Джин П. Сэссон - Мольба Мариам

Чувство досады охватило папу. Он не представлял себе, что делать.

Он знал, что в Афганистане брак с ним считали выгодной партией, и он мог выбрать практически любую женщину из хорошей пуштунской семьи. Однако теперь он хотел получить ту женщину, которой не мог обладать.

Ее звали Шарифа Хассен. Она происходила из состоятельной и уважаемой в Кабуле семьи. Более того, ее отец имел влияние на монаршию семью и в свое время являлся верховным советником шаха. По сравнению с консервативным семейством моего отца ее семья была более современной, а потому счастливой. Шарифа оказалась необычайно целеустремленной девушкой. Одной из первых женщин, она поступила в медицинскую школу, хотя магистерскую степень получила по педагогике. Окончив колледж, она не стала спешить с замужеством, а заняла место преподавателя истории и географии в престижной средней школе Малалай, построенной специально для девочек в начале 1920-х при содействии Франции. Там-то отец впервые и увидел ее.

— Договаривайся о свадьбе, — хрипло произнес отец.

Рахим ликовал, оттого что оказался прав, но не промолвил ни слова, когда они покидали школу.

На протяжении всего долгого пути в галах мой отец испытывал самые противоречивые чувства — восторг и ужас. Он был охвачен лихорадочным волнением, потому что для себя уже принял решение, что женится на Шарифе Хассен. В то же время он каменел при мысли о том, что его фанатичный брат сделает все возможное, чтобы предотвратить союз пуштуна из семьи Хаиля с образованной таджикской женщиной, что для Шера было просто неприемлемо. Кроме того, Шер-хан мог воспользоваться этим поводом и убить своего брата во избежание подобного скандала.

В течение последующих нескольких недель мой отец регулярно посещал отца и братьев Шарифы, хотя и не просил их о ее руке. Мужчины семьи Хассен произвели на папу сильное впечатление, они были умны и интеллигенты. Они казались ему близкими по духу в отличие от его сводного брата, который был грубым и необразованным человеком.

Отец понимал, что не может более откладывать трудный разговор с братом. Он не смел продолжать посещать семью девушки, не заявляя о своих намерениях, поэтому собрался с мужеством и отправился к Шеру. Он тихо стоял на цветном ковре, покрывавшем просторную залу, в ожидании, когда брат завершит работу с бумагами. Наконец Шер поднял свои ледяные глаза и с раздражением уставился на него.

— В чем дело? — как всегда, с недовольным видом осведомился он.

Папа знал, что стоит ему замешкаться, и смелость покинет его.

— Брат, я нашел женщину, на которой хочу жениться. Она точно соответствует твоему описанию. Она говорит только на фарси. Она образованна. Она работает школьной учительницей. Она ходит с открытым лицом не только дома. — Мой отец сделал паузу, прежде чем добавить самый убийственный факт. — Она из племени таджиков. Ее отец тесно связан с монаршей семьей. — И тут папа совершил то, что ему совершенно не было свойственно, — он солгал. — Я уже говорил с ее отцом.

Отец видел, как на лице Шера отразилась чудовищная ярость. Он то бледнел, то краснел. Его темные глаза гневно блестели. Затем он сжал кулаки и начал медленно подниматься.

Папа собрался с духом.

Шер откашлялся, вышел из-за массивного рабочего стола и неторопливо двинулся к папе, белки его глаз налились кровью. Когда он приблизился вплотную, взгляды обоих встретились. Эта дуэль казалась бесконечной, но, к удивлению отца, Шер первый отвел глаза, крикнув через плечо своему слуге, чтобы тот позвал его первую жену Нине и его любимую дочь Симу. До прихода женщин ни Шер, ни мой отец не проронили ни слова.

— Мой брат Аджаб присвоил себе мои права, права главы этой семьи. Он за моей спиной попросил неподобающую женщину стать его женой, — прорычал разъяренный Шер.

Женщины словно окаменели. Они никогда прежде не слышали о такой наглости и, вероятно, решили, что, если Шер велел им явиться, они уже могут готовиться к похоронам моего отца. Пуштуна могли отправить в могилу и за меньший проступок.

Шер презрительно усмехнулся:

— Поскольку мой брат уже совершил определенные шаги в том, что его вовсе не касалось, я оказался в безвыходной ситуации. На карту поставлена наша честь, так что семье придется продолжить начатое. Но я отказываюсь принимать в этом участие. Вместо этого ты, — он кивнул сначала Нине, а затем Симе, — и ты, вы свяжетесь с семьей невесты и займетесь необходимыми приготовлениями.

Нине и Сима задрожали при мысли о возложенной на них ответственности. Такая важная свадьба обычно устраивалась главой племени, но Шер возложил эту миссию на женщин. И они знали, что будут наказаны, если он останется недовольным их усилиями.

Испуганные женщины выскользнули из комнаты, за ними последовал и отец.

Губы у Нине дрожали, а руки тряслись, когда она, отведя папу в сторону, спросила:

— Аджаб, кто эта женщина?

— Ее зовут Шарифа Хассен. Ее семью хорошо знают в Кабуле.

Нине покраснела и завизжала:

— От тебя одни проблемы, Аджаб! А теперь ты еще и нас втянул во все это! Как ты мог решать такое важное дело за спиной своего брата?

Мой отец пожал плечами. Как можно объяснить любовь?

Повзрослев, отец перестал бояться брата и почти не обращал внимания на его угрозы. И все же теперь он опасался, что его ложь будет разоблачена. Ведь он еще не просил у отца Шарифы Хассен ее руки. Папа знал, что имя Хаиля будет посрамлено, если он попросит руки женщины и будет отвергнут. А Шер постоянно был озабочен сохранением своей чести. Уловка моего отца привела его к желанной цели, но, если его обман раскроется, последствия будут ужасающими.

Папа понимал единственное: так или иначе, но он женится на Шарифе Хассен, даже если ему для этого придется, взяв невесту и мать, бежать из Афганистана.

Нине и Сима разузнали, где живет отец учительницы Шарифы Хассен, и организовали с ним встречу. И без заявлений Аджаба семейство Хассен хорошо понимало, что отец приходил к ним с определенными намерениями. Они догадывались, что наследник Хаиля положил глаз на одну из дочерей Хассен, но только не знали, на какую именно.

Все раскрылось, когда к ним с визитом пожаловали жена и дочь Шера. Семья Хассен встретила их гостеприимно, щедро выставив на стол фрукты и сладости. Обе семьи обменялись любезностями, прежде чем приступить к интересующему их делу. В Афганистане брак считается слишком важным делом, чтобы предоставить его жениху и невесте, если речь идет о союзе двух состоятельных семейств.

Нине заговорила первой, сообщив, что она и ее дочь представляют семью Хаиля и просят отдать за младшего брата Аджаб-хана дочь Хассен-шейха — Шарифу.

— Я с радостью встречусь с Шер-ханом для обсуждения этого дела, — с доброжелательной улыбкой ответил Хассен-шейх.