Джон Вэйллант - Тигр. История мести и спасения

А между тем действия охотничьего отряда напрямую зависели от этой информации. Труш понимал, что в лесу, возможно, остались охотники и сборщики кедровых шишек, но складывалось впечатление, что большинство местных жителей скорее продолжат жить под страхом нападения, чем выдадут своих соседей. Только вот тигру-то расположение охотничьих хижин было известно доподлинно, и потому Труш, стремившийся во что бы то ни стало избежать новых трагедий, тоже должен был это выяснить. Бурухин единственный решился нарушить негласный договор, существовавший между жителями поселка, и его мотивы лежали на поверхности. «Он был зол, — вспоминал Юрий Пионка, — и хотел поквитаться с тигром».

Дорога на пасеку пролегала между рекой и Соболиным, и Труш понимал, что в какой-то момент тигр непременно должен был ее пересечь. «Пока мы ехали, я просил ребят внимательно смотреть по сторонам, — рассказывал он, — и да, в конце концов мы наткнулись на пересекающий дорогу тигриный след. Он перешел на другую сторону и остался там».

Судя по следам, от цепалевской хижины тигр направился прямо на запад, и когда днем они начали изучать отпечатки лап, их края уже были слегка стерты. Юрий Пионка прикинул, что эти следы были оставлены примерно за двое суток до того, как они их обнаружили. Это означало, что тигр перешел на другую сторону дороги вскоре после того, как оставил Почепню утром 15 декабря. Оттуда до Соболиного было около пяти километров по прямой, по дорогам — примерно вдвое больше. За два дня тигр при желании вполне успел бы туда наведаться, однако возле поселка ничто не указывало на его присутствие. На всякий случай в Соболиный отправили нескольких членов отряда, в том числе Евгения Смирнова из полевой группы «Тайга».

Рельеф местности между дорогой и поселком весьма прихотливый: то здесь, то там ее пересекают мелкие речушки, лавируя между крутыми скалистыми утесами. Для амурского тигра это просто рай, а вот людям там передвигаться непросто. Такова была расстановка сил, и в этих условиях двум группам охотников предстояло провести несколько дней — до тех пор, пока ситуация не разрешится тем или иным образом. Группа, обнаружившая более свежий след, должна была вызвать другую группу по рации. Несмотря на то что рации у них были японского производства, сигнал проходил только в том случае, если приемник и передатчик находились на линии видимости. Как только между группами возникала преграда — например, холм, — общаться по рации становилось невозможно.

Денис Бурухин, восседая на сноровистой, беспокойной лошади, пошел по следу вместе с Трушем, Шибневым, Пионкой и Горборуковым. Он тропил путь, возглавляя процессию, в то время как собаки, включая и трушевскую Гиту, убежали вперед. Запах побывавшего здесь тигра давно улетучился, и поэтому они ни за кем не гнались, а просто наслаждались прогулкой по лесу. Впрочем, это была не первая их охота, и животные чувствовали: что-то будет. Зима в тайге означает охотничий сезон, а эти собаки были натасканы именно на охоту. Снегу выпало по колено, и что лошадь, что люди с трудом продирались по лесу, вынужденные то и дело обходить упавшие деревья или взбираться на крутые склоны. «По тайге невозможно передвигаться, как это часто показывают в кино: веером, словно немцы, выискивающие партизан, — объяснил Шибнев. — Так мы могли бы двигаться не быстрее нескольких сотен метров в час».

Вместо этого они шли гуськом. В таком режиме скорость движения гораздо выше, но в случае нападения тигра им грозили серьезные проблемы того же порядка, что и возле хижины Маркова: вытянувшись по линии тропы, они могли прицелиться в зверя, но зацепить друг друга. Однако в сложившейся ситуации другого выхода не было, и они продолжали идти след в след, на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Собаки погавкивали впереди, время от времени возвращались назад и, убедившись, что все в порядке, снова убегали. Если тигр не залег где-то, подстерегая их, у охотников было мало шансов повстречать его в первый же день.

С учетом температуры на улице мужчины были одеты довольно легко. Дни стояли морозные и сухие, так что можно было вполне обойтись без водонепроницаемых курток или дождевиков. Большинство натянули форменные зеленые ватники, но Труш решил одеться попроще — в домотканые штаны и серую суконную куртку. Сукно популярно среди охотников, потому что не шуршит, когда они сидят в засаде, а зимой отлично защищает от снега. Труш был обут в обычные сапоги; на ногах Пионки были валенки вроде тех, что носил Андрей Почепня. В дорогу каждый взял по минимуму: ружье, патронташ да охотничий нож. На всех захватили один рюкзак: в него бросили по паре бутербродов, термос с чаем, рации и компас. Карты решили оставить. Их картой был Бурухин, а проводником — тигр.

Мужчины провели на ногах весь день, лишь ненадолго останавливаясь, чтобы передохнуть. Примерно раз в полчаса кто-нибудь из них низко склонялся над отпечатком тигриной лапы, дабы удостовериться, что он оставлен здесь не позднее предполагаемого ими времени. Изначально Труш и остальные рассчитывали, что, оказавшись по эту сторону дороги, тигр сразу поднимется на возвышенность и свернет южнее, по направлению к Соболиному, но зверь поступил иначе. Через узкое ущелье он двинулся на северо-запад, в сторону густо поросших лесом холмов. В тех местах росло множество кедров и, следовательно, водились дикие кабаны, а еще там стояли охотничьи хижины. Тигр избрал очень извилистый маршрут, по которому ни лошадь, ни человек не решились бы идти без крайней нужды, и теперь его преследователям приходилось плестись по лесу, продираться через кусты, карабкаться по скалам. Время от времени Бурухин разворачивал лошадь и возвращался назад, чтобы поискать другой путь. Под конец изматывающего первого дня стало очевидно, что лошади на такой охоте не место.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда пятеро мужчин добрались до устья небольшой речушки, которую местные называют Третьей речкой. Там, примерно в пяти километрах к северу от Соболиного, тигриный след наконец свернул в сторону поселка. Уже начало смеркаться, и охотники, мысленно отметив это место и в последний раз внимательно изучив отпечатки лап, пустились в обратный путь по проложенной ими тропе. Местность вокруг изобиловала невысокими, порядка 700 метров, лесистыми холмами. Под определенным углом в лучах заходящего солнца можно было разглядеть их ощетинившиеся деревьями очертания. Верхние ветви вскоре заслонили солнце и от этого начали казаться гуще и темнее. Очень быстро просветы между ними из розовых стали багряными, потом темно-синими и, наконец, вовсе растворились в черноте вечернего неба.

Отряд добрался до стоянки «уралов», когда уже совсем стемнело, в общей сложности пройдя за день около пятнадцати километров. Вроде бы всего ничего, но они были совершенно измотаны. «После того как мы целый день шли по его следу, картина начала вырисовываться, — сказал Труш. — Было легко понять, что делает тигр. Его мучил голод, и он пытался охотиться — на изюбря и косулю. Судя по следам, он дважды бросался на них, но промахнулся».