Кевин Милн - Шаги навстречу

— Не знаю, Энн. Наверное, нужно предупредить маму.

Энн хмурится:

— Ты же прекрасно знаешь, что, если я стану спрашивать разрешения, мама ответит «нет». Или заставит брать тебя или Кейда с собой, чтобы вы присматривали за мной. Но сейчас я хочу немного просто пожить. — Она указывает на слова в ногах кровати. — Меня ждут великие дела. — И после паузы добавляет: — Знаешь что, я дам тебе пятьдесят очков в нашей игре на следующей неделе, если ты просто дашь мне уйти и ничего не скажешь маме.

Пятьдесят очков! Ни фига себе…

— По рукам, — не колеблясь ни секунды, соглашаюсь я. — Наслаждайся своей непредсказуемостью.

По пути в город есть на что полюбоваться — на воздушных змеев, плывущих над домами, на морских чаек, парящих на ветру, на белые пушистые облака, внезапно прибегающие с океана. Но я не могу оторвать взгляд от идущей впереди меня пары. Им лет по двенадцать. Слишком юные, чтобы смотреть фильмы для взрослых, не говоря уже о том, чтобы ходить на свидания, однако они шли, держась за руки, как будто вместе уже много лет. Они продолжают идти, они смеются, как будто на все в мире им наплевать.

Я ощутила укол ревности. Не к ним как к таковым, а к беззаботным людям вообще. Каково это — быть таким беззаботным? Каково быть импульсивным, не сдерживаться, просто показываться на людях, не боясь последствий? Каково не сожалеть ни о чем в конце дня и жить так, как будто завтра никогда не настанет?

Вот Бри такая. Держу пари, что она уже держалась за руки с парнями. Может быть, даже с парочкой из них целовалась. Конечно, ей-то уж никогда не приходилось бояться, что завтра никогда не настанет. Возможно, она не была бы столь непринужденной, если бы постоянно сражалась со страхом, что ее сердце может не выдержать.

Но в то же время, может быть, она такая непринужденная, потому что боится что-нибудь упустить.

Когда я подхожу к ряду магазинов, где находится кондитерская, то чуть замедляю шаг, чтобы выгадать немного времени и все обдумать.

А если я туда войду и выставлю себя полной дурой? А если он вообще меня не помнит? А если он решил, что на самом деле не хочет со мной гулять?

Смотрю на часы. Если я правильно запомнила, через пятнадцать минут у него заканчивается смена.

Настоящая неврастеничка!

Какая глупость! Почему меня вообще волнует, что он думает? Что бы сделала Бри? Готова спорить, что она собралась бы с духом и вошла в кондитерскую и заговорила с ним. Возможно, ей даже собираться с духом не пришлось бы, чтобы успокоиться. Неужели она настолько лучше меня? Господи, я почти взрослая. Неужели я не могу проявить интерес к парню, чтобы при этом учащенно не билось сердце?

Тогда почему так трепещет мое сердце?

Я делаю глубокий вдох… и заставляю себя перешагнуть порог.

Когда я вхожу в кондитерскую, звенит висящий на двери звоночек. Я жалею об этом звоночке — хотелось бы проскользнуть незамеченной. Но обратного хода нет. Звонок известил о моем приходе. И Тэннера… нигде не видно.

— Добрый день, — приветствует пожилой мужчина за стойкой. — Добро пожаловать в мой магазин.

— Здравствуйте… — лепечу я.

— Уже присмотрели себе что-то сладенькое?

— Угу. — Можно и Тэннера назвать конфеткой… на прошлой неделе при нашей встрече он именно таким и показался.

— По-моему, девушка неравнодушна к шоколаду. Я прав?

— Да. Наверное.

— Прошу вас, пробуйте все, что хотите, если это поможет вам принять решение.

И тут в двери за стойкой появляется знакомое лицо.

Я возьму вот эту, если не возражаете…

— Энн!

— Здравствуйте, Тэннер.

— Удивлен вашим приходом.

— Почему?

Он пожимает плечами:

— Не знаю. Ваша сестра сказала… Не знаю… Что вы не хотите меня видеть или что-то в этом роде.

Минутку. Бри была здесь?! За моей спиной? Чтобы познакомиться с Тэннером? Какое коварство!

— Серьезно? Я даже понятия не имела, что она приходила. Странно.

— Так что… Вы пришли что-то купить?

Если бы у меня на вооружении была милая, очаровательная улыбка, я сейчас обязательно ею воспользовалась бы. Но, честно признаться, так улыбаться я не умею и поэтому улыбаюсь просто застенчиво.

— Откровенно говоря, я зашла узнать… ну, понимаете… не передумали ли вы прогуляться. Вы как-то сказали, что могли бы показать мне город.

Тэннер, кажется, немного удивлен… но в хорошем смысле. Он смотрит на часы.

— Я заканчиваю через десять минут. Подождешь? — легко переходит он на «ты».

Старик за прилавком усмехается:

— Ради бога, Тэннер, никогда не заставляй даму ждать. Я доработаю за тебя эти десять минут. А вы, ребята, идите, развлекайтесь.

Когда Тэннер ведет меня к двери, чувствую, что сердце опять колотится. Но сейчас оно колотится иначе. Это меня не пугает. Я не боюсь того, что может случиться или не случиться в результате моего учащенного сердцебиения. Впервые за долгое время от бешеного сердцебиения я чувствую себя на удивление… счастливой .

Чтение дневников Грейс дает мне возможность переоценить свою жизнь. Раньше я думала, что она не испытывала сомнений, но, глядя на жизнь бабушки ее собственными глазами, осознаю, что у нее были свои трудности, как и у всех нас. От этого знания испытания, которые мне преподносит судьба, легче не становятся, но, по крайней мере, я знаю, что с ними сталкиваюсь не я одна. Помню тот год, когда я окончила школу. Мамы рядом не было, чтобы поддержать меня, ее роль на себя взяла бабушка. Благодаря своим усилиям она получила особую награду «Лучшая мать года». Вспоминая об этом, хочется смеяться — и не потому, что это на самом деле смешно, а потому, что сейчас я сама настолько далека от подобной похвалы от своих детей. Что бы они написали на кубке? «Спасибо, мама, за то, что велела бросать друг в друга камнями»?

Да уж, за такое воспитание награды матерям не вручают.

Вероятно, наш эксперимент с игрой «Шаги навстречу» тоже не приближает меня к списку номинантов на победу. Я к тому, что какая мать станет предлагать своим детям деньги за то, чтобы они были добры друг к другу? Но все дело в том… кажется, игра работает! Все, что было необходимо, — изменить одно маленькое правило, и отношения между детьми, похоже, стали налаживаться.

Глядя на то, как сначала Кейд с Бри ссорились, я была уверена, что наш небольшой эксперимент — а в итоге и наша семья — обречены. Сейчас, оглядываясь на прошлое, я вижу, что основная проблема заключалась в том, что дети выискивали негатив, придумывали способы наказать другого за ошибки. Теперь, когда исчезла мотивация выискивать плохое, они больше сосредоточились на хорошем.