Нина Садур - Вечная мерзлота

Печорин. Что там буря?

М. М.На всю ночь. (Глядит в щелочку сакли на тропу.) Вот бестии, мечутся, рыскают! Как мы ушли хорошо. Это такие сорви-башки, сударь, это мало что разбойники, это абреки!

Печорин. Неужто вправду чечены?

М. М.Самые разнастоящие! Эти чечены такой народ — не приведи Господи! Ну самый что ни на есть пропадший среди диких племен! Ничего решительно не понимает! Все подряд возьми ему — он не понимает! Уж он тебе весь пулями прошит, как решето, а все шашкой махает, такой бестолочь! Эти шкуры удивительно как целебны. Вы завернитесь в сыромятную такую шкуру и вам станет так… Эх, сказать не умею… ревматизм снимает, это десятое дело, а вы будто бы в утробе материнской дремлете, будто не рождались еще на свет.

Печорин. В самом деле? Дайте-ка… (Заворачивается в шкуру.)

М. М.Каково?

Печорин. Мило.

М. М.Только-то?

Печорин. Не поддувает по крайней мере. Штабс-капитан, не огорчайтесь, я, видимо, еще не почувствовал.

М. М.Да ведь я понимаю: и сакля наша вам убога, и разговор наш коряв, и воняет тут кислятиной, дымом воняет, а у вас личико беленькое, столичное… Вот присылают солдатов. Ну мать честная! Ну хоть плачь с ними! а все русское лицо.

Печорин. Что ж вы домой не едете?

М. М.А ведь я, сударь, один на белом свете! Здесь я до смерти штабс-капитаном пробуду, если, конечно, вот такой бедняга не зарежет сдуру… такой народ, право, бестолковый! Да у меня и нет дома на родине, а по чужим углам скитаться на старости лет… А хороши эти шкуры-таки: так сожмешься в них весь, и тихо в душе становится, покойно, будто ты и не рождался вовек.

Печорин (кутаясь). А правда, довольно тихо в ней.

М. М.Сударь, вы усмехаетесь, а ведь этот народ не зря шкуры на себе таскает. Вы поглядите — весь в барана зашит! Ну что ты с ними поделаешь? И живут над облаками, и несутся Бог знает куда, и все стремглав, все кубарем, и то ли они есть на этих кручах, то ли блазнятся старому солдату.

Печорин. Может, они не рождались еще?

М. М.Не понял?

Печорин. Прежде их срока Господь их сюда уронил, в эти горы…

М. М.Этому сейчас в столице учат?

Печорин. Досужая игра ума! Не сердитесь, штабс-капитан.

М. М.Хотите рассмотреть его, сударь?

Печорин. Нет, не хочу.

М. М.Сударь, вы должны его рассмотреть!

Печорин. Он в бесчувствии. Вы его не растолкаете!

М. М.Не беспокойтесь об этом, сударь! Эй, братец! (Говорит на языке Казбича.)

Казбич повернулся к огню.

Стой!!

Печорин. Ай!

М. М.Сударь!! Это он! Он!!

Печорин. Кто?

М. М.Как же ты закутался-то, братец? Думал, не узнают! Поздравляю, сударь, перед вами самый отпетый разбойник на всем Кавказе.

Печорин. Быть не может!

М. М.Я его лично знаю! Мы с ним кунаки, большие приятели по-ихнему. Казбич!

Казбич. Што?

М. М.Вот видите?

Печорин. Что, живой чечен? Так близко?

М. М.А как же! И шапка, и кинжал — все при нем! А вы говорите — до рождения! А он — вот он! От него даже Кавказ плачет! Даже Кавказ!

Печорин. А с виду небольшой такой мужичонка. Худенький.

М. М.В том-то и дело, что с виду. Он почище обвала будет! Похлеще водопада! Сейчас узнаете!

Печорин. Вы его шибко-то не ворочайте, штабс-капитан.

М. М.Не беспокойтесь, сударь! Я умею с ними. Казбич! Говори, где был?

Казбич. Што?

М. М.Вот, сударь, он был за Доном. Сейчас вы узнаете, что он там делал! Казбич, говори, ты лошадей угонял за Доном? Признайся!

Казбич. Што?

М. М.Видите!

Печорин. Дерзок.

М. М.Ужас, как дерзок! Насквозь разбойник! (Казбичу.) Но-но-но! Я таких проделок знать не желаю! А много угнал?

Казбич. Што?

М. М.Ну, каков?

Печорин. Болтлив.

М. М.Он, сударь, такой разбойник, такой, что он у своих и то — разбойник! Ведь это же Казбич! Казбич! А, брат, да ты ранен. Вон плечо — под рваниной оцарапано. Казбич, говори, кто тебя ранил?

Казбич. Гяур.

М. М.На-кось, приложи это.

Казбич. Што?

М. М.Да ты не прыгай! Я ж тебя не съем! Вот так вот (Закрывает ему рану.)

Печорин. Вы осторожнее, раз он дикий совсем… вы уж больно подошли близко…

М. М.Тут вы совершенно правы, сударь! Вы не поверите, а ведь он может и в спину — нож!

Печорин. Я очень охотно поверю!

М. М.Сударь, нож в спину — самый разбойничий удар!

Печорин. Этого нам с вами все равно не понять.

М. М.Верно, сударь, дикарь! Вот сидит, глазами нас буровит, съесть готов, зато какая у него лошадь!

Печорин. На что мне его лошадь?

М. М.Сударь, вы сами спросите его про лошадь! Эй, Казбич! Ну же, сударь!

Печорин. Я не буду. Не хочу!

М. М.А вот увидите, как он ответит! Спрашивайте, сударь!

Печорин. Ну хорошо. Эй, Казбич! Что твоя лошадь?

Казбич. Што?

Печорин. Я так и думал.

М. М.Казбич, хорош твой конь! Ай, хорош!

Казбич. Карагез!

Печорин. Понимает!

М. М.Он все понимает, сударь! Говори, Казбич, коня твоего Карагезом зовут?

Казбич. Што?!

М. М.Вскипел уж! И спросить нельзя! Ты меня не серди, брат! Ты, такая дурья башка, отвечай давай! Што, весел конь, здоров?

Казбич. Што? Што?!

М. М.Джигит!

Печорин. Джигит. Спокойной ночи.

Ночь. Все спят. Печорин выскользнул из сакли. Слышно ржанье коня. Сакля — клетка из прутьев — качается над пропастью. В этой клетке мечется Казбич. Печорин — через пропасть на скале. Конь с ним. М. М. на прежней тропе, по другую сторону пропасти.

М. М.Что ж теперь будет! Что ж теперь будет! Как же быть-то теперь! Ах ты, Господи! Горе-то какое!

Печорин. Полно, Максим Максимович! Все вы преувеличиваете! Уляжется!

М. М.Где ж уляжется? Чтоб чечен в ногах рыдал! Они ж не умеют такого!

Печорин. Что ж, вот и научился.

М. М.Ах, сударь, ах, какой злой поступок! Ах, зачем?

Печорин. Конь прелестный. Я его еще на закате приметил.

М. М.Редкий, редкий конь! Ну и что? И красавец, и умница, да ведь все разбойник, разбойничий конь-то. Вы не сможете с ним.

Печорин. Ну, уж я пропробую!

М. М.Э, сударь, он у вас с руки есть не будет.

Печорин. Да вот будет!

М. М.Да вот не будет же! Он по-русски не понимает! Он кусается!