Иван Кузмичев - «Поступь империи» (сборник)

Сержант смотрел, как строятся в десять колонн шведы, причем четыре из них были намного ближе расположены к позициям русских войск, чем все остальные.

Луна, появившаяся на небосводе играла на багинетах шведов, болтающихся у них на поясе. Она перебегала от одного солдата к другому, заглядывая в душу каждого, будто заботливая мать, провожающая своих сыновей в последний путь, но об этом мало кто догадывался, все-таки предстоящий бой занимал умы людей намного больше, чем игра Владычицы ночи. Штандарты висели безжизненными тряпками, не желая развеваться по ветру. Вся природа и весь мир намекали, они говорили шведам о скором проигрыше, который, наконец, переломит исход этого противостояния. Но что могут почувствовать сыны земли, когда с ними говорить само небо?

За пазухой у полковника лежит все то же письмо. В нем сказано, что Карл сам не сможет вести своих солдат в бой, почему именно так указано не было. Исходя из этого, перед полком «Русских витязей» стояла задача захватить шведского короля, в то время когда основная часть воинства шведов завязнет в бою с нашей армией. Плененный Карл сможет стать замечательным подарком царю-батюшке. Но чтобы этот план осуществился, полковнику требовалось стоять и смотреть, на сражающихся с русскими войсками шведов.

Молодой витязь с тоской сжимал подзорную трубу. Мысли о том, чтобы ударить в спину этим сине-голубым мундирам посещали все настойчивей и настойчивей. Кто-то из пришедших с Прохором воинов тихо ругнулся, глядя на живую массу армии Карла, втягивающуюся в сражение.

Однако Прохор не зря был командиром, он прекрасно понимал, что настоящий полководец, это тот, который прольет меньшую кровь для победы, и будет смотреть, как гибнут его соотечественники, выжидая нужный момент, для того чтобы ударить и принести победу своей стране. Нежели тот, который позволит сиюминутному сердечному порыву одержать верх над разумом, тем самым раскрыть свои позиции раньше времени и понести слишком большие потери, порой приводящие к полному и безоговорочному поражению.

Сзади сержанты под присмотром капитанов выбирали подходящие позиции для «колпаков», нужно было сделать так, чтобы шведы до самой последней секунды ничего не заподозрили. А то и вовсе не заметили первый залп, что конечно мало вероятно, ведь гранатами с картечью необходимо стрелять с открытых позиций, все больше называемых среди витязей – «кубышки», за свою продолговатую форму.

Между тем ровные шеренги шведов продолжали наступать на редуты! Вот уже две колонны сошлись чуть ближе друг к другу, еще две обошли правее, теряя под свинцовым ливнем солдат и офицеров. Шведская конница оттесняет нашу кавалерию, вырвавшуюся из заднего редута. Шведские гренадеры начали готовить гранаты к бою, бросая их в недостроенный первый редут. Залпы фузей с обеих сторон не прекращались ни на мгновение. Плутонги фузилеров сменяли друг друга, выигрывая время для отстрелявшихся собратьев.

Изо всех сил Прохор вглядывался в подзорную трубу, высматривая наиболее ожесточенные схватки за редут. Вспышки взрывов освещали разъяренные лица солдат, с ненавистью убивающих друг друга. За спиной полковника метрах в двухстах, за деревьями готовились к началу атаки все витязи, стоящие в двух колоннах, повзводно, в порядке очередности, сначала первая рота с одного начала и вторая рота соответственно с другого. Впереди колонн, разобрав от трухлявых стволов путь до предполагаемых позиций огня, стоят орудия, за ними артиллерийские расчеты.

-Вторая рота прикрывает «колпаки» с артиллеристами,– повернувшись к капитану Мишину, скомандовал полковник Митюха, глядя, как в противоположные стороны уходят два взвода разведки, неся с собой по несколько молодых березок, срубленных во время стоянки, какое-никакое, а прикрытие для позиций в первые минуты боя у них имеется.– Всем остальным готовиться, по команде, без горна выступаем.

В первой роте никого не осталось, так уж получилось, что вся рота стала единоличной разведывательной ротой, половина ее ушла с сержантом Елисеевым, а вторая половина с капитаном Мишином, лейтенантов в первой роте не было. Слишком мало личного состава на полк «Русских витязей».

Витязи второй роты недовольно сопели, но на большее не решились, все же дисциплина в полку была на первом месте, хотя и насаждали ее явно не демократическими методами, порой за проступок и сквозь строй можно угодить, правда, таковых «вразумлений» еще не было применено ни разу…

Минутная стрелка сделал ровно один круг, медленно подползая к отметке в двадцать минут. В это время первый редут отбивался из последних сил, находящийся за ним помогал своим собратьям, как мог, но этого было мало, то и дело на позициях недостроенного редута взрывались гранаты шведов, унося жизни защитников полевого укрепления. Рядом мелькали сотни конных силуэтов, пистолетная пальба вместе со звоном скрещивающихся клинков слышалась будто бы со всех сторон.

В бой вступила русская кавалерия, сопротивляясь столь упорно натиску шведов, что не только не пропустила их сквозь свои ряды, но и отбросила неприятеля от редута. Вот только закрепиться драгунам было не за что, редуты в стороне, своей пехоты рядом нет, в отличие от самих шведов, которым всякий раз помогал полк мушкетеров, выкашивая залпами десятки конников. Помощи от государя, по-видимому, драгунам ждать не стоит…

Конское ржание с предсмертными хрипами разносилось далеко за пределы поля боя. С каждой минутой бой становился все жестче и кровавей. Бьющиеся драгуны, внезапно прогнулись и вот первые десятки голубых мундиров шведских кирасир появляются за спинами распавшегося русского строя. Приказ и половина драгун сразу же отходит вправо от русского ретраншемента. До боли, сжимая рукоять сабли, Прохор продолжает глядеть за битвой в подзорную трубу, подмечая для себя ошибки нашего воинства, изо всех сил стараясь не сорваться и не дать команду «В атаку!»…

Однако вторая половина драгун не последовала за своими собратьями, они отступали так, словно заманивали врага в ловушку, аккурат к достроенным редутам. При этом у полковника Митюха складывалось такое впечатление, что каждый драгун то и дело оглядывался по сторонам не для того, чтобы увидеть, что творится на поле боя, а для того, чтобы держать в поле зрения определенные координаты.

Вот проходит минута, другая, конница шведов втягивается все дальше и дальше, подставляя свои фланги под ружейный огонь, но и это было не все, что было приготовлено зарвавшимся шведам! Четыре десятка вспышек прорезали ночную мглу, выплевывая приготовленные заранее смертоносные заряды, сразу же выкосившие половину угодивших под перекрестный огонь шведских кирасир….