Кевин Милн - Шаги навстречу

— Что ж, по крайней мере, здесь автоматическая коробка передач, — возражаю я, осваиваясь с кнопками и приборами.

— Боюсь, что нет, дорогая, — усмехается мама. — Раньше рычаг переключения скоростей делали здесь, чтобы не мешал. Он назывался «три в ряд», потому что было всего три скорости, а переключатель располагается на колонке рулевого управления. Скоро привыкнешь.

Мама коротко инструктирует меня, как переключать передачи и выжимать сцепление. Чтобы попрактиковаться, я несколько раз переключаю передачи с выключенным двигателем, наконец завожу мотор.

Машина дергается вперед и тут же умирает.

— Держи ногу на сцеплении, дорогая. Всегда, когда останавливаешься, — нога на сцеплении. И на тормозе.

За моей спиной раздается шепот Кейда:

— Я серьезно подумываю над тем, что нам нужны ремни безопасности.

— Я стараюсь изо всех сил. — Опять поворачиваю ключ, на этот раз Морж продолжает работать. Ко всеобщему удивлению — особенно моему собственному, — автомобиль без особых приключений сдает назад. Когда я переключаю с первой передачи на вторую, машину немного дергает, но к моменту, когда через шесть кварталов мы доезжаем до главного перекрестка, я уже приноравливаюсь управлять автомобилем.

Поворот направо, на главную улицу, напоминает тупик, но каждый раз, когда я решаю, что пора поворачивать, мимо проносится машина.

— Сейчас или никогда, Энн, — наконец командует мама.

По ее команде я выжимаю сцепление, все кренятся в сторону, но каким-то чудом мы безопасно вклиниваемся в двигающийся на восток поток.

— Вот так, — с облегчением вздыхаю я. — Ничего сложного.

— Как твое сердце? — спрашивает Бри. — Потому что мое просто горит.

— Не спрашивай.

Когда мы подъезжаем к следующему кварталу, взгляд Кейда привлекает один пешеход на «зебре».

— Смотри, Энн, — тыкает он. — Это же… как там его зовут?

Я нервно оглядываюсь налево, потом вновь сосредотачиваюсь на дороге. Один взгляд в зеркало подтверждает, что щеки мои стали под цвет салона Моржа — цвета красного вина.

— Ой-ой-ой! — восклицает мама, заметив шагающего по тротуару молодого человека.

— Никто, — невпопад отвечаю я, предвосхищая ее вопрос. — Так, один продавец из кондитерской.

— Богатенький продавец, — замечает Кейд.

— Нет, у него фамилия Рич. Забыл?

Бри продолжает вытягивать шею, таращась на него, пока мы едем.

— Ты на самом деле встретила парня? И познакомилась? И все без меня?

— Я с ним не знакомилась. Он просто встал за прилавок и сообщил, что его зовут Тэннер. Конец истории.

— Я плохо его рассмотрела, — продолжает Бри. — Он симпатичный?

— Давай прекратим этот разговор, хорошо? Да, я познакомилась с парнем. За свою жизнь я много с кем познакомилась. Подумаешь! А теперь перестань отвлекать меня, когда я за рулем, или из-за тебя мы разобьемся.

Бри хихикает, но ничего не отвечает.

После продолжительного молчания Кейд спрашивает маму, знает ли она, о чем фильм.

Она разворачивается на своем сиденье, чтобы видеть сидящих сзади детей:

— Неужели ты не дочитал до конца объявление? О детях, которые в наши дни становятся пиратами. Как раз по твоей части, Кейд.

Пиратский фильм? Круто… сейчас выход настоящего Пирата…

— Тысяча чертей! — тут же, как по сигналу, вопит мой брат. — Это по плечу капитану Кейду!

Мама смеется, но Бри немедленно набрасывается на Кейда:

— Чего тут клёвого? Все эти пираты интересны только на минутку, а потом со-8 наскучивают.

— Не больше, чем твои «со-8», — равнодушно замечаю я.

— Стоп! — с негодованием кричит Кейд на Бри. — Ты назвала меня «симпатичным».

— Я сказала, что ты несносный.

— Ага. «Несносный» — это по-пиратски.

— «По-пиратски» — нет такого слова, — говорю я. — Просто помолчи, ладно, Кейд? Мы не хотим, чтобы ты был пиратом. Не сегодня.

— Тысяча чертей! — повторяет он себе под нос. — Если ты зануда, это не значит, что всем скучно.

— Я не зануда! — По крайне мере, я не хочу быть занудой.

— Смотри на дорогу, дорогая, — предупреждает мама. — Не обращай на него внимания.

— Сам такой, — робко произносит Бри. — Но ничего. Какой уж есть…

Мама тут же сердито хмурится:

— Эй, эй! Не стоит вести себя по-свински. Давайте просто повеселимся, хорошо проведем день. Это возможно?

— Тяжеловато будет, — не сдерживается Бри. — Нелегко мне приходится рядом с Королем Пиратов и Королевой Занудой.

Это точно, у нее нелегкая жизнь.

— Бри, как раз это я и имела в виду, когда просила вести себя пристойно. — Она умолкает, чтобы привлечь внимание Кейда. — Поверьте, мы с папой очень хотим, чтобы вы отлично провели лето, но так мы далеко не уедем. По понятным причинам между вами троими должен царить мир. Мне нужно навещать бабушку, и я не всегда смогу быть рядом, чтобы предотвратить ссоры. Но если вы так себя ведете, когда я рядом, могу себе представить, что вы говорите друг другу, когда меня нет.

Ее слова повисают в воздухе, как воздушный шар, который я тут же лопаю парой острых слов:

— Это все они! Совсем как дети!

— Прежде чем тыкать в нас пальцем, мисс Совершенство, — отрезает Бри, — время от времени смотри в зеркало на себя. Мы с Кейдом отлично ладим, когда ты нами не командуешь.

— Ничего мы здесь не ладим, — возражает Кейд. — Вы обе тупые, ни с кем из вас мне не поладить.

— ПРЕКРАТИТЕ! — Голос мамы становится ледяным. — Боже мой! Нельзя так друг с другом обращаться. Это должно прекратиться.

Я так сильно сжимаю рулевое колесо, что у меня белеют костяшки пальцев.

— Мы просто устали, — бормочу я, — потому что кто-то разбудил нас ни свет ни заря.

— Значит, это я виновата? В таком случае давайте разворачиваться — поедем домой, чтобы вы могли поспать. Зачем нам вообще сниматься в этом кино?

Почти в унисон мы все трое восклицаем:

— Нет!

— Мы будем хорошо себя вести, — обещаю я.

— Пожалуйста, поехали дальше, — просит Бри самым ласковым голоском. — Сниматься в кино — звучит так интригующе.

После минутного размышления мама произносит:

— Мы поедем в Асторию, только если немедленно прекратится все это безобразие. Если хотя бы одно слово сорвется с языка… Еще одна ссора — и мы разворачиваемся.

Естественно, все соглашаются.

У Моржа под капотом большая мощь, но, если я за рулем, ему никогда не реализовать свой потенциал в полной мере. К тому времени как мы добираемся до места нашего назначения, на стоянке почти нет места. Пока мы ищем свободное место, нам призывно машет рукой какой-то мужчина.

Он подходит к моему окну:

— Отличный аппарат.

— Спасибо. Это моей прабабушки.

— Что ж, у прабабушки отличный вкус. — Он пристально оглядывает нашу машину, потом спрашивает, приехали ли мы сниматься в массовке. Когда я отвечаю утвердительно, он сообщает нам неутешительные новости: — К сожалению, вы опоздали. Мы уже всех набрали. Некоторые приехали сюда еще в пять утра, чтобы занять очередь, поэтому последние полчаса мне приходится отказывать желающим.