Леонид Иванов - новые времена - новые заботы

Коршун склонил голову, длительное время молчал, и Павлову подумалось, что он устал. Все же ему шестьдесят шесть лет, встает рано, это Павлов хорошо знал по прошлому приезду. Но Коршун просто призадумался и вот заговорил опять, даже более оживленно, чем прежде:

— Надо, Андрей Михайлович, в планах каждого хозяйства предусматривать закладку кормов в страховой фонд. С учетом этого планировать структуру посевов, может быть, потеснить другие культуры в пользу кормовых…

— Даже зерновые? — не выдержал Павлов.

— Любые! — резко выговорил Коршун. — Раз начинается важнейшее дело, значит, любые! А если не хотите потеснить зерновые, тогда сократите поголовье скота ровно на столько, чтобы излишек кормов заложить в страховой фонд. Говорят, нельзя сокращать, а я пошел бы временно и на эту меру, потому что кому польза от учтенных хвостов? Разумнее меньше скота держать да получше кормить его — толку будет больше. У нас очень заботятся о росте поголовья. Но вы и сами знаете, что во многих хозяйствах за зимние месяцы молодняк не только не прибывает в весе, но даже худеет! Это приносит двойной убыток государству…

— Почему же двойной?

— Двойной — это скромно сказано… Ведь все корма, съеденные зимой этим молодняком, как бы пропали зазря. Дальше: за тот привес, что был раньше накоплен, уже уплачено и кормами, и деньгами. А когда истощенный молодняк выходит на траву, он начинает давать привесы по килограмму в сутки, скотники получают не по труду большие деньги за сверхплановый привес. Газеты даже шум поднимают: какие высокие привесы! А писать-то надо о том, что деньги выплачены зря и что следует взыскать их с виновных руководителей.

Переждав немного, спохватился:

— Да, Андрей Михайлович, вы спрашивали: как же быть, если в конце зимовки кормов у кого-то не хватило? Тут вам решать! Бывают, конечно, и объективные причины. Тогда помочь. Но не за счет соседей, а из государственных фондов. Не разоряйте радивых хозяев, Андрей Михайлович! — взмолился Коршун.

— Я сдаюсь, Александр Кириллович, — поднял обе руки Павлов. — Мне возразить нечего. Эти предложения мы обсудим. Но вы уж, пожалуйста, продолжайте. Ваш совет по созданию прочной кормовой базы для скота?

— В нашей зоне чем-то другим заменить кукурузу…

— Но ведь коровы хорошо ее поедают!

— Вы тоже, наверное, с удовольствием кушаете арбуз. Все его любят. Но на арбузах долго не проживешь. Арбуз — это лакомство после сытного обеда. Так и кукурузный силос, когда он хорошо приготовлен. Коровы его едят, это верно, да толку от такой еды мало. Мы в этом достаточно убедились и теперь сеем кукурузы совсем не много, ради разнообразия рациона и для осенней подкормки скота — она до заморозков все же зеленая остается. А в кормовом отношении эта самая неважная культура. Да и урожаи ее в Сибири низкие. Наши экономисты показывали мне анализы. Меньше всех кормовых единиц с гектара дает именно кукуруза.

— А чем заменить?

— Любая замена будет выгодней, Андрей Михайлович. Мы прикидывали… Если для силоса, то лучше всего брать подсолнечник в смеси с викой и овсом — и урожай выше, и качество корма лучше. А у нас, например, неплохо идет белый донник. Это прекрасный корм, хорошо родит и на солонцовых землях, урожай его более ровный по годам и всегда высокий. Он годится и на сено, и на силос. Ну, и, конечно, люцерна. Мы освоили ее, семена сами выращиваем. В прошлом году часть люцерны силосовали, до трехсот центнеров зеленой массы с гектара взяли за один укос! Представляете? Сенную муку из нее же готовим, ну, и сенаж попробовали заложить, для начала недурно получилось…

— Но нет же пока семян в достаточном количестве, ни люцерны, ни донника. О доннике я давно что-то не слышал.

— Нет, мы белый донник культивируем.

— А еще у кого в районе есть белый донник?

— Ни у кого…

— Ну что за дикость! — злится Павлов.

— Вот за это-то и надо бы спросить с районных руководителей.

— Видимо, районные руководители вам сильно досаждают, вы все время о них…

— Не в этом дело, Андрей Михайлович, — отмахнулся Коршун. — Но они могли бы получше разобраться, где перспектива, а где застой. Раньше, когда в нашем районе было семьдесят колхозов и совхозов, им было трудно за год побывать в каждом хозяйстве. А теперь-то, Андрей Михайлович, шесть совхозов и три колхоза. Зато аппарат районный стал более многочисленный, все на легковых машинах, суеты много, а… — Он не договорил, развел лишь руками.

Павлов встал.

— Спасибо, Александр Кириллович! Извините, что я вас мучил своими прозаическими вопросами. — Он посмотрел на часы. — Второй час уже, вам отдыхать надо…

— Да я привык мало спать, Андрей Михайлович…

— Или у вас еще что-то есть сказать?

— Совсем маленько, Андрей Михайлович. — Коршун подождал, пока Павлов опустился на стул. — Мы все говорили о кормах… А надо подумать о людях. О животноводах. У нас хозяйство животноводческое, главная фигура — все так говорим — доярка, скотник… В любой отрасли народного хозяйства люди ведущей профессии на привилегированном положении, у них и зарплата повыше. А вот для животноводов в животноводческом хозяйстве нет этих привилегий. Зарплата у них ниже, чем у механизаторов, у строителей, у других подсобных рабочих. Надо бы устранить эту несправедливость. А то ведь с кадрами животноводов все хуже и хуже… „

— Понятно, Александр Кириллович!

— И еще. Все же надо подумать о закупочных ценах на продукты животноводства. В крае у нас рентабельных животноводческих совхозов единицы. А производство убыточной продукции кого же вдохновит?

Павлов мог бы сказать Коршуну, что руководители края еще в прошлом году внесли соответствующие предложения. Он знал, что вопрос о ценах рассматривается правительством.

— Видите ли, Андрей Михайлович, — продолжал Коршун. — Надо во всем избегать несправедливости. Наши животноводы по удоям коров на одном из первых мест в Сибири, и корма у нас недорогие, но прибыли от молока почти нет, от мяса — тоже. Только продажа племенного скота и выручает, потому что цены высокие. На каждом собрании полеводы подсмеиваются над животноводами: в убыток работаете, плохо! Разве не обидно животноводам, да еще передовым? Может, не такой уж грех снизить цены на зерно, а поднять на молоко и мясо? Точнее — создать всем отраслям примерно равные возможности для получения прибылей.

— И это обсудим, — ответил Павлов, доставая из кармана записную книжку. И когда кончил заметки, спросил: — Мне говорили, что у вас действует пневматическое устройство для уборки навоза?

— Да, первую зиму работает, и очень хорошо.

— А больше в районе ни у кого таких устройств нет?

— Насколько я знаю, и в крае еще никто подобного не сделал, — язвительно бросил Коршун.