Николя Ванье - Белль и Себастьян

Себастьян ликовал. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не заплакать от радости. Чувство облегчения было таким огромным, что оно буквально заполонило душу, почти до боли. Эта собака никогда не убивала овец! Если бы у нее были дурные намерения, овцы обязательно бы их почуяли. Нужно видеть, какая в стаде начинается паника при появлении волка! Ноги Себастьяна подогнулись от волнения, и он сел на землю.

— Я это знал! Я всегда знал, что ты не злой!

Собака стояла и смотрела на него своими блестящими глазами. Можно было подумать, она тоже понимала важность момента. Она дождалась, пока мальчик встанет, и снова пошла за ним по пятам. Она не видела, как он улыбается, наслаждаясь двойной победой: еще бы, у него не только получилось приручить Зверюгу, но и привести ее к овцам, которым она не сделала ничего плохого!

Они вернулись под сень сосен и минут десять шли вдоль опушки, чтобы никто не смог потом найти их следы. Неподалеку был спрятан один из капканов. Себастьян мог бы найти это место с закрытыми глазами — так часто он приходил проверить, не угодила ли Зверюга в ловушку. Теперь, когда он убедился, что она не представляет опасности для овец, рассердится дедушка или нет, его больше это не тревожило. Он подумает, что делать дальше, потом, когда собака будет в безопасности. Сейчас у него есть другие дела, поважнее!

Себастьян замедлил шаг и поднял руку, чтобы привлечь внимание пса. Отсюда уже была видна крытая плитняком крыша овчарни. Из короткой трубы вырывалась струйка дыма. Очень медленно, стараясь не переполошить собаку, Себастьян наклонился, выбрал камешек, положил себе на ладошку и показал псу.

— Это камень. Но я не стану им в тебя швырять. Мне просто надо кое-что тебе показать.

Мальчик повернулся и нашел глазами капкан, спрятанный между двумя колючими кустиками и притрушенный сверху сухими листьями и ветками. Только присмотревшись, можно было заметить подозрительное поблескивание металла. Себастьян точным движением метнул камень в самое сердце ловушки. Щелкнули стальные челюсти, и собака отпрыгнула назад. Шерсть на холке у нее встала дыбом, послышалось грозное рычание. Кроме запаха сала, она учуяла и запах взрослого мужчины, а это не обещало ничего хорошего. Сухой неприятный щелчок до сих пор звучал у нее в ушах. То был звук опасности. Собака тихо заскулила, словно бы прося объяснить произошедшее.

— Здесь тебе ходить нельзя, это опасно, — сказал мальчик. — Опасно, понимаешь? Можешь понюхать, чтобы лучше запомнить запах. Крепко пахнет, правда? Сезар расставил такие капканы и в других местах, вокруг пастбища. Он не злой, но он не понимает! Он думает, это ты зарезала его овец!

Похоже, тон успокоил собаку, потому что рычать она перестала. Она высунула язык и задышала чаще, а потом неожиданно зевнула, да так широко, что даже взвизгнула. Себастьян невольно засмеялся.

— А теперь идем отсюда, пока дедушка нас не заметил! Если он тебя увидит, сразу побежит за ружьем! Но я никогда не разрешу ему тебя обидеть, никогда!

Помогая себе ногой, Себастьян раскрыл капкан, присыпал его ветками, и они пошли дальше. Временами мальчик срывался на бег, но при этом точно знал, что пес следует за ним. Себастьян успел проголодаться, и в животе урчало, однако он не обращал на это внимания. Сегодня, чтобы мальчик уже наверняка пришел утром на пастбище, Сезар попросил Лину не давать ему ничего съестного — мол, пообедают вместе, в овчарне. Собака, наверное, тоже умирала с голоду. Под длинной спутанной и грязной шерстью угадывались запавшие бока. Себастьян подумал, что мог бы стащить в овчарне кусок сала или сыра, но если бы он сейчас туда зашел, то Сезар отпустил бы его не скоро.

Ему вспомнилась поговорка «Пес сытый — пес верный!», которую часто повторял его дедушка. И тут Себастьяна осенило: если ему нельзя ни в овчарню, ни домой, они со Зверюгой отправятся в соседнюю долину, на ферму семьи Дорше. До овчарни Андре, конечно, ближе, но мальчик опасался не столько его жадности, сколько болтливого языка. Да и если Себастьян станет слишком часто попадаться ему на пути, Андре что-то заподозрит… А у Дорше он наверняка что-нибудь да раздобудет! Ведь это самая процветающая ферма в окрестностях, и на их цены равнялись остальные производители сельскохозяйственной продукции региона. Если Себастьяну повезет, он проберется к ним в кладовую и возьмет чуть-чуть сала, раз уж у них его так много… Мальчик подумал об этом и покраснел от стыда. А что если его застанут за воровством? В военное время кража еды считалась серьезным преступлением. Нет! Чтобы накормить собаку, придется придумать что-то другое. Если попросить у мадам Дорше кусок хлеба с сыром, это же не будет кражей, верно? И Сезар ничего не узнает. Ну ведь надо же ему найти что-нибудь, чтобы задобрить собаку, пока она снова не стала дикой!

Они прошли мимо гряды камней и направились вверх, к тропе, тянувшейся по гребню горного хребта. Очень скоро Себастьян нашел тропку, узкую и крутую, но по ней можно было на целый километр ср е зать путь. Когда склон становился слишком обрывистым, мальчик цеплялся за выступающие корни и траву, а собака прыгала рядом легко и свободно. Ее присутствие придавало Себастьяну сил. Наконец они взобрались на гребень. Тропа здесь была широкой, по ней можно было даже ехать на муле.

Они пошли дальше, не сделав передышки: мальчик впереди, а следом, на расстоянии пары шагов, — собака. Если бы в тот день за ними кто-нибудь наблюдал, он не преминул бы заметить, что расстояние это значительно сократилось…

Оказавшись на тропе, тянувшейся по гребню хребта, Себастьян полной грудью вдохнул пахнущий шалфеем воздух. Во рту у него пересохло, и он вдруг понял, что ему ужасно хочется пить. Оглядевшись, нашел глазами нагромождение камней, от которого начиналась тропинка, ведущая вниз, в соседнюю долину. Себастьян знал: во время спуска они наверняка найдут, где напиться. Однажды он с Сезаром уже ходил на эту ферму, когда старому пастуху понадобился баран-производитель, и Себастьян запомнил, что в одной ложбинке они видели родник.

Пейзаж, насколько хватало глаз, был совершенно пустынным. Пастухи увели свои отары в долины или же на нижние пастбища, и все-таки Себастьян то и дело смотрел по сторонам, опасаясь, как бы их не увидел какой-нибудь погонщик мулов. Временами в горах он встречал торговцев-коробейников, поставлявших самый разный товар на альпийские фермы.

Тишину нарушил пронзительный крик: над ними, описывая широкие круги, величественно парил беркут. Глядя на птицу, пес заскулил от голода, и Себастьян подбодрил его голосом:

— Мы уже почти пришли, и не волнуйся, я найду тебе что-нибудь перекусить!

Тронувшись с места, Себастьян почувствовал, что ноги успели занеметь от усталости. Ему даже пришлось, чтобы не упасть, схватиться рукой за ближайший камень. Похоже, на обратный путь придется отыскать себе палку и опираться на нее… Сезар сто раз объяснял ему, как это опасно — переоценивать свои силы. Странно, но сейчас Себастьяну совсем не было страшно. Присутствие собаки все изменило, и теперь горы стали его союзниками. Мальчик не смог бы объяснить, это было ощущение на уровне и души, и тела, но только он чувствовал себя теперь по-другому — более сильным и храбрым. Конечно, дедушка всегда готов был его защитить, научить чему-то полезному, иногда — выбранить, но Сезар — взрослый, и Себастьян не мог доверить ему то, что было у него на душе. Да старый пастух бы, наверное, этого и не понял… Хотя и у деда были свои секреты — то, о чем он предпочитал молчать, о чем думал, хмурясь и бурча что-то себе под нос. А с собакой все по-другому! Они словно бы делились друг с другом своей силой.