Ольга Кай - Загадать желание

Забросив за спину мой рюкзак, Арис шел по тропинке. Той самой, с которой я недавно имела удовольствие любоваться Пустошью. Глядя под ноги, я плелась следом, непрестанно думая о том, что же могло случиться, что Алина теперь едет в Дикое Поле с Максом, и куда подевался Леон. Может, они с моей подругой разделились? Снова на бузинят наткнулись или от погони уходили?.. Всякое может быть. Но догадки в голову лезли одна другой неприятней. Ну почему, почему Алина написала такую короткую записку? Почему ничего не объяснила?

Бусю, конечно же, учинили допрос, но так ничего путного и не узнали. Бузиненок видел только Алинку, и толком даже местность описать не смог – не знал наших названий. Выслушав, мы отправили его обратно, к Алине, но чтобы на этот раз не показывался, а разузнал, где сейчас моя подруга и с кем.

– Опять этот Максим, – досадливо пробормотал Горыныч, в который раз перечитывая записку. Видно, тоже надеялся угадать, что скрыто за этими несколькими словами.

– Может, над огнем подержать? – предложила я.

– Книжек перечитала?

Горыныч все-таки понюхал записку. Я сделала это раньше: ни лимоном, ни луком, ни, как мне казалось, молоком, эта бумажка не пахла. Но вдруг запах выветриться успел? Да и много других более сложных способов сделать надпись-невидимку. А если Алина воспользовалась каким-то из них?

– Ладно, попробуем, – согласился Арис, и некоторое время, держа в опасной близости от записки зажженную спичку, мы оба ждали. Потом мой спутник спички спрятал. А я, не собираясь так легко сдаваться, присыпала бумажку мелкой пылью и долго вглядывалась, не померещатся ли странные линии, узоры… Но пыль не прилипала, спрятанные буквы не обнаружились. Пришлось признать, что Алина написала только то, что написала.

Мы с Горынычем неторопливо спускались по холму. Нога побаливала, но я боялась даже подвернуть штанину и поглядеть, не пошла ли кровь. Арис еще заметит, решит остановиться… Лучше уж потерпеть. И, чтобы отвлечься – рассматривала Пустошь. В утреннем неярком свете она казалась куда более зловещей. Слегка успокаивало лишь то, что стражи – на местах, их круг не поредел и не отодвинулся. Держатся.

Ближе к деревушке все чаще попадались с виду нездоровые, хилые деревца, по дороге мы переступили через унылый, совсем невесело журчавший ручей: к прозрачной воде черной нитью примешалась грязь, пришедшая из Пустоши. Подумалось, что мы вовремя наполнили до краев фляги, потому как неизвестно: вдруг здесь и колодцы отравлены?

В самом поселке стояла безжизненная тишина. Домики с потемневшими от дождей стенами, не выбеленными, не выкрашенными по весне, жались в тени чахнущих садов. Огороды поросли пыреем. У крайнего забора пышно зеленели молодые побеги бузины. Но кто-то здесь все-таки жил, несомненно – прямо посреди заросшей травой улицы паслись две ухоженные белые козочки. Мы с Горынычем спрятались в овраге за поселком. Арис вытащил из сумки полотняный сверток, из которого вскоре показалась радостно-кровожадная физиономия тряпичной куколки, превращенной стараниями Горыныча в настоящее чудище. Нет, я верила, что он пытался сделать куклу симпатичной. Она даже улыбалась…

И вот эту красотку в синем платьице Арис, не долго думая, отправил в поселок на разведку.

Кукла оказалась проворной. Вернулась довольно скоро и доложила обстановку, как настоящий вымуштрованный солдат. Слушать, как она голосом Горыныча пытается пищать, было забавно.

В Диком Поле осталось всего несколько стариков, не пожелавших покидать обжитые места. Разбойники и мародеры сюда почти не заглядывали – все, что можно забрать, либо хозяева вывезли, либо разворовали еще в прошлом году. Место было спокойным, если не считать соседства с Пустошью. И того, что вода в колодцах действительно портилась.

Чужаков в деревне не было. По крайней мере, наша разведчица их не заметила.

– Значит, будем ждать, – решил Арис.

Я надеялась забераться в один из пустующих домиков, но Горыныч обманул мои ожидания. В обход деревеньки мы отправились к широкой дороге с юга, которая еще не скоро полностью зарастет травой.

Скудные звуки сельской жизни доносились изредка – то коза мекнет, то корова замычит, то бодрое «кукареку!» разнесется над долиной. А еще голос – звонкий, не скажешь, чтобы старушечий, через несколько дворов спрашивал у соседки, не испортилась ли вода в ее колодце. Издали долетел ответ:

– Нет пока.

Я вздохнула с облегчением. Конечно, речка была не так уж и далеко, но приятно знать, что жизнь у самой границы Пустоши продолжается, да еще относительно спокойная. Только уж больно тихая.

Не то чтобы мне не нравилась тишина, но одно дело, когда она наполнена шелестом ветра и птичьим щебетом, и кругом нет ни города, ни поселения… А вот когда тишина поглощает дома, сады, улицы, и становится такой глубокой и безжизненной, как здесь, когда каждый звук кажется чересчур громким, отчетливым – это уже не к добру.

Небо хмурилось. С юга ползла тяжелая фиолетовая туча, в воздухе ощущалось приближение грозы. Прятаться мы не спешили – опасались, что Бусь не пойдет искать нас в деревню, а потому ждали. Кукла-разведчица притаилась у обочины, выглядывая – не появится ли кто. Горыныч подумывал затащить ее на дерево, откуда намного дальше видно дорогу, но решил, что приближение людей услышит скорее, чем полотняное чудо с нарисованными глазами сможет все как следует рассмотреть.

Бузиненок вернулся с первыми холодными каплями дождя, когда, уложив куклу в сумку, чтобы вновь не лишилась лица, мы с Арисом спрятались от грозы под густой листвой, понимая, насколько ненадежно это укрытие.

Бусю не нравилось мокнуть – он подобрался мне под бок, съежился и на вопрос Горыныча сокрушенно покачал головой:

– Бусь никого не нашел.

– Как – не нашел? – в один голос переспросили мы.

– Чужое рядом. Совсем близко, – бузиненок вздохнул. – Мешает.

Что за чужое – мы так и не выяснили, хотя на расспросы малыш отвечал старательно, обстоятельно – насколько мог. Надеялся, что так от него быстрее отстанут. Дождь усиливался и обещал быть долгим. Алина с Максимом – если она действительно едет вместе с ним – наверняка остановятся переждать непогоду, а значит, до завтрашнего утра нам тоже можно отдохнуть.

– Бусь может идти? – напомнил о себе бузиненок.

– Может, отправим его искать Леона? – предложила я.

Малыш посмотрел на меня огромными от обиды глазами.

– Бусь замерз. Бусь промок. Бусь очень-очень устал!

– Бусь потерпит, – передразнил его Горыныч, но я вступилась за малыша.

– Ладно. Поиски можно отложить до завтра. Сначала встретимся с Алиной.

Горыныч поморщился, поглядел на бузиненка. Тот насупился.