Иван Кузмичев - «Поступь империи» (сборник)

Дверь за молодыми безопасниками закрылась, и хозяин облегченно перевел дух. Ему не нравились вот такие молодые и принципиальные солдаты. Они еще не битые жизнью и не умеют ценить малое, хотят получить от Судьбы всё до последней капли.

Трактирщик оказался как никогда прав, витязи и впрямь старались взять у жесткого мира все его блага, но не для себя – для Отечества.

В детской я пробыл всего ничего – чуть больше часа. Веселый карапуз то и дело пытался ухватить меня за ногу и куда-то отвести, но стоило мне встать, чтобы пойти вместе с ним он хмурился и садился на попу. Мол, негоже настоящему мужчине, пусть и в столь раннем возрасте искать легких путей. В итоге я садился в кресло рядом с царицей, а малыш вновь начинал упорно дергать меня за ногу.

Забавно наблюдать за детьми, такими маленькими и родными кровинками, своей частицей. Глядишь и думаешь: "неужели я был таким же?", не захочешь, а задумаешься над тем, как быстро летит время. Хотя мне то, что о нем думать, недавно минуло четверть века, так чего мандражировать? Ан нет, противные мысли- муравьи настойчиво лезут и лезут до тех пор, пока не пришибешь их тапком- решением.

— Ярославушке пора спать, милый, — нежно сказала Оля, беря царевича на руки.

— И мне пора, итак пару дней даю себе послабление, — погладив ребенка по жиденьким русым волосам я вышел из детской.

Удивительное дело, но стоит мне выйти из спальни или вот как сейчас детской и тут же словно из- под земли появляются министры или на худой конец кто-нибудь из царских советников. К примеру, сейчас ко мне едва ли не бегом направлялся вице-канцлер Шафиров, а позади него маячил, глава фискальной службы Нестеров, то и дело теребящий в руках потертый кожаный планшет (офицерская набедренная сумка, носится через плечо, имеет стандартный размер и жесткий каркас).

— Ваше Величество! — за дюжину метров до меня чуть громче, чем следовало, сказал запыхавшийся Петр Павлович Шафиров.

"Что же заставило его бегать? На моей памяти такого видеть не приходилось, — удивился я мысленно, глядя на бисеринки пота на лице вице-канцлера".

— Я вас слушаю, Петр Павлович, — не останавливаясь, сказал я ему.

Шафирову ничего другого не оставалось, как только пойти чуть позади меня. Он то и дело порывался что-то сказать, но видимо не знал с чего начать, поэтому казалось, будто он слегка дергается, как ребенок, которому предложили выбор: пряник или деревянный меч. вице-канцлер молчал до тех пор, пока мы не вошли в мой кабинет, в приемной остался Нестеров и пара лейб-гвардейцев.

— Так что вы хотели сказать?

— Пришла депеша от резидента.

— И?

— В ней говорится, что саксонский карфюстр встречался с цесарским послом.

— Это столь необычно? — удивился я.

Весть конечно важная, но не архиважная, Саксония все-таки часть Римской империи, мало ли какие вопросы они при встрече решали.

— Нет, если не считать того, что через пару дней от Августа отбыл гонец в Вену, однако письмо он вез не императору, — озабоченно сказал вице-канцлер, протирая лоб кружевным платком.

— Так кому? Петр Павлович да не тяните вы, что я каждое слово, будто клещами вытаскиваю! — нахмурился я.

— Извините, Ваше Величество больше не повторится. Резидент опоил гонца на полпути и выяснил, что письмо предназначается не кому-то из придворных, а одному купцу.

Английскому торговцу Джереми Бьюби, давно ведущему дела в империи. Что в само письме не удалось узнать.

— Интересно, но не настолько. Август не решится предать нас, не в это время, — отмахнулся я от столь нелепой с моей точки зрения догадки. — Ему нужна наша поддержка чтобы удержаться на троне, иначе Станислав его скинет через неделю.

Однако нам надо уделить внимание и такому событию, стоит поощрить резидента, а заодно отпиши Веселовскому, пусть прощупает двор, какие настроения витают в воздухе, не пахнет ли новой войной. Не важно, какой именно, главное пусть выведает о том, есть ли приготовления армии или нет.

— Прикажите исполнять? — спросил Шафиров.

— Да ступай, Петр Павлович, — не глядя на вице-канцлера, я выдвинул один из ящиков стола, покопался в нем и вытащил пухлую папку с серебряным теснением и выпуклым словом "Дипломаты" на лицевой стороне.

В дверь никто не заходил, благо, что я приучил всех к порядку и без моего желания никто не может беспокоить меня, кроме двух человек: Оленьки и Никифора.

Развязав кожаные тесемки, открыл папку. Внутри лежали исписанные листы, между которыми были вставлены разноцветные вкладки с косыми подписями стран. Найдя среди них Священную Римскую Империю, я перевернул страницы и достал два верхних листа.

Так получилось, что раз данное задание собрать всю информацию по интересующему меня ведомству – Ратуше оказалось столь удачным, что я решил применить этот способ и для составления каталога министерств: кто какие должности занимал и занимает, из какого рода происходит, какие поручители, если таковые имеются и многое подобное. Пусть времени на составление потребовалось очень много, но оно того стоило, вот и сейчас достав интересующую папку, я могу без проблем узнать, кто и в какую пору был послом в той же самой Священной Римской Империи.

Однако не из праздности и любопытства я решил ознакомиться с делом Абрама Павловича Веселовского. Мне важно узнать справиться ли он с порученной миссией или стоит начинать искать более способного приемника.

Так что же мы имеем…

Веселовские были крещеными евреями ашкеназского происхождения, да к тому же основатель династии, Павел, был выходцем из польских мест. Ого! А он непростой малый… оказал существенную помощь во взятии Смоленска в 1654 году, ну и сразу переехал в Россию. А какие у посла родственные связи? Неплохо, весьма неплохо, оказывается он тут и с вице-канцлером крепко связан, отец Абрама женат на тетке Шафирова. Кроме того, Абрам успел побывать у Петра Великого в секретарях, а это немаловажный показатель, значит ума и образованности у него достаточно. Что там, на счет опыта? Вот кажется, нашел… ездил в Копенгаген после Полтавской виктории, а до этого помогал дядьке в Посольском приказе.

— Справится, — немного подумав, заключил я, делая соответствующую пометку в записной книжке.

Рабочий день только начинался, предстояло переговорить еще со многими помощниками, но мне казалось, что одно действительно важное дело уже сделано…

Яркая заря занималась над горизонтом. Покатые крыши домов, сохранившие утреннюю свежесть, переливались и искрились. В эти недолгие минуты всесилия красоты природы Москва становилась не номинальной столицей России, а полноправной хозяйкой: красивой и всеобъемлющей. Мало кто способен понять истинное величие столицы, ее тайны и чаянья.