Илья Эренбург - 10 л. с.

Господа Панар и Левассор открыли первый автомобильный завод. Они изготовляют моторы внутреннего сгорания по модели, представленной немецким инженером Готлибом Демлером. На последних состязаниях автомобилю Панара удалось покрыть расстояние Париж — Марсель в шестьдесят семь часов. Он может развивать скорость до сорока километров в час, — разумеется, при благоприятных обстоятельствах. Газеты называют эти состязания «адскими скачками». Муниципалитеты чрезвычайно обеспокоены. Они выносят грозные постановления: «В городах так называемым „автомобилям“ запрещается передвигаться быстрее, нежели три километра в час». Хорошо еще, что их немного!.. Завод гг. Панара и Левассора — это маленькая мастерская. Никто не купит автомобиля, чтобы разъезжать по делам. А кататься куда спокойней, когда впереди пара рысаков, а не какая-то вонючая машина. Автомобиль хранит суровый героизм юности. Он требует самопожертвования. К нему идут те, что случайно не уехали открывать Северный полюс или искать золото на Аляске.

Мечты о всеобщем благоденствии давно забыты, но в сердцах еще дремлет романтическая тоска. Для фантастов и сумасбродов гг. Панар и Левассор изготовляют громоздкие машины, полные таинственного грохота и содроганий.

Лошади становятся на дыбы, и хохочут фельетонисты; до чего глупая выдумка!.. Впрочем, сегодня автомобиль дождался признания: пренебрегая опасностью, г-н Эмиль Золя сел в фаэтон без лошадей. Фаэтон сводили судороги. Но г-н Золя доехал до Версаля. Председатель «Автомобильного клуба» справедливо назвал г-на Золя «просвещеннейшим современником».

У Золя седые волосы. Но он куда моложе своего века. Астматически задыхаясь, он тщится заглянуть в новое столетие. Его собратья по перу описывали гаремы Константинополя, любовь среди флорентинских древностей или похождения враля Тартарена. Золя занят другим: с жадностью слушает он рев биржи, угрюмый гул забастовавших рудокопов, лязг машин. Поездка из Парижа в Версаль для него не героический пикник: это разведка в двадцатое столетие, — и, усмехаясь, он отвечает председателю клуба:

— Будущее принадлежит автомобилю. Я убежден в этом. Трудно сейчас измерить все значение подобного изобретения. Расстояния уменьшатся, следовательно, автомобиль — новый проводник цивилизации и мира. Наконец, он, безусловно, повысит благополучие.

Филипп Лебон в 1798 году мечтал о всеобщем благоденствии. Его мотор никогда не был построен. Теперь 1898 год. Эмиль Золя проехал из Парижа в Версаль. Эмиль Золя говорит о благополучии. Автомобиль скрежещет и смердит.

Господин Ге не Эмиль Золя. Это не знаменитый писатель и не герой дрейфусаров. Это посредственный адвокат. Он живет в Пуатье, в скучном чопорном Пуатье, где мощи святой Редегонды и шестнадцать богаделен, где все ложатся спать, как куры, — только-только стемнеет, где оперетка это скандал, а г-н Мильеран — анархист. Но г-н Ге передовой человек. Он побывал в Париже, там он увидел фаэтон без лошадей. С тех пор его преследует мечта — купить такую коляску. Автомобиль мчится, как дикий ветер. Правда, г-ну Ге спешить некуда, притом он знает, что на автомобиле далеко не уедешь. Друзья смеются: «Игрушка опасная!..» Но г-н Ге мечтает об автомобиле, как мечтают школьники о героической смерти «Ястребиного Когтя».

Самодвижущаяся коляска стоит дорого. Г-н Ге скопил кое-что про черный день. Он расстается со своими сбережениями Зачем ждать?.. Черный день приходит сразу. Все богаделки из шестнадцати богаделен крестятся и прячутся в чуланы. Мэр издает срочное распоряжение. Друзья г-на Ге пробуют еще урезонить безумца:

— Возле Меген коровы напали на машину, и владелец чуть было не погиб. А в окрестностях Трейля бык кинулся на такой фаэтон, шофер прыгнул в канал… Хорошо еще, что его вытащили…

Господин Ге рассеянно слушает эти причитания. Ничто его уже не может удержать. В пригожий апрельский день он едет со своей женой за город. Автомобиль мчится во весь дух: может быть, тридцать километров в час! Мотор свистит и надрывается. Он нов, этот мотор, новы сверкающие колеса. Стара лишь, как мир, жестокая радость в сердце г-на Ге: он мчится навстречу смерти.

На первом же крутом спуске тормоз лопается, и храбрецы летят под откос. Крестьяне смотрят издали на трупы: они боятся подойти поближе к столь ужасной машине.

Господину Ге никто не поставит памятника. Он ничего не изобрел. Он только купил фаэтон без лошадей и поехал с женой кататься за город. Золя прочел в газете о страшной катастрофе. Золя не стал, подобно журналистам, проклинать автомобиль. Нет, вывод ясен: надо изготовлять более крепкие тормоза. Через тридцать лет счастливые внуки будут с удивлением слушать об автомобильных катастрофах… Что касается благополучия, то оно обязательно возрастет.

Берней Ойлфилд пришел первым на автомобильных состязаниях. Он был прежде обыкновенным велосипедистом и управлять машиной научился за неделю до гонок. Выручило «авось». А может быть, и не авось, но неоспоримые достоинства нового автомобиля «900», построенного молодым инженером Генри Фордом. Об этой машине теперь пишут во всех газетах. Форд, впрочем, ищет не славы, но долларов. Он отнюдь не богат, а чтобы исполнились его мечты, ему нужно заполучить хоть небольшой капиталец. Завтра предстоит решительное объяснение с финансистами. Генри Форд гуляет по буковой аллее, репетируя диалоги. Он начинает с самого ехидного скептика, который не верит ни в мораль, ни в гений мистера Форда, ни в обыкновенный мотор.

— Не идете ли вы по ложному пути?.. Разве будущее принадлежит не электричеству? Может быть, и в автомобильном деле победит удобный электрический двигатель. Отчего же нельзя себе представить, хотя бы на главных артериях страны, резервуаров электрической энергии? Наконец, остаются маленькие расстояния, то есть в первую очередь таксомоторы…

Мистер Форд пренебрежительно поводит кончиком носа.

— Мотор должен быть самостоятелен. Маленькие расстояния — это маленькие дела. Америка не «Луна-парк», Америка — континент. Резервуары электрической энергии, простите меня, это только литература, а резервуары «Стандарт ойла» с хорошим бензином — это верное дело. Сейчас не девяностые годы, и речь идет не о новом изобретении. Мотор внутреннего сгорания признан всеми специалистами. Я назову вам самого выдающегося человека нашей эпохи, Томаса Эдисона. Кто же, если не он, призван защищать электричество?.. И вот Томас Эдисон сказал мне: «Потребности человечества сложны и разнообразны. Мотор внутреннего сгорания, легкий, независимый и в то же время мощный, бесспорно найдет себе место»…

Бизнесмены внимательно слушают. В их глазах и удовлетворение, и легкое беспокойство: сто тысяч долларов на дороге не валяются. Прежде чем выложить такие деньги, надобно все хорошенько взвесить…