Борис Пугачев - Школа обмана

— Кондиционеры здесь есть, но прохлада и свежий воздух обеспечиваются специальной системой вентиляции, изобретенной еще нашими предками. Пойдемте, я вам покажу, как устроен африканский кондиционер…

Как ни пытался Родик понять физический смысл явления, обеспечивающего поток прохладного воздуха, который поступал в дом через широкую трубу, завешанную полосами ткани, ничего разумного придумать не смог, а хозяин то ли сам не понимал принцип устройства, то ли не хотел в это углубляться. Африканский цикл Карно не поддавался объяснению, хотя, конечно, имел место. Поскольку это была не первая загадка Африки, Родик, немного поломав голову, решил обдумать увиденное позднее, сейчас же полностью посвятить себя общению с мистером Мбаго — очень приятным и при этом полезным и много знающим собеседником.

Родик, мистер Мбаго и Рифат удобно расположились в саду в тени деревьев. Говорил в основном мистер Мбаго. Рифат синхронно переводил с суахили, которым, как Родик давно убедился, владел в совершенстве. При этом он не скрывал своих эмоций, свидетельствовавших о глубоком сочувствии проблемам Африки и каком-то особо теплом отношении к африканцам. Обсудили, а вернее, выслушали информацию о государственном устройстве, о партийной системе, о медицинском обеспечении, об образовании, об экономике. Родик в несвойственной ему манере не вступал в полемику, а только задавал уточняющие вопросы. Его продолжала мучить мысль, возникшая еще при первом разговоре с Айзинским: какие перспективы есть в этой слаборазвитой стране? Стране, потребности которой существенно превосходят то, что она может дать, и чей национальный продукт всего в пятьсот— тысячу раз больше объема финансирования организуемой работы?

«Битый небитого везет, — вновь всплыла в голове Родика подходящая пословица. — Все это может кончиться как в известной сказке, делением «вершков и корешков», — подумал он и спросил:

— Мистер Мбаго, вы уверены, что задуманное нами предприятие защищено от посягательств других сил, в том числе государства? Не случится ли очередная национализация или иной отъем основных и оборотных средств?

— Господин Родион, никто не способен предоставить нам такую защиту. Все возможно. Даже в вашей стране произошел путч, не говорю уж о других проблемах. У нас их тоже много. Гарантировать можно только одно — мы узнаем о переменах одними из первых. Мы очень близки к президенту. Кроме того, я вам предложу ряд мер по защите наших финансовых интересов. Думаю, они вам понравятся. Обсудим это через несколько дней.

— Я примерно представляю, что вы мне предложите. Однако я не об этом. Ваша страна всегда зависела от других стран — сначала от Германии, потом от Англии. Сейчас, наверное, тоже от кого-то. Так вот, эти силы не начнут нас вытеснять? Они хоть как-то управляемы? Об их намерениях информация имеется?

— Вы задаете очень сложные вопросы. Формально наше государство почти тридцать лет ни от кого не зависит. Мы, как и вы, строили социализм. У нас и у вас происходят схожие процессы. Мы, как и вы, пускаем к себе капиталистических инвесторов. Конечно, при таких условиях возможна конкурентная борьба, особенно в тех областях, которые мы собираемся совместно развивать. К этому надо быть готовыми. Наши интересы могут пересечься с интересами крупных международных картелей, таких, например, как «Де Бирс». И внутри страны, несмотря на нашу бедность, есть противоборствующие силы, имеющие связи в Заире и Кении…

— Ясно, что ничего не ясно. Поживем — увидим. Одно могу констатировать — нам предстоит работать в зоне большого риска. Хотелось бы получить поддержку со стороны силовых структур вашей страны.

— У нас есть поддержка президента.

— Президент — это очень хорошо и важно. Я о другом. Требуется охрана. Особенно, когда мы начнем строить и производить. Нужен режим благоприятствования не только сверху, но и снизу.

— Я не готов обсуждать эти вопросы. Обещаю отнестись к вашим предложениям очень внимательно и рассмотреть их на самом высоком уровне…

В саду непривычно быстро стемнело. Ночь вблизи экватора сменяла день почти без привычных сумерек. Зажужжали насекомые.

— Пойдемте в дом, — предложил мистер Мбаго. — Поедим и будем устраиваться спать. Завтра нас ждет утомительный день…

Утром, легко позавтракав, поехали в советское посольство.

Консул, приветливо встретив всю компанию, передал мистеру Мбаго какие-то бумаги, необходимые по существующим порядкам при продлении пребывания в стране, а также при оформлении документации для совместной деятельности. Мистер Мбаго начал объяснять Родику суть полученных документов, но консул вмешался в их разговор и сообщил, что посол хотел бы познакомиться и задать несколько вопросов.

Посол, лучась благожелательностью, долго и внимательно слушал пояснения Родика по поводу будущих проектов, что-то помечал в красивом ежедневнике, поощрительно кивал, а в заключение произнес длинную речь о перспективах всестороннего развития советско-танзанийских отношений. На этом официальная часть закончилась, и посол, взяв Родика под руку, предложил прогуляться по небольшому парку, расположенному на территории посольства.

Говорил в основном посол, а Родик слушал и поддакивал. Тот жаловался на полное отсутствие средств, на противоречивость получаемых директив, на задержку зарплаты и на массу других сложностей в работе его ведомства.

Родик напрягся, пытаясь понять цель и последствия такого разговора, но, когда посол предложил ему осуществлять обмен долларов на танзанийские шиллинги лично через него, стало ясно, что лукавства и опасности нет. Мысленно Родик ужаснулся происходящему. Посол — один из самых высокопоставленных чиновников страны, вероятно, находился в состоянии нищеты и унижения.

Представить себе, что этот осанистый, на вид гордый человек будет менять пачку долларов на сумку засаленных, полуистлевших связок танзанийских шиллингов, которые пересчитать покупюрно почти невозможно, было как-то совестно. До чего нужно довести человека, олицетворяющего великую державу, чтобы он начал заниматься унизительной работой уличного менялы?

Родик сделал все возможное, чтобы эти мысли не отразились на его лице, и заверил посла, что непременно обратится к нему в случае необходимости обмена денег, но сейчас это не требуется, поскольку танзанийцы взяли все расходы на себя.

Ему захотелось перевести разговор на проблемы, возникшие после ГКЧП, но, поразмыслив, он решил подождать, пока посол сам не затронет столь важную для страны тему. Однако этого не произошло, и Родик сделал вывод, что в официальных кругах окончательное мнение еще не сформировалось, а процесс глобальных изменений далек от завершения. Сев в автомобиль, Родик принялся анализировать их разговор.