Ольга Кай - Загадать желание

– Это она тебе сказала?

– Да, – на лице идущего рядом человека промелькнуло незнакомое выражение. То ли горечь, то ли злость. То ли просто усталость после еще одного длинного дня. – Просила помочь.

Еще две минуты – и общежитие. Серое здание, четыре этажа. Суровый дедок на входе. Оглядел строго.

– Вам должны были позвонить, – намекнула я и, не увидев реакции, добавила: – Из милиции.

– Ну-ну, – дедок постоял, похмурился и, наконец, пропустил, нехотя выдав мне ключи.

Мы поднялись на второй этаж – Арис шел следом с отсутствующим видом, не глядя по сторонам, – нашли двери с указанными номерами: хлипенькие, но аккуратные, недавно выкрашенные. Я открыла первую, щелкнула выключателем. Малюсенькая комнатка, зато настоящие кровати – без постели, но с пестрыми шерстяными одеялами. Столик под окном, тумбочка. В тесном «предбаннике» умывальник, и даже – какая прелесть! – электрический чайник.

Прислонив рюкзак к ножкам двухъярусной кровати, я первым делом вымыла это побитое чудо техники, набрала воды и включила кипятиться. Повернулась к все еще стоявшему у порога Арису:

– Есть будешь?

Покачал головой.

– Если чайку сделаешь…

И тоже прошел в комнату.

Спустя минут пять чашки с заваренным из все тех же подмокших пакетиков малиновым чаем остывали на небольшом столике, подставленном под окно. Есть, и правда, не хотелось. Я пыталась привести в порядок мысли, но вновь и вновь вспоминала сегодняшние фотографии… Не то чтобы вид убитого меня так напугал. Страшило другое: теперь ведь и вовсе неясно, что искать, что делать. Еще одна ниточка оборвалась, и мир, ставший ловушкой для нескольких тысяч человек, катился в пропасть. Кто знает, не потянет ли он за собой и другой мир – наш?

– Что же нам теперь делать?

– Что и собирались, – Горыныч поднял чашку – белую в красных кружочках, с надколотым краем. Я нашла ее в комнате и тщательно вымыла с солью. – Пойдем к Леону.

– А потом?

– Там будет видно.

За окном послышался лай. Проехала машина – и опять ни звука. Я поежилась – с некоторых пор тишина пугала. Подтянула поближе одеяло, укрыв им плечи.

– Думаешь, это действительно Семен?

– Вряд ли.

Молчание. Горыныч смотрел на винно-красную жидкость с бумажным пакетиком на дне, потом поставил чашку на место, так и не сделав ни глотка. За сестру переживает, наверное. Хотя… они ведь чужие почти, и, помнится, Арис не обрадовался, когда Карина подошла к нему знакомиться. Так, может, это не все новости?

– Вы еще о чем-то говорили?..

Надо было добавить «с мамой», но как-то язык не повернулся.

– Так, – неопределенно покачал головой. – Ни о чем.

Вынул из кармана ключ с номерком от соседней комнаты, покрутил в пальцах, положил на стол. Устало потер виски и, согнувшись, опустил голову на руки.

Вихрем взметнулись нехорошие предчувствия, мне стало неуютно, даже страшно.

– Арис, – шепотом позвала я, чувствуя, как начинают нервно дрожать руки. – Арис, что случилось?

Словно и не услышал.

Выбравшись из-под старого одеяла, я растерянно встала рядом, не решаясь наклониться, заглянуть в лицо.

– Что случилось?

На этот раз он покачал головой – ничего, мол. Ну да, как же… Я могла бы поверить, что устал, что болит голова, что о Карине волнуется… но почему-то уверена была, что дело не только в этом.

О чем же они говорили – Арис и та женщина со строгим лицом, наполовину скрытым тенью от шляпки? О чем еще, кроме пропавшей сестры?

– Арис!

Так что делать? Не стоять же истуканом?.. Я положила руку ему на плечо, осторожно провела ладонью по напряженной спине…

– Не надо, Жень, – тихо попросил Арис. – Не надо.

Поднялся, глянул – не на меня, в сторону. И вышел из комнаты.

Свет я не выключала. Устав стоять, забралась на кровать, закутавшись в одеяло по самую шею, и все поглядывала на Арисову сумку: почему-то мне казалось, что вот эта старая, потертая торба – главное доказательство того, что ее хозяин недалеко и скоро вернется.

Прошло минут пятнадцать. А может и полчаса. Открылась и закрылась входная дверь, два раза клацнул замок, щелкнул выключатель. И в наступившей темноте скрипнула железной сеткой кровать напротив.

Яркий свет разбудил, когда не было еще и восьми – окно выходило на восток, и солнце бесцеремонно заглядывало в него, отбрасывая длинные тени от пустых чашек на столе. Арис спал или просто лежал с закрытыми глазами. У изножья его кровати стена обрывалась, угол комнаты вместе с тумбочкой и стареньким зеркалом пропал, а вместо дешевых обоев я видела верхушки кленов и лип на фоне ярко-голубого неба.

Аномалия понемногу давала бреши.

Последний пакетик чая заварила для Горыныча, а себе принесла кофе из автомата внизу. Позавтракали, собрались. Перед тем, как уйти, Арис сложил два шерстяных одеяла и сбросил их через проем в стене на зеленую лужайку. Сказал, что собирается попросить Огненного отнести нас прямо в Вереш, если под лапами Змея одеяла не прогорят. А из общежития с тюками выходить – вопросы задавать будут.

Я скрепя сердце согласилась с такими доводами. Было неудобно – ведь получалась банальная кража. Мелкая, но оттого не менее стыдная. Но пусть уж лучше меня мучает совесть, чем страх оказаться в ситуации, когда придется выбирать между черными ящерицами и когтями Всемила, такими горячими, что за минуту полета, пожалуй, прожгут тело до костей.

О вчерашних разговорах мы не вспоминали вслух. Но за несколько минут до выхода, выкидывая использованный чайный пакетик, я заметила в пустом мусорном ведре смятый картонный прямоугольник с золотыми буквами – визитную карточку Эвелины Георгиевны Дмитриевой, которую она когда-то дала Арису, и которую тот до сих пор носил в кармане дорожной сумки.

И снова под ногами дорога. На этот раз хорошая, асфальтная. Шоссе.

Серая лента бежала мимо невысоких домиков, магазинов, старого кинотеатра, киосков и аллей. С ней нам было по пути.

Помня о том, что теплых вещей в рюкзаке не осталось, зашли в магазин, где я наскоро выбрала себе свитер под горло и широкую кофту-толстовку на молнии. Дождевиков у них, к сожалению, не было. А зонт – штука не слишком удобная. Зато получилось пополнить запасы чая, спичек, сухого горючего и купить в дорогу еды.

Подъехать на попутке не решились. Виадук обошли низом, а по мосту через реку бежали сломя голову, опасаясь, что в один миг мост исчезнет, и тогда мы либо в речке окажемся, если она и в другом мире есть, либо попросту грохнемся с хорошей высоты.

Повезло. Бреши в аномалии встречались на нашем пути, но все безобидные, в виде вклинившихся в шоссе и сменивших дворы участков леса. Потом дорога вышла из поселка.

Шоссе пропало.