Эдуард Тополь - Китайский проезд

– Что ж… – раздумчиво произнес он тоном человека, роняющего исторические слова. – Граф Толстой говорил, что человек должен менять убеждения, стремиться к лучшему… Но мои убеждения не изменились. Я как был против партийной номенклатуры, а не против честных коммунистов, так и остался. А именно она, эта бывшая номенклатура, и засела сейчас в Кремле. И с ее антинародной, преступной властью действительно пора кончать. Я… я поддержу вас.

Круговые сверла землепроходческого щита с надсадным ревом вгрызались в веками слежавшуюся породу. В темном и грязном подземном туннеле, освещенном лишь редкими лампочками подвесной времянки, вагонетки, подрагивая на узких рельсах, волокли к подъемнику выгрызаемую щитом породу. Это на глубине тридцати трех метров под Охотным рядом рабочие «Земстроя» прокладывали канализационный коллектор будущего торгового комплекса «Манежная площадь».

Выше, в туннелях Московского метрополитена, перегруженные утренними пассажирами поезда радиальных линий останавливались у платформ станций «Охотный ряд», «Площадь Революции» и «Театральная», чтобы разгрузиться и загрузиться новыми потоками москвичей, спешащими на работу в разные концы российской столицы.

Еще выше, в подземных переходах, шла бойкая торговля утренними газетами, сигаретами, детективной литературой, семечками, лотерейными билетами, мороженым и новорожденными котятами.

А на поверхности, по Тверской улице и Охотному ряду, сквозь мелкую утреннюю поземку катил поток машин… снегоуборочные комбайны железными челюстями жевали сугробы… москвичи с портфелями и «дипломатами» выскакивали из переполненных троллейбусов и автобусов и спешили в министерства, комитеты и департаменты… милиция свистками гоняла пешеходов, спешащих перебежать Охотный ряд поверху, вместо того чтобы пользоваться подземным переходом… и рядовые депутаты Думы, поглядывая на часы, наспех доедали бутерброды в думском буфете и спешили в зал заседаний, предъявляя охранникам свои депутатские «корочки»…

Из этих ручейков думских депутатов, рассаживавшихся в красные бархатные кресла, теле– и кинооператоры, стоя за камерами, привычно выбирали лишь знаменитые лица – Жир Ин Сэна, фанфарона и лидера либерально-демократической партии… Йяв Лин Сана, экономиста и западного любимца… бывших знаменитых демократов… мудро-непотопляемого коммуниста Лу Кяна… и, конечно, вождя новых коммунистов Зю Гана.

– Ты это… поторапливайся, милок, – сказал Го Ву Хин думскому парикмахеру, следя на телеэкране за заполнением зала заседаний.

– А спикер еще не пришел, так что три минутки у вас есть! – Парикмахер, молодой, крупный и рыхлый парень, последними щелчками ножниц срезал волосы в ушах своего знаменитого клиента, щеткой почистил ему шею и поднес зеркало к затылку. – Вы думаете, Дума к концу дня денонсирует Беловежское соглашение?

Го Ву Хин в зеркале напротив придирчиво осмотрел седую опушку своего лысого затылка. Потом произнес с авторитетностью усталого оракула:

– Не к концу дня, молодой человек, а через сорок минут.

– Но ведь это ставит президента вне закона, он не сможет промолчать, – сказал парикмахер как бы между делом.

Го Ву Хин зорко посмотрел на него:

– Не сможет, говорите? И что он сделает?

– То же, что с предыдущей Думой. Нас расстреляют.

– Гм-м… Вы, молодой человек, аналитик…

Тут на телеэкране возникло лицо председателя Госдумы, усевшегося на свое место и наблюдающего за последними пробежками в зал опаздывающих депутатов.

– Пора! – Го Ву Хин встал и сунул парикмахеру в карман халата пятитысячную купюру.

– Спасибо. – Парикмахер стряхнул с его плеч белую накидку.

– А насчет ваших прогнозов – поживем, увидим… – Го Ву Хин вышел в пустую комнатку ожидания, облачился там в свой светлый, в мелкую клеточку пиджак, который всегда выделял его среди остальных депутатов, одетых в черно-серое, и неспешно направился по думским коридорам в зал заседаний. Парикмахерская находилась в самом дальнем конце левого крыла думского здания, и идти Го Ву Хину до зала заседаний было минут пять.

А за его спиной, в парикмахерской, парикмахер уже стоял у телефона и докладывал в трубку:

– Постриглись все коммунисты и даже Го Ву Хин. Как перед боем, да. Я говорил с каждым, и вот картина. Они идут на конфликт сознательно. Вариант разгона Думы учтен и, как я понял, желателен. В ответ немедленно вступает план «Декабрь». У них есть силы, пара дивизий ВДВ, которые тут же захватят Останкино, Белый дом и Кремль. То есть сегодня ночью или максимум завтра начинается гражданская война и полный обвал на бирже. Я не знаю, сколько можно на этом заработать, но мои десять процентов до утра сбросьте на Кипр…

Между тем Го Ву Хин уже подходил к думскому залу заседаний. Он появился там как раз тогда, когда председатель Думы начал чтение заявления коммунистической фракции Думы о преступном характере Беловежского соглашения президентов России, Украины и Белоруссии. Но, увидев Го Ву Хина, прервался, и все телекамеры показали стране ту уважительную паузу, в которой Го Ву Хин шел к своему месту.

Именно в это время к служебным воротам Думы подъехал продовольственный фургон. Шофер фургона и сидевший с ним рядом грузчик в фирменном комбинезоне кремлевской спецбазы «Продснаба» привычно поздоровались с охранником, который тут же выцыганил у них полпачки «Мальборо».

– Чё вы сегодня привезли слугам народа? – спросил он.

– Да все те же, бля, «ножки Буша», – ответил шофер и, проехав через открытые ворота во двор Думы, задом подал свой фургон к двери грузового подъезда. Навстречу ему вышла пожилая и в перманенте дама – заведующая думской столовой, но шофер и грузчик, открывая задние двери фургона, сказали ей: – Идите, Клавдия Викторовна, на склад, мы все занесем. А то застудитесь!

– Спасибо. Потом сочтемся, – сказала заведующая, которая в любом случае должна была отстегнуть шоферу и грузчику что-нибудь из привезенных продуктов. Взяв у шофера накладную, она ушла к лифту, спустилась на склад.

А шофер с грузчиком начали разгружать фургон, извлекая из него коробки с консервированными фруктами и ящики «Chicken Legs, USA». Впрочем, от более пристального, чем у думских охранников, взгляда не ускользнуло бы и некоторое отличие этой разгрузки от всех предыдущих, а именно, что на сей раз – едва заведующая ушла – из недр фургона быстро выскочили два дополнительных и в таких же фирменных комбинезонах грузчика, удивительно похожих на отмороженных, у которых не так давно Машков отвоевал фуру с оборудованием «RUSAM Safe Way International, Inc.». Но поскольку никого с «более пристальным взглядом» поблизости не было, и заметить, что один из этих «грузчиков» вообще без левого уха, было некому, эти «грузчики», держа в руках заморские ящики «Chicken Legs, USA», тут же исчезли в двери грузового подъезда. Здесь вместо того, чтобы лифтом спустить «ножки Буша» в подвальный склад, они поднялись на второй этаж и, не отпуская кабину, быстро сняли с себя фирменные комбинезоны, под которыми оказались стандартно серые пиджаки и брюки, похожие на одежду внутренних думских охранников. Оставив ящики на полу кабины, они отправили ее вниз, а сами спокойной походкой хранителей порядка двинулись в дальний конец коридора.