Джули Тиммер - Лишь пять дней

Детройт написал личное сообщение:

МамаЛакс , не хочу прозвучать слишком драматично, но у тебя все в порядке? Я ждал тебя…

Начинаю жалеть, что мы не знаем настоящих имен и номеров телефонов друг друга, чтобы просто позвонить как-нибудь. Я почему-то уверен, что ты не будешь против, если таким образом я нарушу твою анонимность »

Детройт написал личное сообщение:

«Эй, МамаЛакс ! Решил еще раз проверить, нет ли от тебя писем. Но, кажется, ты так и не заходила на форум. Уверен, что найдется какое-то очень простое объяснение твоего отсутствия, типа проблемы с Интернетом или что-то в этом роде. Но, боже мой, я просто с ума схожу, так мне хочется с тобой поговорить! Распирает от желания поведать, как прошел сегодняшний день и послушать твои комментарии! Ты здесь?»

Моя дорогая Лакс!

Я оставила письмо для тебя папе. Попросила передать его тебе, когда он решит, что ты достаточно взрослая, чтобы прочесть его. Тот факт, что он отдал его именно сейчас, говорит о том, что ты уже достаточно большая и все понимаешь. Здорово, что ты так повзрослела! Я так горжусь тобой! И всегда гордилась! И всегда буду гордиться.

Честно говоря, я не знаю, существует ли Бог или рай. Мы особо не распространялись об этом, ты и я. Наверное, тетя Джина уже водила тебя в церковь несколько раз, и ты знаешь обо всем этом больше, чем когда-либо знала я.

Обычно дети понимают такие вопросы лучше родителей.

И надеюсь, тебе легче от мысли, что я в раю, присматриваю за тобой. Люблю тебя. И я с тобой.

Но даже если ты не веришь, я все равно всегда буду с тобой. Просто закрой глаза и подумай обо мне. Не важно, если ты не можешь вспомнить, как я выгляжу, тебе стоит лишь подумать «мама», и я рядом.

Таким образом, я хочу сказать тебе несколько очень важных вещей.

Во-первых, я люблю тебя. Больше всего на свете! И я не хочу, чтобы ты думала, что если бы я любила тебя сильнее, то осталась. Сильнее любить просто не возможно.

Во-вторых, это нормально, если ты потихоньку забываешь, как я выглядела. Или как звучал мой голос. Это совершенно нормально. Я тоже не помню, как выглядела или говорила моя мама, когда мне было пять.

Если ты захочешь на меня посмотреть, просто достань мои фотографии. А если не хочешь, это тоже нормально.

В-третьих, если папа снова женился, вполне нормально любить новую маму так же, как ты любила меня. Или даже больше, чем меня. Это действительно нормально, я уверяю тебя. И я также уверяю тебя, что этого я хотела бы для тебя.

В-четвертых, моя смерть — не твоя вина! Это вина Гентингтона! Ты это знаешь. Мы говорили об этом много раз: как из-за Гентингтона мама заболела и что болезнь невозможно остановить. Я знаю, папа тебе это объяснил. И бабушка с дедушкой, и «Те Леди» тоже. Пожалуйста, поверь им. Гентингтон — очень тяжелое заболевание, я больше не могла ему противостоять. Не было ничего, чтобы ты, или папа, или доктора могли сделать для моего спасения.

В-пятых, если тебе когда-либо что-то понадобится, у тебя есть «Те Леди». Папа об этом знает. Он также знает, что, по моему мнению, он лучший отец в мире, и он всегда поможет тебе с чем угодно! Но если ты однажды подумаешь, что неплохо бы поговорить с женщиной, папа знает, что есть «Те Леди», и не расстроится, если ты скажешь, что конкретно эту проблему ты предпочтешь обсудить с ними. Или отправиться с ними за покупками, к маникюрше… Или заняться любым другим чисто девичьим делом.

Шестое, и последнее: сейчас, вероятно, все люди, желающие тебе добра, говорят, что теперь, когда твоей мамы не стало, ты должна быть «хорошей», «храброй», «большой девочкой» и нужно такой быть ради папы, бабушки, дедушки и даже ради меня. Я хочу, чтобы ты знала — все эти доброжелатели ошибаются! Ты не должна быть хорошей, храброй, сильной или еще какой-либо, если тебе этого не хочется! Ты должна быть самой собой! И действовать, как пожелаешь, и чувствовать то, что хочешь!

Ты должна делать это ради себя, а не ради других. И кто бы ни говорил тебе иначе — он ошибается. Не признавайся в этом, но думай так. И когда будешь думать, вспомни обо мне, и я буду рядом и стану кивать, поддакивая, утверждая, что ты права!

Я люблю тебя, дорогая моя Лакшми! И я любила тебя каждую секунду каждой минуты каждого дня, когда была твоей мамой.

Спасибо тебе! Спасибо, что сделала меня самой счастливой мамой на свете! Именно такой я и была, потому что у меня такая дочь, как ты!

Целую, обнимаю.

Мама.

Дорогой Том!

Моя единственная любовь, мой дорогой, сердце мое!

Помнишь тот первый день, когда ты пригласил меня на свидание? Мы стояли в вестибюле Морис Холла. Я забежала туда, чтобы укрыться от дождя, а ты шел на собеседование и по ошибке заскочил не в ту дверь. Мы поболтали немного, ожидая, пока прекратится дождь. А потом ты пригласил меня на свидание. Я долго не отвечала, и ты подумал, что я не заинтересована, ты извинился и отвернулся, чтобы уйти.

Я остановила тебя и объяснила, что собиралась чихнуть, поэтому задержалась с ответом.

Я солгала. Знаешь, почему я так долго не отвечала?

Я не могла дышать!

Ты был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. И когда ты поднял на меня глаза, завязал разговор, я была уверена, что это только из вежливости.

Мы были одни в помещении, и тебе пришлось заговорить со мной.

Я сказала себе, что, вероятно, целая вереница роскошных женщин бродит за тобой в ожидании твоего внимания.

Если бы одна из них в тот момент была рядом, и дождь бы не шел, и тебе не пришлось его пережидать, ты не взглянул бы на меня второй раз.

Поэтому когда ты все говорил и говорил, даже после того как прекратился дождь, я не могла поверить своей удаче.

А когда ты пригласил меня на свидание, повторюсь, я просто не могла дышать.

В тот день я могла бы умереть абсолютно счастливой. Но мне повезло. Судьба мне подарила еще много дней после нашей первой встречи. Так много счастливых дней!

Да, были и печальные дни, как и у всех. Но, без всякого сомнения, больше все-таки счастливых. И эти дни были куда радостнее, чем я когда-либо осмеливалась мечтать.

Я считала себя самой счастливой девушкой на свете, и так было ежедневно, пока не пришел в нашу жизнь доктор Тири.

Думаю, что никто не может быть так долго счастлив!

Я прихожу к выводу, что в этом есть некая вселенская справедливость — моя великолепная жизнь с тобой подошла к концу. Ведь не честно, если один человек забирает все мировое счастье, как сделала я. Пришла пора распределить его между остальными.