Фрэнсис Гарт - Мук-а-Мук

Она присела к фортепьяно и слегка провела пальцами по клавишам. И чистым меццо-сопрано запела первую строфу одной из самых известных ирландских баллад:

Когда замерли звуки восхитительного голоса, она бессильно уронила руки на колени. Музыка не могла рассеять её непонятной тоски. Она встала и надела белую креповую шляпу, на свои тонкие пальцы натянула перчатки лимонного цвета и, схватив зонтик, пошла в глубь соснового леса.

Женевра не успела пройти нескольких миль, как почувствовала страшную усталость во всех членах и в изнеможении опустилась на ствол лежавшей на земле сосны, предварительно стерев с него пыль носовым платком. Солнце начинало садиться; картина леса была замечательно роскошна по разнообразию красок. «Как все прекрасно в природе!» — вымолвила невинная девушка, и грациозно облокотись на пень дерева, она подобрала юбки и надела платок на шею. Тихое рычанье прервало её думы. Вскочив на ноги, она увидала зрелище, от которого вся кровь застыла у неё в жилах.

Единственным выходом из лесу была узенькая тропинка, едва достаточная для одного человека, — по ней она только-что вошла в лес; с одной стороны тропинка была окаймлена деревьями и скалами. При начале этой самой тропинки показался страшный и злой медведь, а за ним по-индийски один за другим шли следом калифорнийский лев, дикая кошка и буйвол; шествие замыкал дикий испанский бык. Отверстые пасти первых трех животных, равно и опущенные рога последнего имели одинаковое зловещее значение. Женевра уже готова была упасть в обморок, как подле неё раздался тихий голос.

— Пусть собаки разорвут меня на куски, если это мне не удастся!

В ту же минуту, из-за спины Женевры высунулся блестящий ствол карабина и лег ей на плечо.

Она вздрогнула.

— Смирно, — не двигаться!

Женевра стала как вкопанная.

По лесу раздался выстрел винтовки. Послышался страшный рев троих и злобный вопль двоих. Пять туловищ кувырнулись в воздухе, пять мертвых тел свалилось в долину.

Хорошо направленная пуля сделала свое дело. Войдя в открытую пасть медведя, она только прошла насквозь, чтобы попасть в гортань калифорнийского льва — и таким же образом в зев кошки, пока не достигла лбов быка и буйвола и, наконец, сплющенная, скатилась со скалы.

Женевра живо обернулась. — Мой спаситель! — воскликнула она и упала на руки Натти Б о мпо, знаменитого стрелка на озере Доннер.

Весело взошла луна над озером Доннер. По его тихой поверхности быстро скользила лодка, выдолбленная из древесного ствола; в ней сидели Натти Б о мпо и Женевра Томпкинс.

Оба молчали. Одна и та же мысль поглощала обоих, а может быть в этом безмолвии было дивное единодушие. Женевра кусала ручку своего зонтика, и щеки её поминутно покрывались румянцем. Натти Б о мпо взял опять в рот щепотку табаку. Наконец, точно в полусне, Женевра сказала:

— Кроткий свет луны и тихо журчащие струи озера являют нам прелести, имеющие для нас нравственное и поучительное значение.

— Обь этом можно еще поспорить, мисс, — сказал серьезно её спутник. — Все это я слышал в детстве в проповедях, читал в псалмах.

— Благородный человек! — промолвила мисс Томпкинс, смотря на стройного стрелка, который склонился над веслом, желая скрыт свое волнение. Хотя он и вырос в диком уединении, тем не менее был проникнут сознанием великого двигателя вселенной.

Собравшись с духом, Женевра сказала громко:

— Мне кажется, хорошо было бы пройти жизненный путь рука об руку двум существам, души которых родственны одна с другою… Но что я говорю!? — и скромная девушка закрыла лицо руками.

Наступило длинное молчание; её товарищ, наконец, нарушил его.

— Если ты хотела намекнуть на свадьбу, то я, — сказал он в раздумье, — очень рад этому!

— Мой супруг, — пролепетала падающим голосом девушка, вся покраснев, и упала в его объятья.

Через десять минут после того, влюбленная пара причалила к дому судьи Томпкинса.

Прошел год. Натти Б о мпо возвращался из Гольд-Гилла, куда он ходил купить припасов. На пути к озеру Доннер он услыхал о восстании индийцев. — Несдобровать их шкурам, — пробормотал сквозь зубы он, — только смей они дотронуться до моей Дженни.

Было уже темно, когда он достиг берега озера. Вокруг пылавшего востра он разглядел какие-то черные пляшущие фигуры. Они были татуированы, как бы готовые к войне. Между ними был известный Мук-а-Мук. Почему пальцы Натти Б о мпо конвульсивно сжали винтовку?

Вождь индийцев держал в руках длинные пряди черных как воронье врыло волос. Сердце стрелка упало, когда в них он пригнал густые локоны Женевры. Мгновенно он навел винтовку, и следом за выстрелом фигура Мук-а-Мука как-то привскочила, и он упал мертвым. Вышибить мозги из голов остальных дикарей, вырвать косы из окоченелых рук Мук-а-Мука и броситься стремглав в коттедж судьи Томпкинса было для Б о мпо делом одной минуты.

Он настежь отворил дверь. Но почему-то остановился с искаженным лицом, широко раскрыв рот и выпуча глаза? Не слишком ли уже тяжелое зрелище представилось его главам? Напротив, — перед ним, блистая чистою красотою, стояла Женевра Томпкинс, опираясь на руку отца.

— Тебя не скальпировали? — с трудом дыша, произнес её возлюбленный.

— Нет. Я, не колеблясь, говорю тебе это; но чем ты поражен так? — спросила Женевра. Б о мпо не мог произнести ни слова и с бешенством показал шелковистые косы. Женевра с удовольствием отвернулась. — Да это её шиньон, — сказал судья. Б о мпо повалился в обморок на пол.

Знаменитый стрелок никогда не мог забыть обмана и отказался жениться на Женевре; через двадцать лет она умерла от того с горя. Судья Томпкинс потерял состояние в Вильд-Кэте. Почтовая карета два раза в неделю проезжает теперь мимо опустелого коттеджа у озера Доннер.

Так была отомщена смерть Мук-а-Мука.