Алексей Ручий - Живодерня

Наточив нож, я убираю Инструменты на чердак. В желудке у меня начинает урчать, я чувствую, что сейчас съел бы слона. Конечно, я могу не есть по несколько дней – жизнь приучила меня и к этому – но все же иногда надо чем-нибудь набивать желудок, чтобы поддерживать силы. Силы, которые так нужны мне, чтобы выжить. Я решаю сходить в город – попытать счастья. Тем более, до наступления темноты еще вагон времени.

Как и прежде, я иду через речку, через перелесок и поле бывшего аэродрома, в общем, знакомой вам уже тропой. Потом дворами, лишь иногда пересекая улицы.

По правде говоря, люди не особо обращают на меня внимание. Точнее, я бы сказал, не хотят обращать. Оборванный подросток в грязной одежде – явно бездомный – скорее мозолит им глаза, чем доставляет удовольствие. Но мне плевать. Я все равно стараюсь быть незаметным. Главное – не попадаться на глаза ментам.

Я захожу в магазины, околачиваюсь в очередях, среди толкучки людей, потихоньку набивая карманы едой и денежной мелочью. Я очень умелый вор. Детдомовская школа – там без этого никак. Если бы я не стал убийцей, я был бы вором, точно говорю.

В конце концов, я возвращаюсь домой с кучей еды. По дороге я нахожу недоеденный пирожок в урне возле ларька с выпечкой. Это для вас есть из помойки – табу, а я за счет этого до сих пор и жив. Поэтому я съедаю его, даже не поморщившись. Очень вкусный пирожок.

Домой я прихожу как раз тогда, когда тяжелые осенние сумерки ложатся на перелесок и речку, сгущаясь длинными тенями от деревьев, похожими на кровожадных чудовищ; темнота ползет в брошенный поселок, проникая в дома через грубые проломы окон и выбитых или сгнивших дверей.

Дома я быстро ем, потом беру моток веревки и иду на Живодерню. Там я завязываю мешки. Потом беру один из них и вытаскиваю на улицу. Я перехожу через говнотечку и иду сквозь перелесок. Я держу свой путь в сторону очистных сооружений.

Там есть такие бассейны, в которых плавает дерьмо, - его там перерабатывают или что-то вроде того. Так вот если туда скинуть мешок с останками человека или даже живого человека, его никто и никогда не найдет, точно говорю. Я пробовал там топить трупы животных – и ни один даже не всплыл. Говно их засосало и погребло в своей вонючей массе навсегда.

Я прохожу мимо полей фильтрации – сюда сбрасывают переработанное говно и оно, типа, превращается в плодородную землю или что-то вроде того, не знаю точно. Но воняет от них – о-го-го! Я стараюсь дышать ртом.

Сразу за ними начинаются ангары и строения очистных сооружений. Сюда стекается говно со всего города, а также отходы с химического завода. Мрачное, в общем, местечко.

С краю темнеют прямоугольники тех самых бассейнов, про которые я вам рассказывал. Я осторожно подхожу к ним и сбрасываю мешок в самый первый. Дерьмо принимает его почти беззвучно, я слышу лишь тихий чавкающий звук, с которым мешок погружается на дно.

Потом я проделываю обратный путь. Беру второй мешок – и снова на очистные сооружения. Так же, как и первый, я сбрасываю его в бассейн с говном.

Внезапно позади себя я слышу окрик:

- Эй, кто там? Что ты там делаешь?

Черт, сторож! Пригнувшись, я перебегаю за ближайший ангар, потом тихо движусь к перелеску, прячась за грудами мусора и металлолома, наваленными здесь где попало. Сторожа не видать.

Очутившись, наконец, под покровом деревьев, я чувствую себя в безопасности. Теперь уж меня не поймают. А и поймают даже – мешки с останками из говна уже вряд ли вытащишь. Да и тот факт, что это именно я там был, ведь еще доказать надо.

Короче, от трупа я избавился и могу спокойно идти домой. Сегодня был непростой день, я многое пережил, но завтра мне предстоит много дел: нужно заново заселить Живодерню.

С этими мыслями я возвращаюсь в поселок. Мимо меня проносится Безумная Старуха, завывая какую-то понятную только ей песню. Может, ищет своего случайного любовника. Хотя вряд ли она его даже помнит. Да и чего его искать? Люди в заброшенном поселке пропадают так же внезапно, как и появляются.

Мой дом холоден и пуст. Я устал. Устал от всего. Пусть мне даже четырнадцать лет, но я устал. Да, конечно, вы меня не поймете. Но я устал. Я устал от разговоров с вами. У вас своя жизнь. Жизнь, полная своих проблем и неурядиц, жизнь, как вы считаете, полная красоты и гармонии. У меня – своя. Жизнь, полная жестокости и ненависти, жизнь, полная безумия и зла. Может быть, полная безумия и зла. Может быть, разума и чистоты. Кто знает?

Мне всего лишь четырнадцать. Я не хочу думать о своем предназначении. Скажу вам одно: я не был рожден для зла, но я жил с ним; возможно, я сам стал злом, но это не важно. Не нужно меня жалеть. Да, ни в коем случае не нужно меня жалеть! Иначе вы сами станете моими жертвами. Я, между прочим, даже не угрожаю…

И не нужно меня ненавидеть…

Стоп! Стоп! Стоп! Хотя стоит это сделать, ведь без ненависти не будет меня. Пока вы меня ненавидите, я и живу. Ведь я ненавижу вас. Наша обоюдная ненависть и дает нам пищу для существования. Без вас не было бы меня, но и вы бы давно протухли без таких, как я. Может, я вам только для того и рассказываю все это, чтобы вы наконец поняли, что мы – одно целое. Какое бы оно ни было...

Хотя… Вряд ли вы согласитесь с тем, что я такой же, как вы. Поверьте, дураки, я в этом и не сомневался. Вы отвергли меня, я отвергаю вас. Зуб за зуб, глаза за глаз. Как вам расклад?

Короче, я достаточно зол и устал, чтобы объяснять вам что-то. Я прихожу домой и ложусь спать. Я уверен, что вам очень интересно, что же мне снится на этот раз. Простите великодушно, но я вам об этом не расскажу.

У меня уходит два дня на то, чтобы разыскать сбежавших животных. Я рыскаю по округе, выслеживая их по следам, по клочьям шерсти, оставленным на ветках кустов, по кучкам кала, которые я нахожу в поселке и перелеске. Я выслеживаю их по запаху. В этом плане я не уступаю им. Может, я даже превзошел многих животных в деле распознавания запахов, кто знает.

Иногда я забредаю в город и здесь нахожу новых жертв. Два дня я толком даже не ем. Я упорно иду по следу. Я нахожу их почти всех. При виде меня они даже не пытаются убежать – да это и нереально. Они послушно бегут к своему хозяину. Чтобы понести свое наказание.

Один раз я сталкиваюсь с людьми. Как раз тогда, когда я вылавливаю еще одну собачку из утерянной коллекции. Какая-то бабка начинает кричать:

- Ты что творишь, живодер? А ну-ка отпусти ее немедленно!

Вот еще. Они мои и только мои, и отпускать их я не собираюсь. Ни при каких раскладах. Я связываю собаку и кидаю в мешок. Бабка не унимается, она начинает кричать еще громче и звать на помощь.

Ко мне бегут два мужика. Поворот неожиданный, но я готов к схватке. Правда, с добычей, видимо, все-таки придется расстаться. Я отпускаю мешок.