Витовт Вишневецкий - Такого в жизни не бывает

- Всё очень плохо, Витя, - Виктор еле услышал её слова. - Вернулся Павел, два дня назад.

- Какой Павел? - Виктор сразу не сообразил о ком идёт речь. - Ты имеешь в виду ...Павла..., но ты, же получила похоронку на него, он ведь погиб в Чечне.

Марина тяжело вздохнула, и из её губ сорвались тихие слова вперемешку с горькими рыданиями:

- Он был тяжело ранен и попал в плен, а два месяца назад ему и ещё одному его сослуживцу удалось бежать. Павел лежал в госпитале и позавчера вернулся домой. Прошло полтора года с момента получения похоронки, я уже смирилась, что его нет в живых.... Прости, нам нельзя больше видеться, надо забыть друг друга.

- Не надо плакать, Мариночка, успокойся! Это же очень здорово, человек остался жив и вернулся домой. Надо радоваться....

- Витя, неужели ты не понимаешь, что это конец!? - Марина вскочила с кресла и, подойдя к окну, застыла с устремлённым во двор взглядом.

Виктор подошел к Марине, потянулся обнять её, но что-то внутреннее остановило его, и он тихо произнёс неожиданную даже для него самого фразу:

- Это не конец, это логическое продолжение произошедшего ранее. Помнишь, ты некоторое время называла меня Павлом, ты очень любила его и долго не могла смириться с его гибелью. Теперь же всё вернулось к исходной точке.

- Но он, же умер, Витя...

- Он живой, Марина, живой! Ты просто не готова сейчас принять это, но ты справишься.

- Я не почувствовала радости когда он вошел к нам в дом, не кинулась к нему на шею, не обняла, не поцеловала...

- Это говорит о твоей растерянности от неожиданности происшедшего. Это пройдёт.... Успокойся, всё встанет на свои места.

Марина резко повернулась к Виктору лицом, глаза её пылали огнём, в них плавились боль и страсть.

- Ты отдаёшь себе отчёт в том, что говоришь? Я ведь люблю тебя, а ты так сразу отходишь на второй план. Почему, Витя?

Виктор вернулся в кресло и жестом предложил сесть Марине. Марина просто присела на краешек своего кресла и вопросительно посмотрела на Виктора.

- Понимаешь, Марина, Павел живой, он вернулся оттуда только благодаря тому, что верил в тебя и в то, что ты несмотря ни на что его ждёшь. Павел мой друг, я очень хорошо помню, как он восторгался Симоновым и его строками о верности и умении ждать. Пусть он не пришел ко мне и не я первый узнал, что он жив, это ничего не меняет. Он пришел к тебе, той, которую он любит, к тебе Марина, которая проводила его и обещала ждать.

- Но ведь прошло полтора года как министерство обороны прислало мне сообщение о том, что Паша погиб в бою...

- Это не всегда, так как они пишут, Марина. В бою не только погибают, исчезают бесследно, пропадают без вести.... Всегда остаётся вопрос, если нет возвращённого родителям тела.

Марина замерла, и из её глаз обильно хлынули слёзы.

- Они не привезли его... и не похоронили, а я как сомнамбула поддалась первой мысли, первой эмоции и похоронила Павла в своём сердце. Когда он узнает, никогда не простит мне.

В комнате надолго повисло тягостное молчание. Виктор, поднявшись из кресла, подошёл к бару, встроенному в стену и, открыв, забранную цветным стеклом дверцу, взял початую бутылку шотландского виски 'Хейг'.

-Выпьешь? - Виктор поставил перед Мариной две огромных пузатых рюмки для коньяка. - Этот виски мягкий и сбалансированный напиток, прекрасно воздействует на нервную систему.

- Совсем немножко, на самое донышко, пожалуйста..., - Виктор плеснул Марине, а себе наполнил рюмку до половины и, не дожидаясь пока пригубит она, залпом опрокинул в себя напиток.

Он снова опустился в кресло и вновь наполнил свою рюмку. Виктор поднял свои, полные боли глаза, и посмотрел в глаза Марины

- Понимаешь, Мариночка, это ведь очень здорово, что мы не успели стать по - настоящему близкими. Любовь, когда её пытается убить всепоглощающая боль, не умирает, не исчезает в никуда, она замирает, надевает чёрные одежды и живёт в только ей подвластном мире. И только она знает истинную цену утраты и надежды. Твоя любовь жива, она внутри тебя, и ждёт, пока ты преодолеешь свое неверие в чудо, в то, что Паша жив и вернулся к тебе!

- А как же мы, наши чувства... наши надежды, планы..., - голос Марины был еле слышен, она глубоко дышала, а её большие, полные боли глаза, снова наполнились слезами.

- Наши чувства, надежды и планы, это призрачные тени, бродящие в сумраке несбыточного. Настоящее живёт в тебе, и ты его обязательно почувствуешь, тебе нужно лишь поверить в то, во что ты боялась верить в первые дни и месяцы после известия о смерти Павла. Тебе надо пойти к Паше, принять его возвращение и его любовь. Ты помнишь, как провожала его в командировку? Последнее, что он сказал тебе, перед тем как вошел в самолёт?

- Он сказал, что вернётся всем напастям на зло, потому, что ему есть куда и к кому возвращаться, - Марина не проговорила, а прошептала последние слова.

- Именно эти слова слышал и я, но не поверить бумаге из МО было трудно и совсем не логично, это и сыграло с нами злую шутку. Прости меня Мариночка, я очень виноват перед тобой, мне следовало вселять в тебя надежду и уверенность, что такие люди как Павел просто так не погибают. А я..., я потянулся к тебе, поверив, что Павла нет и теперь нет преграды, любить тебя. - Виктор взял наполненную рюмку, подержал в руке и, не пригубив, снова поставил на столик.

В комнате повисло молчание. Оно было невыносимо весомым и давило на сердца обоих, усиливая прессинг чувств и эмоций. Действие спиртного в этот раз не снимало тяжесть, а наоборот усиливало его по возрастающей экспоненте. Виктор судорожно расстегнул пуговицу ворота рубашки и с силой потянул галстук.

- Тебе нужно не откладывая ехать к Павлу, я отвезу тебя к центру, а дальше ты возьмешь такси. Через час я подъеду к Паше сам, и мы все встретимся у него в доме.

- Мне нужно принять душ и привести себя в порядок, - еле слышно ответила Марина. Она поднялась с кресла и направилась к выходу из зала. - Я быстро, тебе тоже не помешает привести себя в норму, ты выглядишь очень подавлено.

Услышав, как за Мариной защёлкнулась дверь ванной комнаты, Виктор взял в руку наполненную рюмку и медленно влил в себя обжигающий напиток. Он почувствовал, как виски мягко обволокло внутренности приятным теплом и разлилось по всему телу. Захотелось расслабиться и прилечь на стоящий в углу зала диван. Нет, нужно собраться и быть сильным. В отличие от Марины он мужчина и должен соответствовать этому статусу.

Упруго выбросив тело с кресла, Виктор быстрыми шагами спустился на первый этаж дома и, открыв дверь, вошел в туалетную комнату. На то, чтобы привести свой внешний вид в порядок ему потребовалось пятнадцать минут. Когда он поднялся к Марине, предварительно зайдя к себе в спальную комнату и переодевшись, увидел её стоящей у окна и смотрящей во двор.