвращайтесь… Там, — она уже почему-то смутилась, слегка покраснев и показала на карман моей рубахи. — Телефон! Меня зовут Мая. Так, на всякий…

— Хорошо, — почему-то уверенно сказал я. — Я вернусь!..