Илья Эренбург - 10 л. с.

Пять тысяч агентов разносят по счастливой Франции новое десятисильное счастье и облака серебряной пыли. Они шлют а Париж донесения. Они восхваляют выносливость и легкость машин. Они просят об одном: дешевле! Еще дешевле! Вот булочник, тот никак не может. Да и доктору трудно. Здесь ведь платят по десять франков за визит. Франция не Америка!..

Господин Ситроен сам знает, что Франция не Америка. А вот в этой золотой Америке автомобиль стоит в два раза дешевле. Но что же тут поделаешь?.. Кривая цен по-прежнему рвется ввысь. Вздорожали даже леденцы и фиалки. На г-на Ситроена возложена непосильная миссия: он должен дать автомобили всем. Это не заказы. Это обет.

Господин Ситроен продает для рекламы игрушечные автомобили. Их дарят детям на елку. Деревянные лошади давно не в моде. Дети теперь играют в перемену скоростей. Но дети, кроме того, растут. Вот уже надоели им любимые игрушки. Скоро они обратятся к одному из пяти тысяч. Если они не смогут приобрести автомобиля, они станут мизантропами или, хуже того, коммунистами. Г-н Андре Ситроен должен спасти молодую Францию от губительного разочарования.

Служащие вывешивают в мастерских беленькие листочки: «Необходимы жертвы. Дирекция это поняла. Теперь это должны понять и рабочие…» Г-н Ситроен весь преисполнен самопожертвования. Пусть нитки или мыло дорожают — это заслуженные ветераны. Они входят в жизнь человека с первых же слов, вместе с продранными штанишками и с теплой губкой. Они общепризнанны, как солнце и как полиция. Изготовлять мыло или нитки — почтенное, но до чего же скучное дело! Г-н Андре Ситроен — апостол новейшего завета. Он твердит, что автомобиль нужнее спокойствия. Пять тысяч агентов выдают уверовавшим столько-то железа и столько-то непоседливости. Ради этого он согласен на любые жертвы. Он согласен немного подождать о доходами. Да, он согласен. Очередь за рабочими.

Чтобы продавать автомобили, нужны агенты; чтобы править миром, нужны фантазия, химия и тщательный отбор; нужно иному солдату подарить погоны, нужно разукрасить социалиста ленточкой Почетного легиона, нужно вовремя выписать несколько деликатных чеков. Г-н Ситроен не вмешивается в политику. Он не мечтает о кресле депутата, не субсидирует правой печати и не создает «лиги гражданского единения». Он вне этого. Он выше этого. Он изготовляет серийные автомобили. Как для всевышнего, для него нет ни эллина, ни иудея. На его заводах работают бок о бок благоразумные патриоты и завзятые коммунисты. Г-на Ситроена занимает только одно: скорость. Для продажи он создал агентов, для производства — «демонстраторов». Демонстратора самого можно показывать на ярмарках или в университетских клиниках: «Интереснейший экземпляр! Живая машина!» Он не наблюдает за порядком. Он и не стоит у ленты. Он только показывает. Он показывает, как легко любому человеку забыть о том, что он человек.

Жозеф Лепон прекрасный демонстратор. Он обучает рабочих сборочной мастерской. Сколько времени тратит вот этот парнишка на установку ручного рычага? 4 минуты? Лепон берется за дело. Быстро прилаживает он болт и быстро ввинчивает винты. 1 минута 40 секунд. Заведующий определяет: для среднего рабочего достаточно 2 минуты. Тогда демонстратор идет к ленте, показывает. В течение одного часа устанавливает он тридцать рычагов. Потом он уходит прочь — показывать другим и другое. Рабочий остается с рычагами. То, что демонстратор делает один час, он должен делать восемь часов подряд, восемь лет, может быть, всю свою жизнь. Рабочий смотрит на спину Лепона и злобно шепчет:

— Сволочь!..

Лепона все ненавидят. Ситроен — далеко, это почти миф, это вроде господа бога или председателя совета министров. Трудно ненавидеть инженеров. У них свои резоны. Разве они знают, что такое ввинчивать весь день винты?.. А Лепон свой, рабочий, он получает всего на один франк в час больше других. От него вся беда. От него лента. От него секунды. От него вечером проклятая одурь, когда нельзя ни посмеяться, ни даже уснуть.

Офицерам отдают честь, имена знаменитых актеров печатают на афише крупным шрифтом, хорошего инженера то и дело вызывают в кабинет директора. Жозеф Лепон живет среди рабочих, и рабочие его ненавидят. Он работает, как они, — даже больше; он создает новые рекорды; он изумляет инженеров. Он может простоять на одном месте, не двигаясь, десять часов подряд. Он может проработать весь день, не выходя до ветру. Он может не есть и не спать. На руках его, кажется, не пальцы, но зубила, щипцы, кусачки, сверла, коловороты; внутри же вместо сердца — мотор. Он не помнит своего детства. О его человеческом происхождении свидетельствуют только метрика и родимое пятно. Он столь же нов и божествен, как автомобиль. Но здесь-то и начинается несправедливость. Об автомобиле мечтают все; даже рабочие, выходя из мастерских, с завистью посматривают на машины старших инженеров; даже рабочие боготворят автомобиль. Но, встречаясь с Лепоном, они сердито отплевываются. Оказывается, Лепон еще не совершенен: внутри у него, помимо мотора, архаические чувства, он способен кривиться от обиды.

Вот он вышел из ворот. Он подзывает Дюрана, приемщика:

— Зайди-ка, опрокинем по рюмочке!

Угощает, конечно, он.

Но Дюран бормочет:

— В другой раз. Я сегодня спешу…

Дюран любит ром, но он боится, как бы товарищи не увидели его с Лепоном. И Лепон понимает это. Он тихо ругается. Уныло идет он по улице. Спешить больше незачем. Теперь вечер, сон некому показывать, все сами умеют спать. Он заглядывает в зеркало возле булочной. Обыкновенное лицо. Рыжие усы. Каскетка. Ну да, он самый обыкновенный человек. Но когда он подходит к рабочему, зрачки рабочего ширятся от ужаса, как будто к нему подходит смерть. Лепон не раз это видел. Нечего сказать, веселая должность — изображать смерть!

Он заходит в кабачок. У стойки незнакомые рабочие. Он заговаривает. Он выставляет по рюмке. Трогательно жмет он руку каждому. Он глотает ром медленно и мечтательно. Он старается всем сказать что-нибудь приятное:

— Вот и весна… Совсем потеплело…

Он показывает на проходящую мимо девушку:

— Шляпка-то какая!..

Он жалуется:

— Устал я… Ну и работа!..

Но тогда он слышит, как один из собутыльников говорит:

— Это демонстратор из сборочной… Известная гадина!

Лепон швыряет монеты на стойку и молча уходит. Он идет вдоль пустынной набережной. Неприязненно поблескивает вода. В нее кидаются люди. А в окнах свет. Там уют — патефон и карты. Черт бы их всех побрал! Пусть лучше бросаются в Сену! Может ли ром развеселить Лепона? Если он снова зайдет в кабак, снова все выпьют и выругаются. Возьмет девушку — чего доброго, та тоже скажет: «Эх ты, демонстратор!..» И потом, он так устал! Надо спать. Завтра он будет показывать, как в тридцать секунд подвешивать кольца. Но он не заворачивает в улицу направо. Он не идет домой. Он никуда не идет. Он стоит на мосту и смотрит вниз. Вода все так же злобно посвечивает. Жозеф Лепон обыкновенный человек. Он не может жить. Он очень несчастен.