Александр Новгородцев - Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

— Боб, он же плохого не посоветует. Бросай ты это дело с девахами. Ими тем более младший босс, сын начальника отеля интересуется. Если застукают тебя, выгонят, как плюнут.

— А вы то что переживаете. Работать тогда за меня придётся, а?

— Да нет, просто помочь тебе хотим. Парень-то ты хороший, правильный такой, некурящий.

— Да ладно, хорош воспитывать. Раздули не из-за чего целый саммит. Вы ещё в НАТО бы обратились. Ты то пойми, как русский русского, мне от них не надо ничего. Местные аборигены к ним ползут, а я так — для отпугивания.

Но что-то объяснять прокумаренному Егорке было бесполезно. Все с какой-то манией считали, что я развожу девчонок на интим, и стали пристальней следить за мной. Я же продолжал спокойно работать. С москвичками постарался на самом деле поменьше пересекаться, тем более что адекватных, приятных гостей прибывало всё больше, и я был нарасхват. Днём дурачился с молодёжью у бассейна или на пирсе, когда были перерывы в активити. Не чурался и общества отдыхающих постарше, когда организм требовал тишины, покоя и немного интеллигентного юмора, если, конечно, гости сильно не вливали в себя «всё включённое».

Вечером история повторялась. Единственное, что меня отличало от гостей кроме бейджа, неизменного свистка и безумных затей, это отсутствие доступа к халявному алкоголю. Но при малой потребности организма в этиловом спирте, для меня это был скорее плюс. Не надо было придумывать причины для обоснованности отказа набраться в хлам, и как говорят омичи — «поорать».

Прилично зажигалось и без ударной нагрузки на печень.

После того провального шоу, в первый рабочий день, вечерами мы устраивали сейшены, гест-контакты в лобби-баре. Боб, пользуясь индульгенцией шефа, гест-контактом себя не утруждал, Егор появлялся стрельнуть сигаретку другую, Мусти оттачивал навыки разговорного жанра и национальные настольные игры с бундес-лигой, я же получал удовольствие в кругу земляков. Частенько играли в карты на фанты. Генерировали идеи по полной так, что хохотом от планируемых затей ввергали представителей немецкой братии в состояние трепета тем, что события полувековой давности могут повториться. Иногда проводили целые номера розыгрышей специально для гансов. Например, первый проигравший фант, выходил и голосом конферансье объявлял о прибытии артиста — известного музыканта виртуоза из Швейцарии Карла Эшбахера. Появлялся второй фант. Во фраке, взятом из гримёрки, при достоверном мейкапе, раскланивался. Гансы велись, предполагая, почему бы и в самом деле, здесь не оказаться проездом виртуозу и подсаживались поближе к фортепиано, находившемуся здесь же в лобби.

Карл Михайлович Эшбахер, усаживался за инструмент, приглушали свет, смолкали голоса… И из телефона незаметно положенного рядом с клавишами лилась полифоническая сюита. Если следить не очень пристально подслеповатыми глазами и быть слегка глуховатым как пожилые бюргеры, то можно принять телефонную мелодию за настоящую игру. Наша партия смеха вступала, когда на лицах гансов отражалось замешательство — что такое, музыкант встал и откланивается, а инструмент продолжает играть сам.

Ещё одна шутка проделывалась при помощи китайских расписных ваз, расставленных по периметру. Зная об излюбленных бюргерских диванчиках, мы выбирали вазу расположенную рядом с ними. Фант отправлялся к диванчику, наклонялся и делал заказ одного стакана пива, говоря в вазу на немецком: «Ein Bier. Bitte» Через две минуты он возвращался и вытаскивал оттуда налитый доверху стакан, который мы заранее там размещали, выговаривая: «O, ya. Alles inclusive — es ist gut». При желании ваза могла вместить до 3-ёх стаканов, поставленных столбиками через прокладки из фанеры. Поэтому номер с вытаскиванием стакана повторялся трижды. Конечно, гансы полными дураками не были, и в большинстве своём чувствовали подвох, посмеиваясь сквозь усы и бакенбарды. Но некоторых из них уже приобнимал маразм, и, не выдерживая его напора, они исследовали содержимое вазу, удивлённо кудахча и пробуя тоже что-нибудь заказать по новейшей разработке.

Очередной розыгрыш ставил перед двумя фантами веселую задачу. На обеде взять по целому тазику салата и невозмутимо уплетать его за столом. Проигравшими оказались две девчонки. На следующий день к указанному времени мы нагрузили их ромоколой для смелости и отправились смотреть на шоу. Как и предполагалось, в ресторане с немцами приключилась настоящая паника, когда каждая из девчонок взяла по салатнице — а это, если вы представляете, керамические блюда, количество порций в каждой должно хватить на 8—10 голодных гостей — и уверенно отправилась на посадку. Гансы сильно изумились, заохали, закудахтали, всполошились. Затем решили, что правила приёма пищи поменялись, и им надлежит последовать примеру или остаться голодными. Картину хаоса довершила сервис группа ресторана, отнимающая у сопротивлявшихся шпицбергенских фермеров тазики. Чтобы еда напрасно не пропала в мусорных отходах, мы оказали девчонкам посильную помощь в её уничтожении, но управляющий ресторана до конца сезона относился ко мне настороженно, ожидая повторения подобной напасти.

Другие приколы были столь же потешны. Самые отвязные, могущие навлечь неприятности, я, пребывая в трезвом уме, старался отпочковать от светлых умов и захоронить. Но оставалось немало интересного: столкнуть официанта в бассейн, затем прыгнуть за ним и якобы спасти, требуя вознаграждения. Поработать полчаса в образе сильно набравшегося швейцара у главной двери. Переодевшись под сектантов, с характерным гримом, бродить по территории отеля днём, распевая языческие псалмы, вызывая дождь, а в конце прогулки коллективно прыгнуть с пирса. Признаться в садомазо любви бармену, так чтобы он понял и убоялся. Исполнить русский народный танец берёзонька в ансамбле из троих человек, переодетых костромскими бабушками, перед дойдчделегацией. Устроить продажу беляшей и чебуреков на пляже, для своих со скидкой — для этого мы брали пиццу из тихого бара. Прийти утром на зарядку во фрик-костюмах из лосин и унисекс маек и много ещё чего.

Но лично мне нравилось на спор залпом выпивать литр пива. Практиковал я это действо нечасто, раз в две недели, когда состав отдыхающих менялся, а вкус пива забывался. Играя в карты, специально поддавался, и с расстроенным видом, ну что ж проиграл — так проиграл, сетовал: «Возьмите пива на меня, а то самому нельзя, при исполнении как никак». Чтобы опьянеть от пива местного разлива надо постараться, поэтому этот литр был для меня усладой, без боязни захмелеть. Самое распространённая марка в Турции — «Marmara». Это туристическое пиво производится на импорт специально для курортных зон и алкоголя там 2,5 %. Это официально. А внутри отеля, при собюдении надлежащих технологический хитростей и подмен, получается все 1,5 %.