Виктор Дьяков - АРМЕЙСКИЕ БУДНИ сборник рассказов

Ох, как не хотел ехать Валера. Его ведь опять подставляли как крайнего. Он хоть и рос по службе, но всегда и везде был худшим, крайним. Что его ожидает, он представлял очень хорошо. Съездит, получит двойку или не пройдет по конкурсу и вернется опять в свою дыру тащить службу, исполнять обязанности, с которыми он не справляется, и в конце-концов его снимут, понизят в должности. Впрочем, в штабе полка заверили, что «подчистят» его личное дело уберут несоответствие, и другие взыскания, так как абитуриенту положено ехать на экзамены с абсолютно чистым личным делом. Ну и с должности до момента поступления его уж точно не снимут. Всю первую половину следующего 1979 года Валера ходил сам не свой, он даже не готовился к экзаменам, понимая, что это ни к чему. Офицеры чуть не в открытую над ним посмеивались, лишь жена как могла его поддерживала, но то было слабое утешение. Казалось все, вычерпал до дна он свое везение, на этот раз он точно влопался – не за понюх «спалит» возможность поступления в Академию, ведь второй наверняка уже не будет.

Дыра, где служил Валера и прочие описываемые персонажи, как уже упоминалось, находилась в Сибири. Потому и экзамены принимались выездной комиссией Академии при штабе отдельной Армии ПВО в Новосибирске. Потому и Валера в назначенный срок летом 1979 года весь в унынии полетел в Новосибирск. В аэропорт Толмачево прибыл рано утром, в самолете дремал, видя далеко не радужные сны. В зале ожидания он, протерев глаза, вдруг заприметил знакомого полковника. То был его бывший командир полка, пару лет назад ушедший на повышении в штаб Армии. Полком он командовал недолго, ибо имел связи, и его поставили на полк всего лишь чтобы, так сказать, отметиться, пройти обязательную для дальнейшего роста должностную ступень. Но и за тот недолгий период командования он успел оставить о себе память человека любящего выпить, но в то же время беззлобного и отзывчивого. Вот и сейчас сразу бросалось в глаза, что полковник изрядно мучается с похмелья. С соответствующим выражением лица он сидел в зале и, видимо, ожидал свой рейс. Валера, впрочем, не догадывался отчего у полковника такое мученическо-страдальческое лицо. Он видел, что человеку просто плохо, а так как плохо было и ему, то он решил подойти и так сказать в унисон поделиться своим горем. Хотя, какое дело полковнику, давно уже ту же академию закончившему, сделавшему и продолжавшему делать неплохую карьеру слушать о несчастьях какого-то капитана? Но Валеру словно какая-то невидимая сила толкала - подойди, заговори…

- Здравия желаю, товарищ полковник,- почтительно поздоровался Валера.

Полковник до того отсутствующим взглядом рассматривал концы своих ботинок, кривя лицо в болезненных гримасах. Услышав приветствие, он с усилием поднял глаза на Валеру и смотрел недоуменно, явно не узнавая. Валере стало обидно - как никак служили в одном полку, и бывшему командиру полка надо бы знать своих бывших подчиненных, даже таких неприметных. Полковник продолжал мутно обозревать Валеру. Наконец Валера догадался, что полковник мучается с глубокого похмелья и вряд ли в таком состоянии его вспомнит. Он решил напомнить о себе:

- Товарищ полковник, это я Попиков. Помните, вы у нас командиром полка были, а я начальник отделения с третьего дивизиона. Теперь вот замом по вооружению стал.

Но полковнику было наплевать на все и всех, ему было так плохо и все затмило одно единственное спасительное желание – хоть как-то ослабить свои страдания, вызванные вчерашним чрезмерным употреблением алкоголя.

- Что… Попиков… какой Попиков… а что ты здесь делаешь?- Полковник по-прежнему смотрел на Валеру безо всякого интереса.

- Да вот… в академию поступать приехал. Шансов ноль, не хотел ехать, силком отправили…- Валера, виновато улыбаясь, начал рассказывать о своем несчастии.

Но полковник как будто его не слышал, его глаза не выражали никакой мысли. Валера же и не надеялся ни на какую помощь, не сомневаясь, что ему ее ждать абсолютно неоткуда. Действительно, кто он такой для своего бывшего командира полка, который его даже вспомнить не может. Да и что он мог сделать даже если бы захотел? Повлиять на экзаменационную комиссию это явно не его уровень. Потому тот факт, что полковник совершенно равнодушно внимал его горестному признанию, Валеру ничуть не удивил. Удивил совершенно неожиданно прозвучавший и не имевший никакого отношения к его рассказу вопрос:

- Слушай, а у тебя выпить есть?

Вообще-то Валера выпивать очень не любил, и без необходимости данного мероприятия избегал. Но увы, в офицерской жизни, подобная необходимость возникала довольно часто. Первые три года приходилось пить за компанию с холостяками. Потом, как женился и вырос в должности, пить приходилось с тем рвачем, который это дело любил. Отказываться он боялся, ведь отказ от выпивки грозил окончательной потерей его и без того некрепкого авторитета. Тем более если начальник желает с тобой выпить – то это надо почитать за честь и благо. Более того, Валера часто угощал сначала холостяков, потом равных по должности и начальников, чтобы хотя бы через это его признавали и держали за равного. С этой целью он взял за правило всегда иметь при себе в любой командировке бутылку водки. Какая еще жена, собирая мужа, положит ему в чемодан бутылку? Немного таких найдется. Жена Валеры была именно такой, ибо отлично знала, сам он никогда к этой бутылке не прикоснется, не напьется, она для того, чтобы при случае угостить нужных людей. И вот это правило сработало в самый судьбоносный момент, когда казалось все летит тар-тарары.

- Что… выпить? Да есть бутылка водки,- Валера несколько опешил, перебитый на седине своего печального повествования.

- Так чего же ты стоишь!? Давай скорее!

Полковник схватил бутылку, дрожащей рукой ее раскупорил и, не обращая внимания на окружающих, вожделенно к ней приник губами. Одним махом отпив где-то с четверть поллитровки, он с блаженным чувством облегчения откинулся на спинку скамейки. Жизнь словно возвращалась в него. Бледно-землистое лицо порозовело, взгляд обрел осмысленность. Отпив еще из бутылки он, наконец, вспомнил о Валере:

- Спасибо тебе капитан. Думал, уже все, кранты. До открытия магазинов еще три часа, а у меня через час рейс, в Москву лететь. Представляешь здесь еще час мучиться и в воздухе три без опохмела. Ни за что бы не выдержал, не здесь так в самолете, как пить дать подох бы.

Полковник еще отпил и видимо окончательно отошел от похмелья.

- Слушай, я эту бутылку твою с собой возьму. Ты не возражаешь? Если опять припрет, опохмелюсь.

- Пожалуйста, берите,- с готовностью согласился Валера.

- Ух, и как же ты вовремя капитан здесь появился. Понимаешь, ты жизнь мне спас сегодня,- полковник смотрел на Валеру уже почти влюбленным взглядом.- Еще раз спасибо тебе огромное.