Ольга Кай - Загадать желание

– Полнолуние, нечисть гуляет, – ответил Горыныч. – Иди рядом.

Руку свою я высвободила, но старалась не отходить, пока не увидела впереди огонек разведенного Всемилом костра.

– Ну как? – поинтересовался огнеглазый, когда я выбежала на поляну и остановилась, пытаясь перевести дыхание и успокоить сердце, которое норовило вот-вот выпрыгнуть из груди.

– Виктора утащили русалки, – сообщила. – Арис отдал его русалкам.

Всемил удовлетворенно хмыкнул:

– Ай да братец!

До его слов мне дела не было. Ему-то что? Не человек ведь, огненный змей. Целую деревню спалил накануне. Ему люди – что муравьи, одним десятком больше, одним меньше. Но ведь Арис…

– Зачем ты это сделал, зачем?

Горыныч, словно не слыша меня, опустился на землю недалеко от костра, положил рядом с собой врученный Ульяной сундучок. И только тогда соизволил поднять голову и посмотреть мне в лицо. В его взгляде я не смогла уловить и капли сожаления о содеянном. Но… разве так поступают нормальные люди? Договариваются с русалками, отдают им живого пленника, а потом жгут на берегу говорящих кукол…

– Нет, я все понимаю, но… Арис, так… так же нельзя!

Руки дрожали, не слушались, да и зубы все порывались выбивать дробь.

– Ну почему же – нельзя? – Всемил засмеялся. – Пленнику вашему одна дорога была – на тот свет. А так – хоть девочкам развлечение. У них ведь жизнь невеселая, так что подарок им братец и впрямь сделал отменный.

– Подарок! – я безуспешно пыталась взять себя в руки. Вспомнила взгляд русалки-певуньи – словно в колодец заброшенный смотришь, тряхнула головой.

– Что там? – указала на сундучок.

Арис пожал плечами.

– Как? – злости было больше, чем удивления. – Ты поменял чужую жизнь вот на этот ящик, и даже не знаешь, что в нем?

– Сейчас узнаю, – Арис глянул мельком. – Подходи, если любопытно.

И, щелкнув нехитрым замком, откинул крышку.

Сперва показалось, что внутри ничего нет, но тут раздался тонкий испуганный писк, из сундука выскочило что-то маленькое, лохматое, и нырнуло в траву.

Я запоздало вскрикнула, а Горыныч захлопнул крышку и позвал негромко:

– Выходи. Здесь нет русалок.

Не сразу, но трава шевельнулась. Из нее показались острые мохнатые ушки, а затем в освещенный костром круг вышел малыш-бузиненок.

Опасливо покосился черными глазками-бусинками на берестяной сундучок и пропищал:

– Бусь пришел.

– Бусь! – я подползла ближе, с недоумением вглядываясь в маленькую фигурку. – Бусь, ты как здесь оказался?

Бузиненок жалобно вздохнул.

– Бусь шел, Бусь искал. Долго-долго искал – и нашел! А русалки поймали Буся и заперли. И долго-долго не выпускали!

– Русалки поймали?.. Но зачем?

– Очевидно, чтобы поторговаться потом, – Огненный подошел, наклонился, разглядывая бузиненка. Тот вздрогнул, поклонился ему низко, едва не коснувшись кончиками больших ушей земли. – Повезло тебе, малыш. За тебя русалкам знатный выкуп дали.

– Да уж, знатный, – я все еще поглядывала на Ариса, ожидая если не объяснений, то хоть каких-то слов или действий. Чего угодно, только не молчаливого безразличия, хотелось надеяться, что показного…

– Так что ж ты нашел, Бусь? – спросил Горыныч.

Бузиненок словно того и ждал. В его протянутой лапке очутилась сложенная в несколько раз бумажка, которую Арис осторожно взял двумя пальцами, развернул. Забыв о страхах и обвинениях, я пододвинулась к Горынычу, заглянула в записку и едва не вскрикнула, узнав аккуратный почерк Леона.

Пока я пыталась разобрать первую строчку, Горыныч прочел все послание. Улыбнулся устало – видно, плохих новостей сегодня ждать уже не стоило. И прочитал вслух:

– «С нами все в порядке. Отцу нужна помощь, едем к Верешу. Указом князя колдуны вне закона. Держитесь дальше от людей. Леон».

Значит, в прошлый раз записку все-таки подменили, и Леон с Алиной живы-здоровы! И вместе!

Отступившая тревога заставила меня улыбнуться, но тут же, мысленно вернувшись к странным словам о княжеском указе, я растерянно посмотрела на Ариса, потом на Всемила:

– Почему это «вне закона»?

Горыныч задумчиво потер заросший щетиной подбородок:

– Бусь, ты видел, как Леон писал эту записку?

– Бусь видел.

– И Алину видел? – встряла я. – Девушку, которая была с ним вместе, помнишь? Такая красивая, со светлыми волосами…

– Видел, – бузиненок важно кивнул.

– Ты им что-нибудь рассказал? – вновь вмешался Арис, и тут Бусь смущенно опустил голову.

– Бусь ничего не сказал. Бусь испугался.

– Чего испугался?

Уловив в моем вопросе сочувствие, бузиненок воодушевленно тряхнул ушами.

– Там было много людей. И вел их большой бородатый человек. Тот, кто раньше был живым, потом – каменным, а теперь – опять живой.

– Воевода? – я глянула на Ариса. – Алексей Леопольдович, раславский воевода?

– Да-да-да, – радостно закивал бузиненок. – Его называли так! Большой человек говорил, что хочет помочь чужим людям, которые теперь не знают, где они. И не знают, что они – чужие, что они – колдуны.

– Каким это людям? – переспросил Горыныч.

– Там! – Бусь махнул лапкой, указывая куда-то, насколько я могла судить, на восток. – Там теперь много чужого, и много стражей. И много-много всякого другого!

– Еще один мертвый город, – вдруг подал голос Всемил. – Возле Вереша.

Мы с Арисом обернулись одновременно. Лицо Огненного слабо освещали золотистые блики от костра, руки были сложены на груди.

– Вы не спрашивали.

Мы долго еще расспрашивали Буся про Алину с Леоном и воеводу, чтобы увериться, наконец, что можно раз и навсегда забыть о принесенной им в прошлый раз записке. Что Леон жив, что Алина с ним, и что они действительно с отрядом воеводы едут в сторону Вереша, к недавно появившемуся в окрестностях городу из нашего мира. Городу, все жители которого стали теперь колдунами и еще только-только учились справляться со своей силой. Тем, кто вышел из Иванцово вместе со мной и Алиной, повезло меньше – некому было объяснить нам, что случилось, некому предупредить об опасностях. Жаль, бузиненок не знал названия того города. Надеюсь, не миллионник какой-нибудь, ведь с таким наплывом колдунов этот мир не справится, и тогда, скорее, все случится наоборот: не местные будут выслеживать и уничтожать чужаков, а колдуны подчинят себе здешний жителей не хуже чужеземных завоевателей. Хотя… кто знает?

Спустя почти час подробных расспросов Горыныч написал Леону: « Все в порядке. Были в Пустоши. Встретимся возле Вереша », и вручил записку бузиненку. Сказал, что на обратном пути Бусь может на денек заскочить домой, отдохнуть после всего, только чтоб ответ Леона не потерял, и малыш, радостно уверив, что сделает все, как велено, укатился в траву.