Уилл Фергюсон - Счастье™

Эдвин несказанно обрадовался низкому уровню статей, примитивным идеям, болтливому стилю школьных сочинений. «Ха! Легче легкого. Пишется само собой. К черту Тупака Суаре. Сам напишу книгу по этому самосовершенствованию».

Он сгреб журналы в кучу, схватил блокнот и карандаши. Решительно сел. Было два часа ночи, город спал, Эдвин улыбался. Потянулся, хрустнул суставами и взялся за работу.

«Значит, так. Эдвин, давай подумаем. Обычно в романе девяносто тысяч слов или больше. Для самосовершенствования сойдет и шестьдесят. В крайнем случае, даже пятьдесят тысяч – широкие поля, большие межстрочные пробелы, крупный шрифт». Например, книги мистера Этика с каждым годом становились все тоньше, поэтому «Сутениру» пришлось настолько увеличить поля в последней книге, что текста оказалось едва ли не меньше, чем пустого пространства («Четкий и наглядный», – так рекламировали книготорговцам внешний вид книжки сотрудники рекламного отдела). И правильно делали. Обычных читателей никогда не смущает, что читать придется меньше. Это неизменно доказывал успех «Мостов округа Мэдисон» и «Записной книжки». Тот же принцип действует и для книг по самосовершенствованию: обещай своим читателям побольше, а спрашивай с них меньше. Для книгоиздания – почти аксиома.

– Значит, так… – проговорил Эдвин. – Что я там наобещал? Бросить курить, похудеть, улучшить секс, обрести счастье, смысл жизни, цель…

Он составил список тем, затронутых на собрании. Двадцать четыре. Отлично. По главе на каждую (хотя «счастье» можно раскрыть и во введении). Если «счастье» во введении, получается двадцать три главы. Если в целом шестьдесят тысяч слов, значит… в каждой около двух тысяч шестисот. Нормально. (Если он не напишет две тысячи шестьсот слов о том, «как обрести душевный покой» или «как узнать свое предназначение», значит, он не достоин звания наймита пера.)

– Начнем с простого: как бросить курить.

Неужели это так трудно? Сам Эдвин бросал курить раз десять, не меньше. Наверху страницы он записал название главы и жирно его подчеркнул: «Как бросить курить: первый шаг». Откинулся на спинку стула. Поразмыслил. Задумчиво почесал яйца. Понюхал пальцы. Постучал карандашом по столу. Подумал еще, пожевал карандашный ластик, перечеркнул «Как бросить курить» и сверху написал: «Как легко и быстро похудеть: современный эффективный прорыв!» Лучше начать с похудания. О том, как бросить курить, он расскажет после. С диетами проще; к тому же за все время совместной жизни с Дженни он неоднократно наблюдал ее мимолетные увлечения с первого ряда. Если бы он только смотрел внимательнее…

Спустя несколько бесплодных минут, в которые Эдвин хмурился, чесался и нюхал пальцы, было решено, что творческому процессу не повредит некоторая «помощь». «Отличить плагиат от пересказа практически невозможно, – напомнил себе он. – На мысли нет авторских прав».

Это две первые заповеди Деривативной Школы Книгоиздания, и Эдвин принялся наугад листать журналы Дженни, высматривая, что бы такое присвоить. Или, лучше сказать, «перепаковать». После десятка набегов он совсем запутался. Холестерин, похоже, – важная тема большинства статей, но Эдвин точно не знал, что это такое. Таким же важным оказалось высчитать соотношение своего роста и веса, но он не блистал в математике. (Поэтому основным предметом и выбрал литературу. В английской литературе нет фактов – одни интерпретации.) Нет. Эта сухая, насыщенная цифрами информация подождет. Эдвин начнет с чего-то более абстрактного. Более эфемерного, более сложного, где лучше всего раскроется его подлинный талант.

Ага! Статья в давнем номере «Вихря» называется «Мотивации: ключ к похуданию». Отлично. Мотивации – вещь туманная и абстрактная, их можно обсуждать, не боясь, что у тебя потребуют эмпирических доказательств. Совсем как на уроках литературы.

– Ну, Эдвин, приступим. «Похудание: первый шаг».

И он размашисто написал: «Ключ к похуданию – мотивация. Если у вас имеется мотивация сбросить вес, значит, в ваших руках ключ к решению. И действительно, мотивация – один из важнейших (если не самый важный) ключей к решению проблемы. Но как нам себя мотивировать?» Эдвин остановился, перевел взгляд на потолок. Еще немного похмурился. «Очень хороший вопрос, – написал он. – В самом деле, многие считают, что этот вопрос – самый важный ключ, который существует на свете (касательно мотивации)». И тут в ослепительной вспышке вдохновения, такой яркой, что он чуть не загоготал во весь голос, ему открылось: «Записки-самоклейки! Это прекрасный способ создания мотивации для похудания. Например, вы можете прикрепить записку к дверце холодильника. Что-нибудь вроде: „Жрать меньше надо, большая жирная свинья“».

Эдвин остановился. Перечитал последнюю фразу, понял, что за подобные эмоциональные выражения его могут посчитать бесчувственным, и вычеркнул слово «большая».

Затем встал, потянулся и решил было сварить себе кофе. Но кофеварка-латте разбудит Людоедку и половину соседей. Поэтому он быстро подсчитал количество написанных слов. Получилось около четырехсот пяти. Тогда он вернул слово «большая» – стало четыреста шесть. Из шестидесяти тысяч он отнял в столбик четыреста шесть. Осталось еще 59 594 слова. Мид вернется через неделю. Получилось, что за вчерашний день он должен был написать восемь тысяч пятьсот слов. Эдвин трижды пересчитал результат, цифры каждый раз получались разные, поэтому он взял среднее значение. Но как ни считай, перспектива безрадостная. Пока что – он взглянул на кухонные часы – за два часа написано четыреста шесть слов. Двести три слова в час. Значит (он подсчитал в блокноте), на следующей неделе писать придется сорок два часа в день, каждый день, что научно невозможно, согласно теории относительности Эйнштейна.

Эдвин отодвинул блокнот и аккуратно положил ручку.

– Я обречен, – сказал он.

– У выпускающего редактора поехала крыша, – сообщила Мэй.

Они сидели в баре О'Мэйли на Донован-стрит, среди полированного дерева и меди, наслаждаясь черным как смоль пивом и промышленно-произведенным ирландским настроением. Эдвин не пошел в редакцию – позвонил и соврал, что «сегодня поработает дома». Работать дома – значит, провести день с Дженни, а это, согласно постоянно обновляемому списку «Опасно для жизни», на пункт хуже, чем в кресле у дантиста с икотой. Поэтому он отправился в обход по барам: начал с О'Келлигана, потом был О'Тул, О'Рейли, О'Фельдман и, наконец, – как бишь его? – О'Мэйли. На Донован-стрит. Набравшийся Эдвин позвонил Мэй.

– Выпей с трупом, – промямлил он в трубку. – Не бросай мертвяка одного.

– Непременно, – сухо сказала Мэй. – Какая девушка устоит перед таким приглашением?