Ольга Кай - Загадать желание

Инстинкт приказывал бежать – как можно дальше и быстрее. Но что-то подсказывало, что эти похожие на людей существа найдут меня в любом случае.

Выбравшись из-за колонны, осторожно сматывая нить при каждом шаге, я пошла к выходу.

Они расступились. Сероватые, словно сотканные из сумерек – мужчины, женщины, дети и старики – смотрели на меня и протягивали руки в немой просьбе дать им что-то… очень для них ценное. Сосредоточившись на том, чтобы наматывать на руку нить, я старалась не глядеть в лица. На глаза попадались открытые ладони – маленькие и большие, с кольцами, в перчатках, прикрытые удлиненными рукавами и пышными манжетами. Не дотрагивались – и на том спасибо. Но ждали с тоской, отчаяньем, и тишина заброшенного города беззвучно плакала.

На проспект я вылетела пулей, оставив бесцветную толпу в переулке. Черные ящерицы выбрались следом за мной, их было уже не пять, а семь. Или восемь. Одна задержалась перед вокзалом и шла черной громадой сквозь толпу. Серые силуэты пытались уйти с ее пути, но двигались слишком медленно и, коснувшись маслянисто-черного бока, бледнели до прозрачности и растворялись в воздухе, как туман под утренним солнцем.

Я отвернулась. Хотелось закрыть глаза – не смела. Провела ладонью по теплой ткани алого пояса, взялась за нить и осторожно дернула.

Очень хотелось, чтобы оттуда, из-за границы черного тумана, мне ответили, но ниточка спокойно лежала в моих пальцах. Слегка натянутая, чтобы не мешать идти.

– Кто-нибудь, ответьте, пожалуйста! – попросила я, чувствуя, что вот-вот разревусь от страха, снова подергала за нить, и едва не закричала от радости, когда там, далеко, кто-то дернул нитку в ответ. Три раза.

Что ж, значит я еще на связи с миром живых. И… надо будет как-нибудь выучить азбуку Морзе – как раз для таких случаев.

Схема пути была кое-как нарисована карандашом на моей рубашке, и я, изредка сверяясь с рисунком, пошла дальше. Черные твари сопровождали меня, серых больше не видно было на обочинах – лишь изредка разбавляли пейзаж остовы сгоревших машин. Большинство автовладельцев пытались выехать из города: вблизи Иванцово – посреди леса или на покрытом кочками лугу – нам с Алиной тогда встретилась не одна покореженная металлическая туша.

Платье стоящей в окне девушки вспыхнуло алым, заставив меня замереть. Миг – и пятно цвета исчезло, силуэт был блеклым, как и те, которых я встретила у автовокзала. Волосы призрачной девушки развевались, лицо перекошено от сумасшедшей улыбки, руки цепляются за раму, ноги – на подоконнике. Всего-то шаг сделать… «Призраки, это только призраки», – уговорила я себя и поспешила пройти мимо, успев заметить, что девушка все же сделала шаг. Вперед. Вниз.

Мне хватило ума не обернуться.

Это только призраки…

Дорога пошла немного в гору. Вильнула, обходя застроенный пятиэтажками холм. Небо над головой оставалось серым, пасмурным, солнца не видно. Рассеянные тени под деревьями двигались теперь непрерывно, в них мерещились людские силуэты, и взгляд – жестокий, беспощадный – по-прежнему ощущался кожей, но я старалась смотреть только на дорогу.

Сосредоточив все внимание на асфальте, я заметила двух человек у обочины, едва поравнявшись с ними. Застыла, не зная, убегать или подойти, и лишь потом сообразила, что это снова не люди. Машина, врезавшаяся в бетонный столб, выглядела вполне настоящей, а вот окровавленное тело у бордюра и несколько фигур, склонившихся над ним – серые, словно обсыпаны золой.

Стараясь не смотреть на них, я уверенно прошла мимо.

– Умираю. Помоги.

Эти слова прокрались в тишину робким шелестом, заставили замереть.

– Ты. Живая. Помоги. Поделись.

С кушака сыпались искры, разбиваясь об асфальт.

Что это? Они могут говорить? Но… они же ненастоящие. Совсем-совсем ненастоящие! Здесь не осталось людей!

А может, это те, кто не вернулся? Или кто не ушел вовремя? Их тени или их души. Или что-то еще, чего я не понимаю. Знать бы наверняка, что они… оно неживое.

Я глянула через плечо. Черная ящерица подошла к силуэтам, оскалилась, высунула длинный раздвоенный язык. Серые тени не пытались уйти, лишь подняли руки, закрываясь, а чудище просто прошло сквозь них.

На обочине никого и ничего не осталось. Только ящерица стала больше.

Ботанический сад я обошла стороной. Там, за решетчатой оградой, как и прошлой весной, цвели тюльпаны. И хотя давно уже наступило лето, цветы казались свежими и, в отличие от всего, увиденного в пустом городе, были не тусклыми, а пламенно-яркими. Только слишком неподвижными.

Территория института примыкала к саду. Над широкими воротами торчали камеры наблюдения, теперь бесполезные. Калитка открыта, замок расплавлен. Я толкнула ее внутрь, пронзительно скрипнули петли, и громко, требовательно заплакал ребенок.

Как они оказались рядом – непонятно. Группа серых фигур с малышами на руках.

– Пожалей. Помоги.

На сей раз голоса звучали уверенней. Я вжалась в калитку и тут заметила, что к этим не-людям подбираются сразу две черные ящерицы. А они словно не замечают…

– Я не могу вам помочь! Уходите!

Тени словно того и ждали. Бросились ко мне с криками, не жалобными – гневными:

– Жалко? Живая! Жалко? Помоги! Отдай!

– Нет! У меня ничего нет!

Они не слушали. Навалились, прижав к воротам, повалили на землю. Я-то думала, они бесплотные! Холодные жадные руки тянулись к телу, забирались под одежду, прижимались к коже ледяными ладонями.

– Нет! Отпустите!

Подняться не получилось. Я вспомнила про топорик в сумке. Потянулась за ним. Чужие пальцы трогали лицо, глаза пришлось закрыть, сжать зубы, чтобы эти серые руки не лезли в рот. Хотелось кричать от омерзения, но я только тихо скулила, пытаясь нащупать рукоять Арисова топора.

Наконец, нашла. Дернула его из сумки, выставив перед лицом.

Тени отпрянули.

– Убьешь? – в голосах не слышно было страха – лишь ярость. – Убьешь?

За их спинами, очень близко – черная громада. Монстр подбирался ближе. В окружении холодных теней пояс, повязанный Всемилом, потускнел, и ящерицы его не пугались.

Я махнула топором – он был слишком маленьким, даже чтоб напугать. Сообразив, что бояться нечего, тени вновь качнулись ко мне, но тут ящерица вклинилась в толпу, и существа, касаясь ее боков, бледнели, испарялись. Вряд ли чудище собиралось мне помочь, но оно отвлекло тех, которые теперь казались более опасными. Отбившись от уцепившихся за мои ноги и плечи рук, я толкнула спиной калитку, проскользнула в нее и, последний раз махнув топором, отгоняя ринувшиеся за мной тени, сломя голову побежала по длинной аллее.

Меня не преследовали.

Обнаружила я это не скоро, потому что оглянуться решилась, лишь миновав несколько пятиэтажных корпусов и поднявшись по крутым ступенькам к высокому белому зданию, окруженному площадкой с клумбами и лавочками. Над крыльцом – широкий навес, стандартная табличка с золотой надписью – полное название института. Большие окна и массивные двери.