Валерий Варзацкий - Пьяная жизнь

Вскочив, я сразу понял, что «побудку» он начал с меня,

очевидно потому, что моя мать и его жена, тетя Неля, вместе

работали, дружили. Это был «капец»!

- Вы не волнуйтесь, Павел Михайлович! Сейчас я их

заберу…

- Выметайтесь! Вон отсюда! Чтоб ноги вашей тут небыло!

«Кореша» проснулись от зычного баритона майора –

фронтовика и, забыв шарфы и шапки, спотыкаясь и падая

позорно бежали, чуть не вывалив дверь.

Я, строя из себя серъезного, всячески пытаясь подчеркнуть

разницу между собой и остальными «забулдыгами», задом

отступал к выходу. В коридоре прихватил забытые «шмотки»

беглецов и с максимальной галантностью, превозмогая дикое

состояние, расшаркался.

Может быть, я правдоподобно сыграл роль, во всяком

случае, никаких «санкций» со стороны мамы не последовало.

1967–й год в истории моего пьянства занимает особое

место как по количеству официальных застолий (нам

исполнялось 16 лет) так и по их качеству. С количеством все

ясно, а вот о качестве надо сказать подробнее.

Думаю, все уже поняли, что только наша четверка – я,

Борька, Пашка, Васька была «продвинутой» по части випивки

среди однолеток. Остальные не могли с нами соперничать в

стаже, интенсивности, планировании.

Юбилеи втянули в водоворот порока широкие массы. Мы

среди них были чем-то вроде «дембелей» в армии. «Молодняк»

внимал с почтением, девочки с восхищением. Я начал говорить

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

тосты. Понятно, что свои «пять копеек» вставлял после ухода

родителей, провозглашавших первый тост, однако быстро

поднаторел и публика стала ожидать «цитат Цицерона». Пошли

приглашения на дни рождения к совершенно неожиданным

людям.

В будущем умение сказать слово необычно, от души

сыграло, в об- щем-то трагическую роль в моей жизни. Сколько

тонн(!) «бухла» обошло бы мою печень не владей я генетическим

качеством «вэрзты»! Украинское «вэрзэш» переводится на

руский как «ляпаешь», «плетешь языком», «пустословишь»,

«несешь чушь». Так вот, в военном билете моего отца и в моем

свидетельстве о рождении, фамилия Верзацкий. В паспорте я уже

Варзацкий. Почему поменялась вторая буква – не ведаю. Скорее

всего потому, что новый вариант более благозвучен. Старый же

точно фиксирует доминанту внутреннего мира.

К понятию «качества» я также отношу не только пока

лишь приближение «варваров» к культуре пития, выразившееся в

том, что мы с травы и задворок переместились за столы и у

каждого в руках оказался свой индивидуальный стакан.

Начали меняться темы разговоров, мощно «заработал»

женский фактор.

Наконец, оказалось, что кроме випивки существует

закуска! Правда, я лично так никогда и не научился «хорошо

выпить и хорошо закусить». Моим принципом стало: «Или пить,

или есть». Первая часть кредо применялась к откровенным

попойкам. Вторая – к празникам и торжествам, на которых я ни

разу, слышите, ни разу не напился! Получается, что перед вами

довольно редкий тип алкоголика.

Обильной и изысканной закуской запомнилось 16-тилетие

Паши 2 февраля 1967 года. Холодец из голубей, тушонных

Валерий Варзацкий

перепелов больше никогда не пришлось отведать. Впервые

захотелось больше съесть, чем выпить. Красное сухое вино

усиливало аппетит, и мы с Борькой подливали по чуть-чуть, в

шуме застолья не дожидаясь здравиц, не подозревая, что

«обжирайловка» через несколько часов спасет нам жизни.

Заседелись допозна и не расходились бы еще долго, если

бы родители не заметили, что разыгрывается метель. Буквально

выталкивая нас, они не думали, что я и Борька отобъемся от

остальных и пойдем другой дорогой – через речку, мимо уже

пустого ящика от водки. Ситуация, когда полупьяных

преступников потянуло на место преступления – классическая,

необъяснимая. Выходили вместе со всеми из освещенного двора,

справа были видны разноцветные фонарики окон в домах, дорога,

ведущая через мост в центр поселка. Но нам захотелось налево и,

оглянувшись через несколько минут, я не увидел ни друзей, ни

огней.

Речку ощутили ногами, поскользнувшись на покрытом

свежим снегом льду. Были в сознании, однако поперлись не на

находящийся в десятке метров прямо по курсу противоположный

берег речки – ручья, а против ветра и снега вдоль берега по льду,

что совсем нелогично.

Какая к чёрту логика, если на нас, как выразилась бабушка,

«блуд напав». Были нетрезвые, но не пьяные же?! Тогда почему

не пошли, пусть даже в условиях нолевой видимости, в переулок

между домами, выводивший почти к колодцу, от которого к

нашим хатам добрались бы наощупь? Точно «блуд». Но, скорее

всего, «Змей».

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

Пошли в противоположном направлении, начиная

застревать в снегу. Проблеск в сознании – мельница, силы

покидают.

Новый проблеск – два кирпичных столба школьной

калитки. Стоим на пороге школы. Вижу столбы, как продолжение

наших теней, от светящейся изнутри школьной двери.

В снегу выше колен добрели до калитки. Отгребли

немного снега каждый от «своего» столба со стороны улицы,

присели на корточки, прислонившись к столбам спиной.

…Увидев пальмы, море, почувствовав под ногами горячий

песок, я захотел распластаться под солнцем, раскинув руки, но

помешали неприятный звук и скрипучий голос издалека.

Сознание напряглось, уловив источник звука – шуршала, почти

скрежетала по кирпичу кожаная шапка над ухом в процессе

моего сладостного погружения в «песок», тоесть заваливания в

сугроб. Голос издалека оказался одноруким сторожем Козловым

– нашим спасителем.