Александр Гольдштейн - Расставание с Нарциссом. Опыты поминальной риторики

Богданов А. Всеобщая организационная наука (тектология). 3-е изд. Ч. 1. Л.; М., 1925. С. 17.

См. следующие работы К. Зелинского: Поэзия как смысл. Книга о конструктивизме. М., 1929; Конструктивизм и социализм // Бизнес. М., 1929; БОД // Октябрь. 1929. № 6; Разговор с американскими писателями // Октябрь. 1929. № 9.

Габрилович Е. Ошибка Штунца // Бизнес. М., 1929. Рассказ вошел также в сборник Е. Габриловича «Ошибки, дожди и свадьбы». М., 1930.

Кольцов М. Собр. соч. T. 5. Двадцать девять городов. М., 1936. С. 326–327.

Гарри А. Паника на Олимпе. Л., 1934. С. 67.

Луговской В. Стихотворения и поэмы. М.; Л., 1966. С. 51, 52.

Смеляков Я. Стихотворения и поэмы. Л., 1977. С. 118–119.

Гастев А. К. Как надо работать. М., 1966. С.48, 55.

Зелинский К. Конструктивизм и социализм. С.42.

Сельвинский И. Пушторг. М.; Л., 1929. С. 107–108.

Зелинский К. Конструктивизм и социализм. С. 42, 48.

См.: Шлет Г. Очерк развития русской философии. Ч. 1. М., 1922.

Шафаревич И. Русофобия: десять лет спустя // Наш современник. 1991. № 12. С. 133.

См.: Штейнман Зел. Новые времена, старые песни // Звезда. 1929. № 5. С. 154–159; Горелов А. Философия конструктивизма // Звезда. 1929. № 8. С. 199–202; Иванов Ф. Евангелие конструктивизма // Красная новь. 1929. № 10. С. 213–221; Державин В. Конструктивизм как литературная школа // Красное слово. 1929. № 5. С. 98—105; Вардин Ил. Платформа конструктивизма // На литературном посту. 1929. № 9. С. 21–28; Он же. Идеологическая платформа конструктивизма // На литературном посту. 1929. № 10. С. 19–34; Тимофеев Л. Бизнес // Октябрь. 1929. № 3. С. 178–183; Малахов С. Теория конструктивизма // Печать и революция. 1929. № 4. С. 54–62; Он же. Поэтика и методология конструктивизма // Печать и революция. 1929. № 8. С. 50–66. Ср. реакцию рядового читателя в письме к М. Зощенко: «И потом еще о литературе — почему так ругают конструктивистов? Неужели, если 60 процентов разбирают только печатным шрифтом, то остальные 40 % не имеют права писать и читать письменным» (Зощенко М. Письма к писателю // Собр. соч. Т. 6. Л., 1931. С. 154). Историко-литературный контекст конструктивизма стал в последнее время предметом рассмотрения в цикле работ Л. Кациса, предложившего ряд тонких дешифровок.

Ольховый Б. Бизнес // Ольховый Б. На злобу дня. М., 1930.

Султан-Галиев. М. С. Статьи. Оксфорд, 1984. С.22 (Society for Central Asian Studies. Reprint series № 1).

Султан-Галиев. C.18.

Эта точка зрения, с наибольшей программной отчетливостью сформулированная Султан-Галиевым, впервые, согласно Э. Каррер д’Анкосс, прозвучала в 1920 г. в Баку, на съезде порабощенных народов Востока. «Из уст бывших подданных Российской империи, безвестных личностей, от которых лидеры европейского движения никогда ни слова не слышали, из уст казахов и узбеков из далекой Средней Азии, послышались странные и внушающие беспокойство слова». Французский автор так резюмирует эту позицию. Нынешняя революция — не единственная в своем роде, и потому она не должна быть всецело на службе Европы и европейского пролетариата. В мире существуют народы, закабаленные Европой, эти народы боятся закабаления европейской революцией, как прежде — закабаления европейским империализмом. Революция и марксизм для этих народов — национальное освобождение, а не классовая борьба. Именем ленинских идей они провозглашают: революция в Европе и революция за пределами Европы — не совпадают; глобальное освобождение порабощенных народов и есть подлинная революция (то, о чем впоследствии говорили Мао Цзэдун и другие идеологи Третьего мира). Поддержка революций на Востоке означает создание советских государств, но не означает распространения революции. Напротив, России — авангарду европейской революции — будут противостоять революции антиевропейские, борющиеся против европейского рабочего движения.

«В Баку выявляются две идеи революции. С одной стороны, концепция Маркса и Ленина: революция мирового пролетариата, братского, не признающего границ. С другой стороны, революция угнетенных наций, которая никого, кроме угнетенных наций, не хочет знать и для которой европейский пролетариат является прежде всего европейским, а потому угнетателем. С одной стороны, интернационал пролетариев, с другой — интернационал угнетаемых стран. Ленин не может и не хочет идти на риск такого искажения идеи революции, с которой он связал свою жизнь. Вот почему, увидя намек на возможность и, по его мнению, опасность „колониальных“ революций, он сознательно от этой возможности отворачивается и решает спасти что можно: спасти революцию там, где он ее совершал, в одной, отдельно взятой стране, в России» (Каррер д’Анкосс Э. Расколотая империя. Лондон, 1982. С. 14). Ср. также: Harris N. National liberation. L., 1992; Borkenau F. World communism. Ann Arbor, 1962. P. 284–295.

См., напр.: Хвылевый М. Украина или Малороссия? // Хвылевый М. Синий ноябрь. М., 1991. С. 370–391.

А. Ципко, размышляя о том, кто больше всех виноват в российской истории XX в., приходит в числе многих других к выводу о том, что деревенский житель не может додуматься до таких социальных фантазий, на которые способен интеллигент, — у крестьянина просто нет для этого свободного времени ( Ципко А. Истоки сталинизма. Очерк 4: Не надо бояться правды // Наука и жизнь. 1989. № 2. С. 54). Высказывалась и прямо противоположная точка зрения, в том числе непосредственными свидетелями событий, например Ивановым-Разумником. Время действия — 1916 год: «Социальные теории, утопии — все это в крестьянских избах строилось чаще и упорнее, чем в кабинете ученого. Вот и теперь, „на кальере“, собеседники развивают один за другим свои социальные планы, решают судьбы России: как наладить жизнь после войны?.. А в десяти шагах проходит начальство, — господин десятник Квасоваров, — и не подозревает, что за его спиной деревенщики занимаются в минуты отдыха развитием идей государственного социализма» (Иванов-Разумник. Перед грозой. 1916–1917. Пг., 1923. С. 28–29). Ср.: «На волостных сходах крестьяне все чаще пытаются решать общегосударственные вопросы… Волостные республики — живые атомы распадающегося единства, ищущие новой взаимной связи. Потребность непосредственно влиять на решения правительства… Новое чувство власти. Не Людовик, а Сидор говорит, хотя и неуверенно: государство — это я» (Лундберг Е. Записки писателя. Т. 1. Л., 1930. С.75).