Марк Довлатов - The great love of Michael Duridomoff

Было у него и с десяток подружек – школьниц, которые тихонько заходили на его страницу, ничего не лайкали – он им вешал на стенки котенков и шоколадки, а потом получал уведомления – они ходили друг к дружке и восхищались его постами. Они тоже присылали свои фото – он всех хвалил, называл их Манюськами, Симпатюльками и Кицьками, и девчонки даже иногда осмеливались вернуть ему kiss в сообщениях.

Иногда возникали и новые лица – он не помнил всех своих подружек, и завязывалась переписка в стиле «ну как ты, милаф». Несколько таких милафов прицепились к нему накрепко и ловили его каждый раз, как он заходил в сеть. Болтали обычно ни о чем, но иногда им было так одиноко, так хотелось тепла и любви, что они бомбили его своими фотками – легко одетыми или совсем без ничего, и предлагали исполнить любое его желание. Михаилу это льстило, он высказывал свои желания сначала осторожно, потом откровенней, пытаясь найти предел. Иногда он возникал: Ну ты много хочешь, милаф, а бывало и так, что он ощущал себя Тиберием с золотыми рыбками в бассейне на Капри – «Калигула» был его любимым фильмом. Несколько раз он с легким ужасом узнавал, что им всего по шестнадцать лет, и золотой венок Цезаря несколько сдавливал ему голову. Разглядывая их страницы, он понимал, что это могла быть с их стороны ритуальная измена парню, который их бросил, или полное отсутствие парней в их жизни и желание найти хоть одно теплое слово – он не скупился на слова и дарил свою любовь щедрою рукой. Такие девчонки часто совершали ритуальное самоубийство – удаляли свою страницу, но всегда возвращались, и все начиналось сначала.

До конца работы был еще час, Михаил посчитал выручку, собрался покурить и увидел в дверях Темку, своего лучшего друга.

- Привет, Мишка! Покурим?

- Ты как на заказ – пошли.

Они вышли из Пункта и уселись на ограду.

- Ну че – твоя «Корона» шпарит?

- Да как пулемет у Терминатора.

- Да я ходил на твою страницу – где ты столько цыпочек насшибал?

- Насобирались как-то… сами.

- Пишут?

- Та пишут – не могу в сеть зайти – на хвост падают.

- И че хотят?

- Известно че… все хотят любви, Темка.

- А ты че?

- А мне не жалко.

- И правильно. А «Корона» голову не давит?

- А че те моя голова – ты доктором заделался?

- Та не – новая примочка есть.

- Какая? К голове?

- Не – к ВК.

- Теперь ласты – погружаться?

- Вот ты Дуридом – ласты.

- А че?

- Браслет – чтоб не сидеть с обручем на голове.

- И у тебя есть?

- Да вот он.

- И почем?

- Для народа – сотня, тебе – полтинник.

Михаил крутил в руках браслет – он был пластиковый, с фактурой под кожу и греческим орнаментом. Где-то под ребрами зашевелилось змеиное жало, и кровь прихлынула к голове.

- А по курсу возьмешь? – быстро спросил он.

- Возьму – мне оборот нужен. Накинешь пять процентов?

- Заметано.

Михаил открыл дверь своей квартиры и услышал шкварчание на кухне.

- Привет, Белка!

- А я блины жарю.

- Я щас, - он быстро прошел в комнату, включил комп, подождал, загрузил страницу ВК – пульс под браслетом бешено забился, выключил монитор и пошел на кухню. Он обнял Бэлу за плечи и зарылся носом ей в волосы.

- Хочешь вкусненького? Сейчас закончу. Доставай клубнику.

- Белка, я не хочу клубники.

- Ты не голодный? А где ел?

- Я голодный.

- Не хочешь блинов?

- Потом. Давай поиграем в лошадки.

Бэла развернулась и посмотрела на него:

- Какие-то у тебя глаза… дикие. Ты не накурился с Темкой?

- Та нет… просто соскучился… ну давай…

- А что это у тебя за браслет такой?

- Да это… цыганка… чтоб везло в любви…

- Цыганка, значит… а сколько ей лет?

- Да брось, Белка.

Девушка пощупала пальцами браслет, поднесла запястье Михаила к лицу, потом понюхала его шею и отодвинула его руками.

- Хочешь в лошадки?

- Ну я всегда хочу… пошли скорей…

- Снимай браслет!

- Ну чего ты, Белка… это чтоб ты меня любила… крепко.

- Снимай. А то я тебе сейчас сделаю… крепко.

- Ну Белка, ну перестань…

- Все. Не хочешь – как хочешь.

Михаил увидел в глазах девушки непреклонную решимость, которую он уже знал, вздохнул и снял браслет – пульс не утих. Он запустил руку в гриву темно-рыжих волос и притянул Бэлу к себе.

- Ты моя дикая, мой мустанг, моя хорошая, моя любимая…

- Любимая, говоришь?

- Ты же знаешь…

- Ну ладно, пойдем… мой ковбой.

Михаил расслабленно лежал на диване, обняв Бэлу левой рукой, правую закинув за голову, в голове у него Мик Джаггер напевал Wild Horses. Ну какой ты все-таки Дуридом… ну чего тебе неймется… все хорошо… все у тебя есть… что тебе еще надо… купил бы лучше Белке что-нибудь…

- Белка! Я голодный как… пират после долгого плаванья!

Бэла повела головой по его груди и слегка грызнула.

- Хочешь блинов?

- С клубникой?

- Можно и с вишней.

- А у тебя есть?

- У меня все есть.

- И вишенки?

- И вишенки.

- Хочу вишенки! – он поймал пальцами оба соска девушки.

- Нууу! Щас получишь!

- Бунт? На корабле?! А ну быстро мыть палубу!

- Дааа, а ты пристроишься… знаю я тебя!

- И пристроюсь…

- Ну потом… пошли есть, мой пират.

- А потом ты будешь моей пленницей… на корабле?

- Ладно. А ты не очень будешь меня мучить?

- Ооо, как я буду тебя мучить!

- За какие места?

- А вот за такие…

- Ну не нааадо…

- Ладно – щас быстренько помучу тебя еще разок, и пойдем есть блины.

- С вишней?

- А давай лучше я тебя намажу вареньем…

- Ну нееет – я буду липнуть вся.

- Ты и так…

- Ах ты, подлец – надругался и смеешься? Над бедной девушкой?!

- Ты моя бедная девочка, моя Кончита…

- А давай мы будем не на корабле.

- А где ты хочешь?

- Давай мы пристанем к острову.

- В Голубую лагуну?

- Да.

- Я разведу костер…

- Да…

- А ты будешь жарить блины…

- Ах ты противный пиратище! Щас я тебе дам… блинов!

***