Гор Видал - Калки

Позже мне пришлось очнуться. Когда я пришла в себя, то поняла, что нарочно вычеркивала из сознания то, что было невыносимо. В моем воображаемом альбоме под названием «Конец» слишком много черных страниц.

Я помню, как мы выручали Джайлса. Хорошо помню, как мы вышли из полицейского участка, сели в машину и поехали по городу. За рулем лимузина, подающегося по вызову, сидел Калки. Он реквизировал эту машину в парке Бэттери. Я сидела рядом с ним. Остальные разместились на заднем сиденье. Я не имела представления, почему рядом с мужем не села Лакшми и почему это сделала я. Повсюду громоздились машины, автобусы, грузовики. Многие из водителей умерли за рулем. Неуправляемые машины врезались друг в друга, выезжали на тротуары и застревали в стеклянных витринах. Поскольку уличное движение застопорилось в час пик, Пятая авеню была забита так, что Калки с трудом находил дорогу.

Никто из нас не говорил ни слова. Даже маниакально словоохотливый Джайлс был ошеломлен. Около четырех миллиардов правивших, шедших, разговаривавших, евших тел вдруг бесцеремонно лишились своих владельцев. Они лежали на земле в самых неожиданных позах. Пока мы ехали, не двигалось ничто, кроме бумажных лотосов. Стоило дунуть ветру, и цветы неслись по мертвым улицам.

Казалось, Калки не обращал никакого внимания ни на окружающее зрелище (которое мы видели), ни на звуки (которых мы не слышали). Светофоры продолжали мигать еще около часа. Калки ехал и на красный свет, и на зеленый. Я чувствовала, что его тело находится рядом с моим. Пот от танца высох. Я обратила внимание, что к знакомому аромату сандала и белой кожи добавился острый и резкий запах, совершенно не свойственный Калки… Шива?

Мы припарковались у отеля «Шерри-Нидерланды», стоявшего на Пятой авеню напротив «Плазы». Может быть, сенатор Уайт все еще находился в своем угловом «люксе».

Когда мы вышли из лимузина, из парадных дверей «Плазы» валили клубы серого и черного дыма. По всему городу горели кухонные плиты, оставшиеся без присмотра. Но благодаря автоматическим системам тушения пожары наносили лишь минимальный ущерб.

Калки предложил нам занять номера на третьем этаже, потому что «когда электричество отключится, лифты встанут, а кому хочется одолевать двадцать пролетов в день вверх и вниз?» Я не стала говорить, что была бы счастлива, если бы меня отделяла от этих разлагающихся тел тысяча этажей. Просто присоединилась к остальным. В течение трех месяцев, которые мы прожили в «Шерри-Нидерландах», я извела тысячу флаконов с цветочным аэрозолем. Когда я выходила наружу, то надевала противогаз. Спасибо складам нью-йоркской пожарной охраны.

В апреле мы оставили город только однажды. Лакшми хотела освободить животных из некоторых зоопарков. Я летала с ней и Джеральдиной из города в город, помогала открывать клетки и выпускать всех, даже хищников. Пресмыкающихся тоже… за исключением ядовитых. Джеральдина была настроена решительно, и Лакшми неохотно уступила.

Я обессилела. Зоопарки. Голодные испуганные животные. Тлеющие пожары. Все пропитано запахом дыма и разлагающейся плоти. Мухи. Тишина.

За исключением этого путешествия мы редко покидали отель, еще реже — Нью-Йорк. Видимо, мы ждали. Но я не спрашивала чего. Первые недели я вообще не задавала никаких вопросов. Делала то, что мне говорили. Принимала валиум. И окончательно отупела.

По вечерам мы вместе ужинали. Джайлс оказался хорошим поваром. Лакшми помогала ему на кухне, а Джеральдина накрывала на стол. Посуду не мыли. Теперь в нашем распоряжении были все тарелки на свете.

«За покупками» ходили по очереди. Свежие фрукты и овощи испортились практически сразу же, но оставались консервы в жестяных и стеклянных банках и бутылки. Мы ели ветчину, сосиски, бекон. Время от времени один из нас ездил на Лонг-Айленд и собирал свежие овощи. Будь моя воля, я переехала бы в деревню, где можно было бы снять противогаз и дышать чистым воздухом. Но сие зависело не от меня.

Что случилось?

Я не имела об этом представления до нашего первого совместного обеда в «Шерри-Нидерландах». Он состоялся примерно через неделю после Конца. Помню, как я отпрянула, когда Лакшми предложила устроить вечеринку. Она была оживлена. Я — нет. Но к тому времени я была полностью одурманена. Я больше не видела снов по ночам. И, если говорить честно, вообще не просыпалась. Я не только не знала, что произошло, но и вообще не была убеждена, что это случилось. Не исключала возможности того, что это всего лишь долгий и подробный кошмарный сон.

Однако вставала каждое утро. Делала то, что мне говорили. Потом обходила ближайшие дома и квартиры, выпуская попавших в ловушку домашних животных. Но когда прошло три недели, это потеряло смысл.

Когда я ходила на Лонг-Айленд, то каждый раз выпускала дойных коров, кур, свиней, уток… всех, кого могла. Я не надеялась, что кто-нибудь из них переживет зиму, но моя совесть была чиста… точнее, становилась немного чище. На второй день Калки и Джайлс взяли пикап, поехали в Нью-Джерси, нашли там корову и привезли ее в Центральный парк. Калки доил ее каждый день. Увы, молоко было очень жидкое. Я предпочитала сгущенное. Как и Джайлс. На обед (в честь нашей победы?) он приготовил чудесный бефстроганов со сгущенным молоком.

На стол накрыла Лакшми. Я зажгла свечи. Джайлс все время обещал, что сходит в главное здание компании «Эдисон» и подумает, как осветить нашу часть города с помощью того топлива, которое еще оставалось в трубопроводе. Но так этого и не сделал.

Итак, я зажгла свечи. Джеральдина украсила стол свежими лотосами, которые я обнаружила в цветочном магазине на Мэдисон-авеню. Джайлс готовил на газовой плите в «императорском люксе», который занимали Калки и Лакшми. У Джайлса и Джеральдины были свои «люксы». Я мазохистски выбрала себе однокомнатный, очень неудобный номер с видом во двор. Экономила деньги?

Индийские одеяния были забыты. Лакшми и Джеральдина надели роскошные платья, после многочасовых раздумий выбранные в находившемся через дорогу универмаге «Бергдорф-Гудмен». В конце концов мне тоже пришлось сходить к «Саксу» и набрать целый ворох отталкивающих разнокалиберных одежек. Почему отталкивающих? Не знаю. Думаю, что я не хотела пользоваться преимуществами нашего положения. А положение было таким, что одолевало искушение на все махнуть рукой. Теперь все ели мясо. Я видела это, но не комментировала. Если они захотят сообщить мне новые правила игры, то скажут об этом сами, решила я.

Калки смешивал «Сазераки». Почему-то у него сложилось впечатление, что я полюбила их во время пребывания в Новом Орлеане. Не то вопреки, не то благодаря совместному действию валиума и коктейлей я если и не оживилась, то почувствовала себя более непринужденно. Впервые со времени Конца. Другие же были на седьмом небе. Каждый по-своему. Калки надел джинсовый костюм с однотонным галстуком. На Лакшми и Джеральдине были вечерние платья. Джайлс нашел смокинг, который был ему слишком велик.