Джон Вэйллант - Тигр. История мести и спасения

В суровых условиях тайги новичку приходится нелегко: ему грозят смертью и проезжающий автомобиль, и капкан, и охотник, не говоря уже о сорокаградусном морозе или риске растянуть лапу в глубоком снегу. К сожалению, подчас отсутствие собственной охотничьей территории и недостаток опыта заставляют молодого тигра нападать на собак или домашний скот, и тут ему грозит уже не тайга, а фермеры. Как бы то ни было, прежде чем тигр получает необходимый опыт, умение и стремление застолбить и охранять свою территорию, проходит несколько мучительных лет, в течение которых каждый его день может стать последним. Но каким бы сильным и умелым он ни стал, даже в случае победы из битвы за территорию он может выйти калекой. Тигр с его клыками, когтями, ловкостью и силой — это такая машина для убийства, что когда двое сходятся в схватке, обойтись без серьезных потерь попросту невозможно. Иными словами, каждый взрослый самец должен пройти огонь, воду и медные трубы. Преодолеть все трудности и остаться в живых удается только истинным воинам.

Утром во вторник, 9 декабря, нападение на Маркова было на первых полосах всех газет. «Закон джунглей» — гласил заголовок в приморском издании «Комсомольской правды», некогда популярной пропагандистской газеты. Под фотографией тигриной морды бежал подзаголовок: «Тигрица отомстила за смерть детеныша».

Расследование по делу Маркова велось всего три дня, но факты, слухи и домыслы уже успели так переплестись между собой, что инспекции «Тигр» предстояла трудная задача: распутать этот клубок и разобраться в противоречивой информации. Труш и его группа патрулировали район, наводили справки и опрашивали людей. Конечно, среди того, что им рассказывали о занятиях Маркова, было зерно истины. Все истории были подчинены общей теме: до нападения Марков чем-то насолил тигру, и тот начал охоту на него из чувства мести. Однако положение осложнялось тем, что историй было много и речь шла не об одном тигре. За последний год Марков все больше и больше времени проводил в своей хижине в Панчелазе, и за это время ему не раз доводилось встречать тигров. Возможно, их привлекали собаки или была какая-то другая причина, но всем начало казаться, что Панчелаза превратилась в эпицентр тигриной активности.

Те, кто был близко знаком с Марковым, включая и Сергея Бойко, утверждали, что Марков незадолго до случившегося убил тигренка. Житель Ясеневого, бывший лесозаготовщик Бойко довольно высок ростом и в свои сорок с хвостиком похож на кудрявого, бородатого русского Бахуса, хотя при этом совсем не пьет. «В тайге ничего не скроешь, — рассуждал он. — Милиция может чего-то не узнать, но мы-то всегда узнаем». Когда-то Бойко работал вместе с Марковым и Онофрейчуком и долю таежника знает не понаслышке. «Я провел всю жизнь в тайге, — сказал он. — Мне многое довелось испытать, приходилось и браконьерствовать. Я о таких вещах врать не стану».

Бойко повезло больше, чем другим: ему удалось найти постоянную работу по обслуживанию одного из недавно возведенных мостов на шоссе в десяти километрах к западу от хижины Маркова. Вокруг кособоких рабочих бараков, расположившихся вблизи этих мостов, нередко появлялись тигры, и сторожевые псы обычно долго там не протягивали. Один из коллег Бойко, тощий старик, словно сошедший с дагерротипа, до сих пор хранит металлический продуктовый ящик, покореженный когтями любопытного тигра. Бойко был уверен, что нападение на Маркова было связано с предпринятой ранее в ту же зиму им и несколькими местными жителями (включая Онофрейчука и еще одного пожилого охотника по имени Федор Нисов) попыткой истребить целое семейство тигров. «Они тогда пошли вместе, — рассказывал Бойко. — У одного был шестнадцатый калибр, у другого двенадцатый, помощнее. Им удалось серьезно ранить тигрицу, и она убежала вверх по реке. Начавшийся снегопад помешал им ее выследить. Оставшегося тигренка убили, а шкуру выменяли на „буран“».

Дмитрий Пикунов, посвятивший себя изучению тигров и знакомый со многими жителями Бикинской долины, тоже слышал эту версию, но не считал ее заслуживающей доверия. Как бы то ни было, она, как и история Хоменко, обросла деталями и получила широкое распространение: известный браконьер Марков, злостный нарушитель федеральных законов, охотник на тигров, убил тигренка и сам был убит раненой тигрицей, жаждущей мести. Всё, дело закрыто. Такова была версия, предложенная близкими знакомыми Маркова, не являвшимися, впрочем, непосредственными участниками событий. На ее основании придумывались заголовки газет, а у Труша появилась надежда, что на этом все и закончится: отомстив за детеныша, тигрица вновь растворится в лесу.

Весь сюжет был построен на принципе возмездия: вроде бы еще до того, как его сожрал тигр, Марков сам лакомился тигриным мясом. «На вкус как цыпленок», — как-то раз с усмешкой бросил он Денису Бурухину.

«Я не мог понять, правду он говорит или шутит, — вспоминал потом Бурухин. — Но с Маркизом никто не мог знать этого наверняка».

Этот слух дошел и до Евгения Смирнова, охотинспектора из Красного Яра, и совсем не показался ему безосновательным. По словам Смирнова, тигриное мясо очень вкусное — не такое нежное, как у рыси, но для ценителей это истинный деликатес. У Юрия Труша даже есть рецепт приготовления. Когда он и еще несколько местных жителей свежевали тушу тигра, убившего Хоменко, они договорились, что те могут оставить себе мясо, а Труш заберет шкуру и скелет. Однако когда он ненадолго отвлекся, один из помощников сбежал, утащив голову тигра. Труш выяснил, кто это был, пришел к нему домой и спросил, зачем он так поступил. «Холодец хотел сварить», — стыдливо пробормотал мужчина.

Это были голодные годы для Приморского края, и они еще не ушли в прошлое. Люди, живущие по берегам Бикина, голодают до сих пор и стараются делать запасы всеми правдами и неправдами. Человеку вроде Маркова казалось разумным и справедливым съесть того, кого он убил, — будь то тигр или кто угодно. «Я пробовал тигра, — рассказывал Труш. — Вся моя семья пробовала. Мясо довольно необычное, чуть сладковатое, но больше я его есть не стал бы: с тех пор, как в 2000 году увидел тигра, который пожирал полуразложившийся труп коровы. Он заглатывал мясо прямо с червями, это было отвратительно».

Кроме истории вендетты между тигрицей и Марковым, в долине ходили и другие, тоже довольно правдоподобные слухи о его сложных взаимоотношениях с местными тиграми, но на ранних стадиях расследования Труш не обращал на них внимания. Поначалу недостаточный опыт чтения тигриных следов подвел его, пусть и ненадолго. А между тем эмоциональные, но не слишком надежные рассказы его информаторов противоречили куда более последовательной стенограмме событий, записанной на снегу. Истина скрывалась в отпечатках лап: очень скоро стало очевидно, что следы вокруг хижины Маркова были слишком велики — их не могла оставить самка.