Елена Некрасова - Щукинск и города

— Я?! Думаешь, я масон?

— Нет, я так не думаю… но этот художник говорил тебе про предметы? И откуда у него их столько? Или всё-таки он их срисовывал из альбома?

— Хм… мне кажется, подожди, дай вспомнить… он говорил, что ему от деда достался сундук с каким-то барахлом, что он даже носил в комиссионку… но оказалось, что это ничего не стоит, так, копейки. Посеребрённая бронза, мельхиор в лучшем случае, ну да… вот он их и рисует. У него в мастерской был дикий бардак, куча всякого старинного хлама, но мне кажется, если там и было что-нибудь ценное… ну в смысле антикварное, он давно бы продал… черт, сердце что-то…

— Потрясающе… от деда. Как ты говоришь, называется этот город в России?

— Одесса.

— Одесса? Это же в Техасе.

— В Техасе и Москва есть, между прочим… это если ехать из Хьюстона… черт, что-то голова кружится… нет, Одесса на Черном море, довольно большой портовый город… и это Украина, а не Россия… слушай, Билл, я, наверное…

Джек не успел договорить фразу — хотел сказать, что чувствует себя не очень, что надо выйти на воздух… Но всё пространство вдруг резко качнулось и тёмная горячая волна ударила в голову. И сбила с ног.

Так… Лежит на кровати, на голой сетке без белья… она на мусорной свалке… ну да, Таня выбросила вещи… Сколько же времени она спала… всё ещё ночь, или это уже другая ночь? Труба не работает, жаль… а в церковь неохота. А где Женька? Вроде только что разговаривали… только он был маленький, странно… или это приснилось? Ничего теперь не поймешь, всё перепутывается в голове… и холодно. Такой усталый запах… нет, это запах шуршания, какого-то тревожного шуршания… но и усталости тоже… наверное, так пахнет эта свалка… ну конечно, здесь ужасно должно вонять, это же свалка… все правильно, плохие запахи — тревожные и неуютные, их вредно вдыхать, а она столько времени тут провалялась, поэтому и озноб… надо побыстрей убираться отсюда! А куда? Труба не работает… можно домой, а можно ещё немного полежать, такая огромная луна сегодня, полнолуние… Женька опять. Почему ей так часто вспоминается брат? Может, он тоже того? Не должен, всего сорок лет… ну, может быть, несчастный случай, конечно… как будто не о чем больше думать… а ведь он ей даже денег не выслал. А выслал бы, и что? Ну пару лет еще протянуть на лекарствах, от судьбы-то не уйдешь… только Таню бы измучила еще больше. А где Таня? Дома, конечно… может, домой? А в последний год и роли почти все позабирали, чтоб детей не пугать… если белочка вдруг заходится хриплым лающим кашлем посреди своей песенки… нет, можно было бы медведя или волка… да и Бармалея… но с какой стати? Маков нормально играет…

А Женя родился, когда ей уже было пятнадцать, она его даже стыдилась… мама приходила на родительские собрания с младенцем, а сама выглядела на все шестьдесят, хотя ей и сорока еще не было, просто плохо выглядела… кошмар, пожилые люди не должны трахаться! Вернее, не важно, сколько им лет, но так выглядеть и трахаться не должны, тем более всем напоказ. Отец вообще был весь седой и морщинистый… обманчивый вид — если б его не унесло на льдине, он бы всех пережил… короче, ничего общего с братом не было и быть не могло, и чего он ей дался… Который раз снится, что они о чем-то беседуют, гуляют вместе по Щукинску, ни разу ведь не гуляли… да и не разговаривали никогда, так… по необходимости… нет, что-то здесь не то, какая-то загадка… хотя главная загадка — это её идиотское состояние. Был бы Страшный суд или там… Ад, например, не дай бог… или вообще ничего, или какой-нибудь «скотоприёмник» перепуганных мертвецов, где все чего-то ждут… такое в фильмах показывают… хоть какой-то загробный мир, хоть кто-то рядом… они шутили с подружками, что на том свете тоже будут работать в Кукольном… вот именно, уж лучше где-то работать, чем так…

А Женька ведь наверняка чувствовал, что она его не любила… верней, что он был ей совершенно безразличен, есть он, нет его… может, поэтому и денег не дал… а кто ей был не безразличен, если даже собственная дочь мешала… нет, семья её мало волновала, это точно. Подружки и мужики… вот и всё. А кто её лучшая подруга? Марина? Стареющая Ассоль… седые локоны уже краска плохо берет, а всё туда же, ах, ох, мальчики… но она хоть безобидная, а вот Людка явно положила глаз на Стасика, казалось бы, да? Женатый мужик, чужой любовник… даже и не чужой, а твоей близкой подруги… хотя что Людка? Спятила на почве климакса… а Стасик? Последние пять лет угробить на Стасика, разве это мужик… лучше бы книжки читала. Но хуже всего, что не рассказала Тане про отца, ведь сто раз можно было… и ему могла написать, мало ли… какая же бестолковая жизнь, непонятно, зачем вообще всё это было… что это? С ума сойти, собака! Живая! Белая собачка вылизывает ей руку, теплым шершавым языком… невероятно, просто чудо какое-то!

— Ты откуда взялась? Господи… ты меня видишь? А если я тебя поглажу… так, так… вот молодец, ты такая ласковая… ты болонка, да? Такая пушистая… а пойдешь ко мне на руки? Ну иди ко мне… боже мой, тычется в лицо, лижет… ты моя хорошая, какой же у тебя теплый носик… Стоп! Стоп, стоп… как это… ты живая?! Как я могу тебя чувствовать, если я… если я сама… господи… ты что, собачка… душа?! С ума сойти можно… ты тоже, значит… обалдеть! Душа собаки… ну, ну, ну… ну хватит лизаться, я тебя понимаю… тебе тоже одиноко, да? Ты потерялась, бродишь по этой свалке, никому не нужная… бедная ты… ну куда, куда ты меня тянешь, ну пойдем… о боже… эта псина… плоская… вот значит, где твое тело… нет, не надо нюхать, не надо, фу! Какой кошмар… я тоже, наверное, не лучше… пойдём отсюда, пойдём домой… дома тепло…

Вот и дома. В гостиной почему-то накрыты столы, неубранная посуда… как будто здесь что-то праздновали, интересно… а Таня? Таня спит…

— Да, Таня… видишь — это Таня, моя дочка. А это я на портрете… смотри, какая я была… да, да, давай поцелуемся… ты моя псина… а это мои родители, видишь? Очень старая фотография… это я в пятом классе… это Женька, мой младший брат… да, с собачкой, это его собачка была, Люська… красивая, правда? Ты тоже красивая… а кстати, ты девочка или мальчик? Ну-ка посмотрим… вроде бы девочка, да? А вот это… смотри, это Любовь Орлова, она была звездой, все её любили… Это она сама мне подписала фотографию, уже старенькая была, через два года умерла… а я на первом курсе училась, и к нам пришли с Мосфильма и отобрали меня, представляешь? Так что мои руки снимались вместо рук Орловой… а у неё всю жизнь были очень некрасивые руки, красные, со вздувшимися венами… а к старости совсем испортились… Обидно только, что на этом всё моё кино и закончилось… заработала язву желудка, потому что экономила на еде и курила всякую дрянь… и пришлось возвращаться в Щукинск… ну не только из-за этого я вернулась, были и другие обстоятельства, я влюбилась в одного женатого козла… знаешь такое выражение — любовь зла, полюбишь и козла, ну что? Что ты вертишься? Устала сидеть на руках? Ну давай иди на пол, побегай…