Елена Ляпота - Через тернии к свету (СИ)

— А ты не выпендривайся, — понеслось из толпы, — Богатенький Буратино! Человека убил!

— Не убивал я, — чуть не плакал Барсуков.

Краснопольский откровенно наслаждался зрелищем. Особенно ему понравилось, как Варечка, закусив губу, огорченно опустила голову и отвернулась к окну.

Затем он внезапно посерьезнел, вынул из внутреннего кармана рацию и нажал кнопку переговоров.

— Ну что? — спросил он и, выслушав ответ, нахмурил брови, — Уверен? На все сто? Четко? Хорошо… Хотя, что тут хорошего… Да, давай. Санитаров пускай, конечно. Нет, ментов пока не надо. Шефу звони — скажи, что я просил.

Положив рацию на стол, Краснопольский опустился в кресло и, не обращая внимания на стоявший в комнате шум и гам, задумался. Минут через десять, когда разгневанный коллектив уже готов был, фигурально выражаясь, топить Барсукова в унитазе или, на худой конец, выбрасывать из окна, Иван поднялся и рявкнул на всю комнату:

— Тихо!

Толпа перестала гудеть. Даже завхозша, дама чрезвычайно легкая на язычок, умолкла, слегка озадаченная резким тоном начальника службы безопасности.

— Во-первых, я попрошу вас отпустить ремень господина Барсукова, — попросил Краснопольский не в меру инициативную бухгалтершу, которая вцепилась в Барсукова и тянула неизвестно зачем ремень его брюк. Девушка покраснела и шарахнулась в сторону.

— Во-вторых, не шумите: за Петровичем только что приехала «Скорая». В-третьих, хочу сказать, что Барсуков не виноват.

— Как это? — возмутился кто-то, — У него нашли ключи.

— Ключи эти ему подбросили.

— Но кто? И с чего вы взяли, что ключи подбросили?

— Кто? — усмехнулся Краснопольский, — А вот это — самая неприятная для меня вещь. Вычислить настоящего преступника…

— Так вы не знаете — кто он? — спросила завхозша и снова стрельнула глазками. Краснопольский вдруг показался ей чрезвычайно интересным… собеседником.

— Да, да, не томите, — вдруг попросила Варечка и, отлепившись от подоконника, подбежала к Барсукову и повисла на любезно подставленном локте.

— Что ж, расскажу все по порядку, — с грустинкой в голосе начал Краснопольский, — Сначала я не сомневался, что наш дорогой Филипп Петрович пал жертвой собственной неосторожности. Под хмельком и не такое бывает.

Мужская половина населения согласно закивала, и по лицам заскользили понимающие ухмылки.

— Однако в коридоре я случайно нашел наполовину сожженный клочок бумаги. Из обрывков слов удалось понять, что кто-то назначал кому-то любовное свидание. В туалете. Это показалось мне смешным, но тут я вспомнил, что видел, как наш Петрович жег что-то в коридоре, как раз на этом самом месте. И понял, что дело нечисто. Вот это и была моя главная улика.

Я подумал — а кому могло прийти в голову соблазнять Петровича, да еще в туалете? А главное, зачем? Истина, как известно, плавает на поверхности. Я проверил карманы пострадавшего и не обнаружил ключей от сейфа, где хранились деньги. И понял, что преступники имели корыстную цель.

— Преступники?

— Да, преступники. Их было двое. Мужчина и женщина. Инь и янь. Женщина заманила Петровича в туалет, где, по всей видимости, выдала ему аванс, в процессе которого — вы уж извините, не стану вдаваться в подробности своих догадок — ключи оказались у нее. А мужчина в это время, вырубил свет и, воспользовавшись темнотой, забрал ключи. Потом намеревался включить свет — чтоб никто не заметил, что он погас не случайно, но я его опередил. Щиток был открыт…

Краснопольский замолчал на минуту и окинул помрачневших коллег внимательным взглядом. Оценил эффект от произнесенных им слов и продолжил рассказ.

— Откровенно говоря, я сильно сомневаюсь, что преступники намеревались убить Петровича, или даже ранить. Все произошло случайно. Зачем пускаться в крайности — ведь они состряпали себе великолепное алиби. А Петровичу подложили огромную свинью. Ведь когда стало бы известно о пропаже денег, в этом обвинили бы Петровича — он, как все знают, жить не мог без игровых автоматов и ежемесячно спускал на них колоссальные суммы денег!

— Петрович?! — ахнула молоденькая бухгалтерша, — Да он трусливый, как заяц. И он…

— Ты права, золотце мое, — снисходительно улыбнулся Краснопольский, — Я вдруг вспомнил Барсукова, который подтрунивал над нашим главным бухгалтером за то, что тот слишком любил деньги. Действительно, Филипп Петрович слишком уважал деньги, чтобы выбрасывать их на ветер. Тут я и понял, что твой отчет, Костик, большая лажа.

Краснопольский сделал шаг вперед и в упор посмотрел на своего заместителя. Тот, однако, никак не изменился в лице, а совершенно спокойно спросил:

— А доказательства где?

— Как всегда — на месте. Полный карман, если хочешь. Я специально дал всем понять, что подозреваю Барсукова. И когда начался обыск — выждал время, чтобы преступник, от некуда деваться, подбросил ключи именно Барсукову — кандидатура идеальная: и над Петровичем насмехался, и в туалете его нашел… Хочешь знать как я тебя поймал? Все элементарно, Ватсон. Подними голову вверх.

Костик машинально задрал голову и увидел, как из кучи папок на шкафу на него смотрит крошечный глазок видеокамеры. Лицо его пошло пятнами.

— Ты ведь об этом не знал? Володя только-только установил. По моему приказу. Привет тебе и твоей очаровательной Леночке. Очень попрошу вас не уходить. Скоро приедет шеф, будем разбираться…

Спустя четверть часа офис практически опустел. Врачи «Скорой» сообщили, что пациент «жить будет», и забрали Петровича в больницу. Костика с Леночкой увели в комнату для дежурных и оставили под бдительным Володиным оком. Взбудораженный и уже практически трезвый коллектив помаленьку расходился домой.

Варечка упорхнула из офиса под ручку с по-прежнему бледным Барсуковым. На прощание она метнула в Краснопольского презрительно-убийственный взгляд. И тот вдруг заметил, что глазки у нее тоже косят.

Неожиданно к нему подошла Наташа и, не стесняясь, положила руки на пояс.

— Ты не скоро домой пойдешь?

Соседушка ласково улыбнулась: прямо выплеснула на Краснопольского ушат тепла и нежности. В голове Ивана зажглась красная лампочка: осторожно! Опасность! Он нехотя, но решительно убрал руки.

— Не знаю, Натуленька… — ответил он, падая «на дурачка», — А что, муж снова в командировке?

— Нет. Он ушел. Навсегда.

— Бросил? — встревожено спросил Краснопольский, мечтая оказаться сейчас где-нибудь в Тьмутаракани, лишь бы не утирать бабьи сопли.

— Нет. Я сама ушла.

— Что ж так? — наигранно удивился Иван, практически зная ответ.

Соседушка влюбилась. Ему тоже, положа руку на сердце, не все равно. Но не жениться же… Он ведь еще молодой. Он еще свободный. Сокол.