Алексей Кирносов - Два апреля

Она засмеялась беспечно:

- Я дала, конечно. Мы ходили в театр. Соломон провожал меня на улицу Рубинштейна. Расчувствовался, стал мою несравненную красоту превозносить до небес и выше. На лестнице ручки целовал.

- Только ручки?

- Меня и это утомило. Велела ему идти домой.

Он затосковал, стал просить хоть карточку, раз иное ему недоступно.

- Свин Соломон, - сказал Овцын.

- Отчего? - Марина пожала плечами. - Я еще могу нравиться.

Она расхохоталась, обняла его, повела к столу.

- Садись, откупоривай вино, - сказала она.

Все объяснилось просто, но стало гадко оттого, что друг позволил себе такую, прямо скажем, подлость. Сердцу, конечно, не прикажешь. Но языку приказать можно. И в общем-то мерзко - хранить фотографию женщины в любимых стихах и давать ключ от квартиры, чтобы...

- Каково-то ему сейчас, а? - Овцын покачал головой.

- Невесело, - согласилась Марина. - Ты не говори. Никакого портрета ты не видел. Ты бы и не увидел его, не будь Соломон таким растяпой.

- Да? - Овцын укоризненно поглядел на нее.- Разве это хорошо?

- Это хорошо, - твердо сказала Марина.

Он не стал спорить, и они выпили густого ароматного вина и удивились, что сразу не придвинули стол к кровати, а когда сделали это, стало легко обнять ее Марина рванула провод настольной лампы, и было темно, пока ранний рассвет не пробился сквозь запущенные стекла.

Овцын отбился от приятелей, заманивавших его в «Маленькую полундру», и пошел на судно пешком. Сейчас нужен хороший ветер, чтобы он сломал лед па Ладожском озере, но погода - по неписаному закону подлости - была тихой, ни один юный листочек не колыхался на корявых тополях бульвара Профсоюзов. Ветры задуют именно тогда, когда караван выйдет в море. Тут уж они не станут стесняться и разгуляются во всю свою многобалльную мощь. И «Кутузову» с колоссальной парусностью его высоких бортов придется плохо.

Он миновал мост и углядел впереди Бориса Архипова. Тот неторопливо шагал, сунув руки в карманы расстегнутого плаща. Овцын приотстал. Он еще не решил, как вести себя с Борисом. Иногда казалось, что следует подойти, извиниться за резкость, обратить все в шутку. Но в какие-то минуты обида вспыхивала вновь.

Овцын поднялся к себе, улыбнулся, увидев в вазе пару свежих зеленых веточек. Не букет цветов, а именно две веточки. Не подарок, а знак внимания, частица душевного тепла. Почти следом за ним пришел старпом, сообщил, что нагрянули школьники, просят разрешения осмотреть теплоход.

- Много их? - спросил Овцын.

- С полсотни, - сказал старпом, подумав. - И две учительницы. Одна мегера в юбке до полу, другая ничего себе. Пустим?

- Отчего бы не пустить. Проведите их по судну. Только ведите себя прилично с той... которая не в юбке до полу. Все же дети...

- Будет исполнено, - пообещал старпом и вышел.

Донесся топот и гам с нижней палубы.

Овцын с сожалением посмотрел на тщательно застеленную кровать, на трогательные веточки в вазе, надвинул фуражку и пошел к Борису Архипову на «Шальной».

Борис Архипов лежал на диване, читал. Овцын разглядел название книги - «Правила плавания по рекам и озерам СССР».

- Расширяешь кругозор? - спросил он.

Борис Архипов спустил ноги с дивана, отложил книгу.

- Садись, - указал он на кресло. - Думал, ты спишь... Может, какие

дела?

- Стихийное бедствие, - сказал Овцын. - Экскурсия явилась.

- А тебе что?

- Дети. Непременно захотят посмотреть каюту капитана.

- Ах, дети... Тогда пей кофе. - Борис Архипов включил не исчезающий со стола кофейник. - Кстати, о расширении кругозора. Понимаешь, я подумал: что мне мешает сдать экзамен на звание речного судоводителя? Это же раз плюнуть, минимальное напряжение. Изучить правила плавания по рекам, сигналы и системы ограждения. Больше ничего не потребуется от человека, имеющего морской диплом. Сдам простенький экзамен, получу

бумагу, и никаких мне варягов не нужно. Сам буду плавать по рекам, каналам и озерам.

- Ты гений, отец! - сказал Овцын. - Ты понимаешь, что ты придумал? Это же великий почин! Если мы будем плавать сами...

- Пустяки, - отмахнулся Борис Архипов. - Всего две приятные вещи: никаких лишних людей на судне и небольшая экономия для конторы. Впрочем... для Южного каравана будет солидная экономия.

- Крутицкому говорил об этом?

- Дело в том, что надо иметь на каждом судне два речных диплома, чтобы Речной Регистр выпустил... Да Крутицкий может и не согласиться на эту операцию.

- Почему?

- Риск. Сейчас речник отвечает за аварию - тьфу, тьфу, не дай бог, - а если будем водить сами, сами и в ответе. Вот тебе еще одна сторона медали.

- В конторе сейчас денег мало. Крутицкий соблазнится.

- Хорошо бы... Ты завтра пойдёшь в контору?

- Непременно.

- Вот и соблазни его, - сказал Борис Архипов. - Пусть договорится с речным начальством, чтобы собрали экзаменационную комиссию по всей форме.

- Не пойдет, - отказался Овцын. - Твоя мысль, ты и говори. А то еще мне приоритет припишут.

Свистнул закипевший кофейник. Борис Архипов выключил аппарат, налил Овцыну, потом, вздохнув, и себе тоже.

- Мне приоритет ни к чему, - сказал он. - Дарю его тебе.

- Слишком драгоценный подарок. Не принимаю.

- Не умно, - сказал Борис Архипов. - Когда б ко всем твоим заслугам прибавилась еще и эта, может, и наградили бы тебя значком «Отличник морского флота».

- Ядовитый ты и ехидный человек, - вздохнул Овцын. - Змей аспидный, сын кобры и брат скорпиона. Хватит дуться друг на друга, разомкни в улыбку свои обветренные губы. Прости меня, если я тогда не так сказал.

- Я не дуюсь, - сказал Борис Архипов и улыбнулся. - Твоя же была идея, сынок, не топтать ковры друг у друга в каютах.

- Топчи мой ковер, как я топчу твой, и забудем все это к бесу болотному. А почин я завтра обнародую. Организуем архиповское движение. Дело поставим на солидную ногу: часы занятий, учебники, пособия, капитан-наставник из СЗРП, опрос учащихся и взыскания за уклонение.

- Ну уж! - засмеялся Борис Архипов.

- Все как полагается, без кустарщины, - покачал головой Овцын. - К концу стоянки выучим все правила, сдадим экзамены и пойдем в реки без варягов.

Постучавшись, в каюту вошел Марат Петрович Филин. Глаза его поблескивали, выражение лица заключало в себе тайну.

- Ну, не мнитесь, говорите, в чем дело, - сказал Овцын.

- Иван Андреевич, к вам девушка пришла, - произнес старпом сдавленным голосом.

Овцын догадался, что за девушка, сказал старпому:

- Незачем было самому ходить, у вас есть вахтенный матрос для таких оказий.

- Выскочило из головы, - произнес Марат Петрович уже спокойнее и поправил фуражку. - Я, знаете ли, так поразился...

- Что у меня есть знакомая женщина ? Проведите ее в мою каюту. Я скоро приду.

- Ты не торопишься, - сказал Борис Архипов, когда старпом вышел, а Овцын принялся допивать кофе.