Нина Садур - Иголка любви
- Название:Иголка любви
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Вагриус
- Год:2007
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9697-0408-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Нина Садур - Иголка любви краткое содержание
Прозу Нины Садур часто сравнивают с осколками зеркала, отражающего жизнь не прямо, а с превращениями, так, что в любой маленькой истории видится и угадывается очень многое. Это проза пограничных состояний и странных героинь, которые драматически не совпадают с «обычной жизнью», а зачастую сражаются с ней — в одиночку, без надежды на понимание. Щитом, чтобы заслониться от пошлости и цинизма, природа их не снабдила, а вместо шпаги дала в руки лишь «иголку любви» — подлинное и искреннее чувство.
В новую книгу Нины Садур вошли роман «Немец», повести «Детки в клетке» и «Юг», рассказ «Иголка любви». Это проза пограничных состояний и странных героинь, которые драматически не совпадают с «обычной жизнью», а зачастую сражаются с ней — в одиночку, без надежды на понимание — подлинностью и искренностью чувств.
Иголка любви - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Роман гулял возле дома, было не особенно скучно, но и не очень весело. Он размышлял о разных вещах и наблюдал за прохожими. Не очень-то они ему все нравились. Вот в чем дело. Так и казалось, что люди ходят с закрытыми глазами, как будто они что-то хотят вспомнить на ходу и для того закрыли глаза, чтоб не отвлекаться на постороннее. Может быть, они хотят вспомнить, какими они были маленькими? Но зачем? Ведь они еще будут маленькими, значит, надо жить взрослыми с открытыми глазами. Все маленькие живут с открытыми глазами — встречаясь на улице, они обязательно смотрят друг на друга очень подробно, чтоб узнать, кто перед вами. Или может быть… Может быть, взрослым быть очень плохо и взрослые закрывают глаза, чтоб почти не быть, ждут, когда снова станут невзрослыми? Так Роман размышлял и немножко мерз, потому что все время стоял на одном месте, а не ходил, как говорила мама-Рита. Потом вышла верхняя бабушка, которая приходит к ним за содой, и пошла мимо Романа. В магазин, потому что с сумкой с бутылками из-под молока.
— Здрасьте, — сказал Роман ей вслед.
Она почему-то вернулась.
— Здравствуй, Роман, — сказал бабушка. — Гуляешь?
— Гуляю, — сказал Роман.
— Давно? — спросила бабушка.
— Давно, — сказал Роман.
— Ну гуляй, — сказала бабушка. — Только не мерзни. — И пошла себе потихонечку в магазин. Дзинькает бутылками. Идет себе.
Некоторые старики похожи на детей, потому что тоже на все смотрят. Как вот эта бабушка. С ними можно поговорить. Он, Роман, когда вырастет, всегда будет на всех смотреть. Потому что интересно же. Он не хочет, чтоб у него было такое лицо, будто он спит на ходу. Он вообще не любит спать. Он всегда со скандалом укладывается спать, так мама-Рита говорит — «со скандалом». И мама-Рита, чтоб он спал, рассказывает ему сказку. Странные эти взрослые, они рассказывают сказки так, будто хотят скорее отделаться от них, от сказок. Но Роман знает, мама-Рита любит одну сказку про лисичку со скалочкой. И он просит, чтоб она рассказывала ему эту сказку, и когда лисичка говорит: «Пой, девочка!» — мама-Рита первая начинает смеяться. Потому что там, в мешке, не девочка, а собака. Роман ее любит, свою маму-Риту. Только она не знает, что у них есть еще мама, главная, которая все может, и чтоб дядя Витя не приходил, и чтоб Марек после дежурства не уставал, и чтоб у Романа выросли усы, на радость маме-Рите.
Верхняя бабушка вернулась из магазина и снова остановилась возле Романа.
— Гуляешь? — снова спросила она.
— Гуляю, — так же ответил Роман.
— Не мерзнешь?
— Не мерзну.
— Почему нос красный? — рассердилась бабушка, и Роман испугался, что она станет кричать. И он немного отошел от нее.
— Иди домой, — сказала бабушка.
— Нет, — сказал Роман, потихонечку отходя.
— Почему? — спросила бабушка, а сама идет за ним.
И Роман поколебался, но все-таки сказал:
— Там пока дядя Витя сидит, я пока пережду.
Верхняя бабушка не знала, кто такой дядя Витя, и Роману очень хотелось сказать эти слова, которые он часто слышал о маме и дяде Вите — «у них ничего такого нет». Но он не знал, нет ли? Потому что, когда твою маму так мучают, это не значит, что ничего такого нет, а как раз наоборот — очень даже есть. Но он все-таки сказал:
— У них ничего такого нет, — сказал Роман, глядя в глаза верхней бабушке.
— Ты думаешь? — спросила бабушка.
— Не знаю, — сказал Роман, — наверно, думаю.
И бабушка вздохнула. И Роман вздохнул.
— Пойдем к нам, — сказала бабушка.
— А что у вас есть? — спросил Роман.
— У нас есть Маша, — сказала бабушка.
Роман помолчал. Он не знал, интересно это или нет.
— Ее к нам привезли недавно, — сказала бабушка. — Она пока будет у нас жить.
Но и этого было мало.
— Она как ты, — сказала бабушка. — Она на годик только меньше. Она хорошая. У нее книжки есть.
— Ну ладно, — сказал Роман. — Пойдем.
И они пошли себе потихонечку, бабушка карабкалась вверх (она жила на пятом этаже), а Роман висел на ее сумке, и они останавливались на всех площадках, перевести дух, и беседовали о том о сем.
Вообще-то он согласился из вежливости, он не любил девочек. Вообще-то он их любил, но не играл с ними. Он с ними потому не играл, что тогда все начинали драться, другие пацаны и сами девочки. И больше всех дрался он, он всех побеждал, и ему всегда разбивали что-нибудь за это. И воспитательница откачивала его и отмывала и отскабливала и боялась показать маме-Рите, а мама-Рита ругалась на всех. Поэтому он только издалека смотрел на девочек, а с пацанами вообще дрался. Он был драчун.
— Я вообще-то драчун, — предупредил Роман.
— Ну уж ты с нашей-то Машей не дерись, — попросила его бабушка.
— Посмотрим, — сказал Роман.
— Ну, вот наша Маша, — сказала бабушка, запуская его в комнату. — А этот мальчик Роман из нашего подъезда. Давай, Роман, снимай свою шубу, сейчас будем есть пирог.
— Вот эта Маша? — сказал Роман. — Да? Вот эта ваша Маша?
— Да, я Маша, — сказала Маша.
И они стали смотреть друг на друга, как только умели. И ни разу не отвели взгляда, пока всё не увидели.
— Какая лохматая ты, — сказал Роман, — как я.
— Нет, я не такая, — обиделась Маша. — У меня скоро косы.
— Скоро косы, — согласился Роман и засмеялся.
Хорошо, что выходной кончился и он пошел на работу. Приходит он на работу, а Антоновой хуже. Она, оказывается, выходила в коридор, а у нее постельный режим из-за сердца, и теперь она лежит, как морж, на боку и испуганным глазом смотрит на него и хрипло дышит.
— Ну что? — сказал он чуть в нос и красиво откинул голову. — Набегалась, да? — И он снова сделал такой вид, будто покусывает стебель какого-нибудь цветка, что ли… так, словно он, гуляка, среди других гуляк и всё пустяки. Нет здесь больных.
Несовершеннолетняя вдруг засмеялась. То есть понятно стало: раз он сделал такое лицо, то это и не опасность совсем, а временная опасность, чуть-чуть ухудшение. И он не стал страшно говорить Антоновой, что нельзя ей ходить даже по палате, потому что знал — Антонова теперь сама это поняла, а если он скажет, она испугается еще больше, а такое сердце испуга может не вынести. Он перевел взгляд на несовершеннолетнюю и спросил ее, не меняя выражения: «Ну, как дела?» — «Хорошо», — сказала несовершеннолетняя и снова заулыбалась. И он окинул их всех довольным и хвастливым взглядом победителя — то есть он их всех победил, обманул и вылечит, чтобы там ни было, он их окинул всех таким взглядом и отметил про себя, что в конце дня к Антоновой надо зайти еще раз, но найти предлог, чтоб она не разволновалась, не подумала, что ей совсем плохо.
Весь день его не оставляло ощущение, будто должно произойти что-то. Он не знал что, но настороженно ждал. И оно, естественно, произошло. Весь день он ловко избегал столкновений с Аллочкой — завидев ее полыхающие щеки, он куда-нибудь сворачивал и пережидал. Но Аллочка перехватила его на выходе. Она заманила его в ординаторскую и громким, дрожащим голосом стала говорить, что он ее гоняет, заставляет капельницы ставить и больше всех гоняет. Из сестер только ее гоняет. И он со злобным удовлетворением думал: «Так мне, дураку, и надо. Я знал, что так будет. Я знал».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: