Роберт Ирвин - Ложа чернокнижников

Я мрачно кивнул:

— Да, оставаться в Ложе чернокнижников рискованно, но в этом-то вся и суть. Без риска нет адреналина, а без адреналина нет жизни. Адреналин — вот настоящий Эликсир Жизни. Да, пусть мы кое-что узнали от учителей Ложи, но до сих пор нам предлагали всего лишь обрывки знаний. Если мы хотим узнать больше, мы должны идти дальше по Оккультному Пути.

— Хорошо, это я могу понять, — ответил мистер Козмик с сомнением в голосе, — Если тебе нужен прилив адреналина, тогда, возможно, сегодня — твой день. Вернемся к нашему разговору после Освящения Девственницы.

Я так смело говорил об адреналине, но теперь вспомнил про Элис. Адреналин бушевал во мне, но это было не желание, а страх, все мое тело было пропитано химикатами страха.

Мы помолчали. Полагаю, что мистера Козмика угнетали мысли о мире, населенном двойниками, что до меня, то я общался со своими страхами. Новые размышления о публичном сексе с Элис оживили старые мысли о перилах, утыканных бритвенными лезвиями.

Но затем двойники навели мистера Козмика на мысль о зомби, и он стал болтать что-то бессвязное о вуду и воинах-зомби, преследующих все живое, и о музыке вуду. Когда я пожаловался, что у меня больше нет проигрывателя, мистер Козмик сказал, что это не важно.

— Ты можешь видеть музыку в узорах, которые оставили мертвые стихии, застывшие в виниле.

Мистер Козмик вытащил из конвертов пластинки Дилана и Донована и показал мне, насколько отличаются узоры на дисках двух внешне схожих певцов. Мы интересно провели время, ловя солнечные блики на виниле и без звука «слушая» «Highway 61 Revisited» и «А Gift from a Flower to the Garden».

Целиком уйдя в это занятие, я моментально позабыл о надвигающемся испытании. Но вскоре в дверь постучали. Эго был Гривз.

— Магистр хочет вас видеть.

Я снова почувствовал себя школьником! Торопливо натянув свое облачение, я поспешил за Гривзом в кабинет Магистра. Мистер Козмик остался у меня, чтобы не спеша переодеться. Кабинет Магистра был похож на кабинет преуспевающего банкира. Здесь ничто не говорит о тайных обрядах и непристойных ритуалах. Я думаю, Магистр здесь иногда принимает людей извне, посещающих Хораполло-хаус по делам. Впрочем, сегодня Магистра, сидевшего за большим письменным столом, никак нельзя было спутать с преуспевающим банкиром, так как на нем не было ничего кроме черной набедренной повязки и головного убора с готовой к броску коброй, как у фараона. По стройной, мускулистой фигуре Магистра легко можно было принять за киноактера. Стоявший рядом с ним Гривз был в своей обычной рабочей одежде. На столе перед ними стояла невысокая лампа — такие обычно бывают в казино — а в центре светового круга, отбрасываемого лампой, лежала табакерка, на эмалевой поверхности которой были изображены пастушки, любезничающие со своими пастушками.

Мне хотелось узнать, что меня ожидает. Я хотел, чтобы мне дали сценарий, но я боялся об этом попросить. Или, может быть, у меня было чувство, что Магистр и так знает мои мысли, и если бы он думал, что он должен мне что-то сказать, он бы сказал. Или, быть может, он даже не стал бы утруждаться словами. Просто передал бы свои указания непосредственно в мой мозг. Я весь во власти Магистра. Он пристально смотрел мне в глаза. Поначалу я решил, что он пытается меня загипнотизировать, но потом подумал, что это скорее похоже на то, что он старается что-то увидеть в моей душе. О Магистре я толком ничего не знаю. Я знаю только то, что я боюсь Фелтона, а Фелтон боится Магистра. «Познай самого себя», — говорят учителя оккультизма. Для меня познание самого себя главным образом свелось к открытию собственной трусости. Я весь во власти Магистра, и я смертельно его боюсь.

В дверь постучали, и вошла Элис. Она была одета как невеста — в подвенечное платье и фату. Магистр знаком приказал нам сесть. Затем он, склонившись над табакеркой, пробормотал что-то на латыни, а потом Гривз ее открыл. В табакерке был какой-то белый порошок. Сначала я подумал, что это сатанинский порошок — порошок, который готовят из истолченных костей священников, отлученных от церкви. Ну, в каком-то смысле это и был сатанинский порошок. Гривз набрал порошка в серебряную лопаточку причудливой формы и поднес ее к моей ноздре. Я втянул порошок носом. Затем настал черед Элис. Она подняла фату и решительно втянула в себя воздух, но тут же чихнула, и ей пришлось повторить все во второй раз.

До сих пор я экспериментировал с гашишем, амфетаминами, героином, опиумом, ЛСД, мескалином и амилнитратом. Но с кокаином — никогда. Мне никогда не выпадало случая его попробовать. Но это явно от него у меня внутри что-то заметалось, как дикий зверь, в поисках выхода. Кокаин — старомодный наркотик, но, похоже, Ложа остановила свой выбор на нем. (Хораполло-хаус — это явление антикультуры, но антикультура эта старомодная.) В носу у меня свербело, а во рту был металлический привкус. Мистер Козмик, пробовавший кокаин, мне говорил, что действие кокаина и героина не в том, что они дают вам наслаждение, а скорее в том, что оба эти наркотика подавляют естественные боли организма. Без наркотиков мы еще при жизни непрестанно агонизировали бы, потому что кости, мышцы и сосуды трутся друг о друга, как части несмазанного механизма. Жить — это очень больно. Но физическая боль нашего существования настолько укоренилась в нас, что мы не сознаем ежедневной, ежеминутной агонии наших тел. Наша боль — это все равно что гудение работающего холодильника; человек его не слышит, пока холодильник не отключится.

Я даже не заметил, как Магистр исчез из комнаты. Гривз стоял в дверях, скрестив руки. До меня доносились приглушенные песнопения, стало быть, ритуал уже начался. Я посмотрел на Элис. Фата ее была откинута на ее венок из цветов, ее глаза странно лучились, она облизывала губы и улыбалась. В романах Денниса Уитли женщины, которых собираются принести в жертву Дьяволу, всегда красавицы. Теперь, опираясь на собственный опыт, я могу сказать, что это не всегда так. С ярко горящими глазами и улыбкой до ушей Элис выглядела точь-в-точь как лохматая тряпичная кукла-уродец. Я не мог на нее смотреть отчасти из-за того, что она от природы уродина, а отчасти из-за действия наркотика, от которого я весь подергивался, так что мне было трудно удерживать взгляд на чем-то одном. Сердце у меня разрывалось. В моей голове беззвучным гулом раздавалась песенка группы Джефферсонз Эйрплейн «Go Ask Alise». Еще было такое ощущение, что у меня под кожей шебуршатся какие-то маленькие зверюшки. Я чувствовал себя отважным. Я чувствовал себя умным, красивым и сильным. Я был готов к действу. Почувствовав, что уверенность моя поднимается (я употребляю это слово намеренно), я даже был готов благословить Элис своим семенем.