Леонид Иванов - новые времена - новые заботы

Вот и еще преимущество — труд доярок облегчается.

— Правее поверни, — тронул Соколов за плечо Петровича. — А теперь прямо кати, вон они, подсолнухи-то, цвести начинают. — Выйдя из машины, сказал: — Тут вот, Андрей Михайлович, мы выполнили твою просьбу.

— Вижу, вижу, Иван Иванович. Спасибо. Но это что-то новое. Подсолнечник с пшеницей?

Павлов присмотрелся к просторному полю. На крайнем участке шелестела широкими листьями кукуруза, рядом повернул свои цветущие шляпки в сторону солнца подсолнечник, и до самых его шляпок подтянулась пшеница. А еще дальше уже овес, горох и вика окружили подсолнечник. А еще дальше чистый овес.

— Тут, Андрей Михайлович, ровно четыреста гектаров, — заговорил Соколов. — Все поля у нас теперь по четыреста. Так вот, на каждой грядке по сто гектаров, четыре варианта, понимаешь. На трех ты попросил проверить, а четвертую я от себя добавил. Подсолнухи с пшеницей. Мы давно еще пробовали так сеять, хорошо получалось! Когда зацветут подсолнухи, у пшеницы зерно уже восковой спелости, потому что подсолнухи-то ранняя культура, и пшеницу с ними вместе сеем пораньше. И такой силос получается! Тогда-то как раз наш колхоз, если помнишь, зашумел с высокими надоями. Помню, корреспондент все спрашивал насчет секретов, а мы этот силос в секрете держали. Вдруг узнают, что мы пшеницу на корм скоту пускаем! В те годы, понимаешь, всыпали бы по первое число…

— Почему же бросили сеять?

— Кукуруза пришла! Забыл, что ли? — усмехнулся Соколов. — Да и до кукурузы еще кто-то все же донес про нашу пшеницу. Тогда как раз Обухов был в райкоме-то. Мне выговорок записали… А теперь вот проверим заново.

Павлов помнил эту историю и теперь дивился деликатности Соколова. Павлов ведь был на бюро, когда Соколову за эту самую пшеницу влетело. А сейчас Соколов так все обсказал, будто Павлов ничего не знает.

— Так и я голосовал за выговор, — признался Павлов.

— Значит, вспомнил, понимаешь, — широко улыбнулся Соколов. — А теперь вот смотри сам, Андрей Михайлович, что получилось. Сейчас дам команду убирать делянку с пшеницей, потом с овсом — тот участок попоздней сеяли, потому что овес раннего сева не терпит, массы мало дает.

— Подсолнечник-то любит ранний сев, — заметил Павлов.

— Это мы знаем, — взмахнул рукой Соколов. — И вика, и горох любят ранний сев, но дело-то в наших руках. Тут мы два раза сеяли вот на том участке, — показал Соколов, когда они пошли вдоль поля. — Сначала подсолнечник и вику посеяли, а как наклюнулись всходы подсолнуха, высеяли овес.

Павлов прошагал два километра поперек поля, осмотрел все четыре участка. Тут и кукуруза стояла неплохо. Он сказал об этом Соколову.

— Уберем — узнаем… А зимой приезжайте еще один опыт смотреть, — усмехнулся Соколов. — Все три вида силоса разложим, выпустим коров, посмотрим, сами-то коровы какой корм лучше уважают.

— А это очень правильно! — поддержал Павлов.

— Вот и увидим, понимаешь. Только я хорошо знаю, что коровы набросятся на пшеничный. Проверено.

Овес же на этом массиве был просто великолепным.

— Тонны три с гектара возьмете.

— Не меньше, — согласился Соколов. — Здесь же второй хлеб после чистого пара, кукурузу-то всегда по хорошему предшественнику размещали, а овес по плохому. А теперь он и взыграл! Удобрений тут давали всем одинаково, так что, понимаешь, наглядно.

Павлов несказанно благодарен своему учителю за этот великолепный эксперимент. Напросилось решение пригласить сюда Несгибаемого, Гребенкина, профессора Романова, райкомовцев, десятка два-три директоров и председателей, пусть посмотрят!

— Ты можешь, Иван Иванович, задержать начало уборки?

— А зачем? Я вчера хотел начать, но тебя ждал. Пшеничную-то делянку надо убирать, а другие постоят. Кукуруза с месяц будет ждать.

Павлов рассказал о своем намерении, и Соколов согласился переждать с уборкой еще день-два.

Когда вернулись, Павлов позвонил Гребенкину, поручил ему организовать выезд на опытные поля Соколова.

Такое же поручение дал Дронкинскому райкому.

— Ты не очень проголодался? — спросил Соколов. —

Я хотел показать еще одно опытное поле. Тоже ты совет-то давал…

Павлов с радостью согласился поехать, потому что знал: просто так Соколов не пригласил бы. Но Павлов забыл уже, какой он давал совет.

Ехать пришлось недолго. В километре от деревни Соколов остановил машину.

Павлов догадался, что за символической изгородью из двух проволочек опытный участок. Издали еще заметил различные цветы, желтые корзинки подсолнечника, стройные ряды низеньких деревьев. Что за поле?

— Это пришкольный участок, — пояснил Соколов. — Помнишь, приезжал к нам и со школьниками беседовал? Твой совет выполнили, понимаешь…

Когда они перешагнули через проволочки, откуда-то вынырнули паренек и девочка.

— А мы дежурные, — звонким голосом заявила девочка. — Сейчас обеденный перерыв, все ушли домой.

— А что тут делали? — спросил Павлов.

— Пропалывали свеклу, собирали огурцы.

— Ты про все расскажи Андрею Михайловичу, — улыбнулся Соколов. — Это главный руководитель нашего края.

— Мы из шестого класса, мы не все еще можем правильно рассказать, — нашлась девочка.

Рассказал сам Соколов, пока они ходили между грядками и деляночками. Ребята-школьники работают под руководством колхозного агронома. Сами обрабатывают участок. Пахали старшеклассники на тракторе. И, пожалуй, самое интересное, что ребята здесь учатся многим наукам: как выращивать различные культуры, как экономить затраты, сами ведут учет труда, начисляют зарплату и даже выводят себестоимость. В этом им помогает колхозный бухгалтер.

— Хотим, понимаешь, чтобы ребята имели полное представление о сложном хозяйстве, чтобы, заканчивая школу, могли быть и счетоводами, и полеводами, и механизаторами, и немножко агрономами, — говорил Соколов. — Ребятишки третий год тут с большим интересом работают. У них и бригадир избран, и учетчики. А заработанные деньги распределяются так: половину — для школы, половину — на руки, по выработке. А прибыль — на премирование самых лучших, они сами и решают, кого премировать. Как будто, понимаешь, маленький колхоз создали…

На обратном пути Соколов досадовал: нет у нас тракторов и машин, так сказать, в детском исполнении. Нужны небольшие тракторы и автомашины, маленькие комбайны, но такие, которые могли бы убирать хлеб. Разве нельзя сделать их для сельских ребят?

— Можно, — ответил Павлов, записывая это себе в книжку. Разве так уж трудно выпустить несколько тысяч машин для ребят? Да они вообще-то есть. Павлов видел под Москвой в теплично-парниковом хозяйстве юркие тракторишки, работающие даже в теплицах, под стеклом. Ох, как нужны эти учебные пособия!