Гор Видал - Калки

Птицы смотрели на меня сквозь окно; глаза попугаев были такими же яркими и неподвижными, как глаза их ископаемых кузенов. Клювы открывались и закрывались, но ни звука не доносилось сквозь стекло (пуленепробиваемое?).

Я расплылась в блаженной улыбке и вошла внутрь. Я знала свою роль: домашняя хозяйка из пригорода хочет купить аквариум для маленького сына, чтобы научить его, каким образом природа сохраняет равновесие в экосистеме: когда большие рыбы съедают маленьких, они начинают пожирать друг друга. Иными словами, показать ему, что имеет в виду Мать-Природа, когда зовет детей к столу.

Магазин занимал весь нижний этаж дома. Внутри было несколько человек, похожих на покупателей. Но я привыкла не доверять внешности. Я была уверена, что те, кто особенно интересовался аквариумами и клетками, были нарками, а те, кто входил и выходил с деловым видом, торговцами наркотиками. Я скрытно изучала каждого, боясь увидеть китайца с гибким мускулистым телом наемного убийцы. Но никаких экзотических лиц в магазине не было.

С другой стороны, сам магазин был не только экзотичен. Это был «улет», как говорят наркоманы. Горевшие в аквариумах светильники пускали по стенам мерцающие блики. В сочетании с нестройными криками птиц это быстро вызвало у меня одуряющую головную боль наподобие той, которая бывает во время месячных.

Я опустилась на стул у дверей с табличкой «Частная квартира» и закрыла глаза. Попыталась избавиться от психоделического эффекта, но добилась лишь того, что разноцветные круги поплыли за моими закрытыми веками.

— Мисс, вам помочь? — спросил женский голос.

Я открыла глаза. На меня сверху вниз смотрела маленькая женщина, которую Г. В. Вейс назвал бы «серенькой мышкой». Что было в ее взгляде? Подозрение? Тревога? Равнодушие? Я быстро приближалась к вершинам паранойи. Мне и в голову не приходило, за кого она меня принимала. Я могла быть как законной покупательницей, которой стало дурно, так и потребительницей запретного снадобья, страдающей от того, что положила в чай слишком много «бурого сахара».

Я молилась, чтобы моя дурацкая улыбка сыграла свою роль.

— У меня заболела голова. Вот и все. Эти птицы так громко кричат…

— Понимаю. Я сама их ненавижу. — У нее был сильный южный акцент. Она нервничала. — Но вынуждена работать здесь.

— Должно быть, это ужасно.

— Вообще-то работа как работа. Если бы не эти мерзкие птицы… Чем могу быть полезна, мисс?

— Ну, не знаю… Я хотела купить аквариум. Для сына. Ему десять лет. Замечательный возраст. Когда ты еще открыт всему, и вместе с тем…

— Но вы не из Нового Орлеана. — Она тоже заметила мой акцент.

— А что, аквариум с тропическими рыбками может купить только коренной новоорлеанец? — Дурацкая улыбка постепенно сползала с моих губ на подбородок.

Она бросила на меня острый взгляд. Неужели я по наитию произнесла пароль?

— Вообще-то нет…

— Честно говоря, мы с мужем переехали сюда недавно. Мы жили неподалеку от Сакраменто. В городе, который называется Мэрисвиль…

В этот момент дверь с табличкой «Частная квартира» открылась, и из нее вышел Джейсон Макклауд. На нем был хорошо сшитый деловой костюм из серой фланели. Он нес «дипломат». Я постаралась стать невидимой, прикрывшись идиотской улыбкой. Наши глаза на мгновение встретились — в лучших традициях вейсианского стиля. Но эта встреча оказалась очень краткой. Выкатив глаза с чересчур яркими белками, Макклауд обратился в бегство и при этом чуть не перевернул клетку. Обитательница клетки издала недовольный крик.

— Вы знаете друг друга? — спросила девушка.

— Сомневаюсь. — Я чуть было не ляпнула, что для меня все негры на одно лицо, как всерьез говорили некоторые друзья Арлен, делая вид, что это шутка. Для них Рональд Рейган был и оставался «последней белой надеждой Америки».

— Это апартаменты доктора Лоуэлла? — указала я на дверь с табличкой.

— Да. — Девушка нахмурилась. — Но его здесь нет. Вам назначена встреча?

Я уже была готова сыграть роль Тедди Оттингер, независимого журналиста, готового перерезать глотку любому ради хорошего куша, длинного доллара или как там еще говорят в таких случаях, но в это время кто-то, находившийся в передней части магазина, позвал: «Миссис Келли!» Девушка извинилась и ушла.

Мне повезло. Девушка оказалась Эстеллой Келли, первой женой Джеймса Дж. Ни в одной из статей о Калки ее имя не упоминалось; это была «не персона», как говорят о таких людях в Нью-Йорке, Бостоне и прочих райских уголках северо-востока Соединенных Штатов. Но независимо от того, была ли Эстелла персоной или нет, она существовала. Я пригласила ее на ленч. И сделала все, чтобы ей понравиться.

Однако понравиться застенчивой, хмурой и нервной Эстелле Келли оказалось нелегко. Для начала мне пришлось многое рассказать. Я раскинула мозгами и сообщила ей столько правды, сколько могла себе позволить. Сказала, что я личный пилот Калки, что хочу встретиться с доктором Лоуэллом и что пишу статьи для «Сан», но лишь с целью помочь Калки. Эстелла отвечала мне с глубочайшей подозрительностью. Тем не менее она согласилась отвести меня в ее любимый ресторан, где я смогла бы отведать знаменитые блюда креольской кухни, которой так славится Новый Орлеан.

— Джим — ублюдок. — Так охарактеризовала Эстелла своего бывшего мужа после пары бокалов местного убийцы — коктейля «Сазерак». Ресторан был переполненный, дорогой и плохой. Я ковыряла вилкой какое-то затейливое блюдо, состряпанное из замороженных креветок и отдававшее йодом. Всю прошлую весну вы рисковали жизнью, если ели рыбу (конечно, в том случае, когда у вас было чем за нее заплатить).

Официант принес нам вторую бутылку калифорнийского вина. Я хотела напоить Эстеллу и заставить ее разговориться. К несчастью, она могла перепить меня и отправить под стол в любое время суток. И все же этот миг приближался. Фраза «Джим — ублюдок» была хорошим признаком. Но только не для меня. Я не могла служить Калки так же, как «Сану». В положении двойного агента есть свои преимущества и свои недостатки. Я попыталась успокоить ее, задав невинный вопрос:

— Но вы по-прежнему в хороших отношениях?

— С какой стати? — нахмурилась Эстелла. — Только что я была его женой. Вдруг раз! — и я бывшая жена. Без всяких объяснений. Всему приходит конец. Так он сказал. Тогда он связался с этой потаскушкой Пэнникер. Не думаю, что они состоят в законном браке. Но Джимми это нипочем, хотя мы оба католики. По крайней мере, я католичка. Думаю, что и он тоже.

— Сейчас, — сказала я с улыбкой заговорщицы и в то же время с долей скепсиса, — он и сам бог.

— И вы в это верите? — На болезненно-желтых щеках Эстеллы вспыхнул лихорадочный румянец. Я заметила, что кожа у нее была пористая. — Я чуть не лопнула, когда услышала новости. Сначала он пытается избавиться от меня. Верно? А потом я беру газету и читаю, что он удрал и основал новую религию. Он чокнутый!