Дина Бакулина - Андерсен-Кафе

Уже в половину восьмого Серафим стоял на пороге большой, из красного кирпича церкви и снова словно впервые её рассматривал. Церковь, определённо, была красивой.

Дежурство в церкви было относительно спокойным, несмотря на то, что обстановка была непривычная и ночь дежурства первая.

— В следующий раз готовься, после дежурства будем тебя крестить, — сказал Серафиму настоятель.

С одной стороны, Серафиму хотелось креститься. Но с другой — ему почему-то было страшновато. Он очень ясно чувствовал, что за выбор, сделанный в таком солидном возрасте нужно нести ответственность. Кроме того, прочитав обе данные ему настоятелем книжки и поговорив с ним самим, он понял, что, крестившись, ему, пожалуй, нужно будет участвовать и в других таинствах церкви, а значит, надо будет исповедоваться и причащаться. Вот именно к исповеди он и не был готов. Думая о своей жизни, он не находил за собой никаких особенных грехов. Он не считал себя виноватым даже в выборе жены, потому что, несмотря на неверный выбор, смирился и был готов жить с ней на любых условиях. Не был он виноват и в том, что жена не только коварно бросила его, предпочтя какому-то там финну, но и лишила крыши над головой. В общем, он не мог понять, в чем именно он должен исповедоваться, но при этом всё же чувствовал, что прийти на исповедь и сказать: «Я безгрешен», — он тоже не сможет. Во-первых, слово «безгрешен», по его мнению, даже звучало глупо, а во-вторых, святым он себя тоже не ощущал. Он решил: «Вот побольше узнаю о вере и уж тогда крещусь».

В следующий раз после дежурства, настоятель сам подошёл к нему.

— Ну, Серафим, как и договорились, пойдём тебя крестить. Всё уже готово.

— А может быть в другой раз, отец Пётр? — предложил Серафим.

— В другой? Почему? — очень серьёзно спросил настоятель.

— Да подустал я, — оправдывался Серафим

— А, ну это естественно, — облегчённо вздохнул настоятель. — После крещения всю усталость как рукой снимет!

— А у меня креста нет, — продолжал придумывать отговорки Серафим.

— Да ведь у меня есть!

— А у меня цепочки нет.

— На веревочку повесишь, у нас найдётся подходящая.

— Ну, тогда ладно, — сказал Серафим, не зная, как ещё потянуть время.

Крестили Серафима, одел он крест на прочной белой веревочке и отправился в ночлежку. Привык он уже там ночевать, хотя теперь у него была возможность оставаться на ночь и в церкви.

Легко было у Серафима на душе, радостно. Собираясь спать, уселся он на койку и начал читать подаренную ему сегодня книгу о жизни святого Серафима. Прочитав несколько страниц, Серафим неожиданно услышал звук ударившегося об пол крестика. Он удивленно потрогал веревку, — и правда, порвалась. «Но каким образом?.. — удивлялся Серафим. — Я вроде бы ни за что не зацепился, даже не шевелился особенно…»

А дело в том, что, крестившись, Серафим дал себе зарок крест ни за что не снимать. И вот как это вышло. После крещения настоятель поздравил Серафима и наказал:

— Гляди же Серафим, крест теперь не снимай!

— Не сниму, — сказал Серафим. — Вообще не сниму. И он твёрдо решил для себя, ни при каких обстоятельствах нательный крест не снимать, что бы там ни было.

Именно поэтому Серафима рассердило, что веревка так, ни с того ни с сего, порвалась, а крестик упал с шеи.

Серафим, недолго думая, положил крестик на тумбочку у кровати и пошёл искать какую-нибудь ещё чистую веревку. К счастью, у кого-то нашёлся новый шнурок от ботинка. На него Серафим и повесил крестик. Окончательно успокоившись, он продолжил чтение.

Не прошло и пяти минут, как крестик снова упал. А шнурок оказался разъединённым, словно разрезанным. Серафим страшно разозлился. Его приятель по ночлежке, наблюдая за мучениями соседа, пытался успокоить его.

— Да, оставь ты, брат!.. На ночь-то глядя… Видишь же: тут что-то не то, — увещевал его приятель, хотя и сам не мог понять, что это за чудеса творятся крестиком. — Ну ладно бы, ниточка порвалась, а тут и веревочка, и шнурок. Ну и дела!..

«Вот именно! Что-то здесь не так…» — злился и недоумевал Серафим.

— Ну погоди. Вот, я назло! — произнёс он непонятную угрозу.

На этот раз Серафим не стал класть крестик на тумбочку, а прижал его к груди одним пальцем, в то же самое время свободной рукой пытаясь отрезать кусок лески. Приятель, не выдержав этого зрелища, помог ему. Серафим продел леску в ушко крестика, тщательно завязал узел и сказал, обращаясь в пустое пространство:

— Сказал, не сниму, значит, не сниму!

Крестик с его шеи больше не падал. Позже он купил простую цепочку и заменил ею толстую леску. Крестик не падал.

Вот такую историю рассказал мне на этот раз Серафим.

Я смотрела на него и думала: «Какое счастье, что случай дал мне возможность познакомиться с таким необычным человеком!» Отныне я, сколько ни старалась, уже не могла разглядеть в нём бомжа: я видела сильную, яркую личность с трудной и необычной судьбой.

Прощаясь, я напрямик спросила Серафима:

— Серафим Васильевич, можно вас спросить, как вы относитесь к Изольде Олеговне?

— Мне с ней легко, — просто ответил Серафим. У нас много общего. Ей ведь тоже кое-что пришлось пережить… Да, кстати… Вы знаете, Люба, почему она альманахом «Искатель» интересуется?

— Нет, — честно ответила я.

Мне вообще казалось загадкой, каким образом «Искатель» может хоть кого-то заинтересовать.

— Это она в память о муже его перечитывает. Муж при жизни такой литературой очень увлекался, — вот и она теперь…

— Да? — удивленно переспросила я.

— А знаете, Люба, я уже достаточно заработал, чтобы самому комнату снимать, так что об этом вы не беспокойтесь.

— Я не беспокоюсь.

Я и вправду уже не беспокоилась, потому что я в Серафима по-настоящему поверила.

Мы попрощались. Андерсен во всё время нашей с Серафимом беседы сидел в тени, в уголочке. А сейчас вылез попрощаться с другом. Очень тёплое вышло прощание…

Больше я его никогда не видела. А вот Изольда один раз ко мне в августе заходила.

Август кончился. Было немного грустно, что наступает осень, однако впереди у меня всё-таки был отпуск.

Отпуск мы с моим другом провели в Крыму. Кстати, мы скоро собираемся пожениться.

Андерсен за это время изрядно потолстел. Видимо, папа его усиленно кормил на даче.

Одна общая знакомая сообщила мне, что Изольда и Серафим недавно поженились и куда-то вместе уехали.

— Можете себе представить, Люба — и это после одного-единственного месяца знакомства!.. О, времена! О, нравы! — патетично восклицала знакомая. — И где она его только откопала? — дама никак не могла успокоиться.

Я распахнула окошко. Только что прошёл дождь, на небе, переливаясь, сияла высокая, крутая радуга — такая редкость в сентябре…