Дженнифер Арментраут - Не оглядывайся

Карсон.

Наши тела вжались друг в друга самыми неправильными местами. Или наоборот — самыми правильными, смотря с какой стороны посмотреть. Я решила принять первую точку зрения, тем более что грудь Карсона оказалась необычайно мускулистой, а живот — словно стальной лист. Жар буквально потек по моим венам.

Рука Карсона обвилась вокруг моей талии, а голова слегка приподнялась. Мы были так близко друг к другу, что я могла рассмотреть синюю радужку его зрачков и ощущала его теплое дыхание. Мой взгляд упал на его губы, и я захотела узнать, и узнать сейчас же, каковы они на вкус. Попробовать его поцелуй. Разорвать все нити, связывающие меня с прежней Сэмми, и раствориться в нем. Смешно, но все мои страхи относительно потери рассудка вдруг вылетели в окно.

Эти губы изогнулись в полуулыбке.

— Привет, Сэм…

— Привет, — прошептала я. — Ты шел ко мне?

Полуулыбка Карсона стала улыбкой, а мое сердце екнуло. От одного из его передних зубов откололся кусочек.

— Вообще-то я здесь, чтобы повидаться со Скоттом, но…

— О… — Я почувствовала себя самой большой дурой на свете. — Ну тогда тебе лучше идти.

— Да, надо идти. — Его взгляд упал на мои губы, и мой живот сжался. — Но тогда ты должна сначала освободить меня. Только не торопись.

Мои щеки запылали.

— Дельное предложение.

— Ну да, — пробормотал он.

А я не могла даже шелохнуться. Мир мог обрушиться рядом с нами, но я бы и на миллиметр не сдвинулась — я лежала в объятиях Карсона.

Не знаю, сколько времени мы провели в таком положении, но очнулись от слов Скотта:

— Хотелось бы узнать, ребята, что здесь происходит.

Карсон счастливо усмехнулся, и этот звук проник в каждую клетку моего тела.

— Мы просто боролись.

— Я сразу это понял, — сухо заметил Скотт.

Скатившись с Карсона, я вскочила.

— Я налетела на него в коридоре и сбила с ног. — Кажется, возникла необходимость объяснить ситуацию. — Мы не боролись… Да и вообще ничего не делали.

Губы Скотта искривились — он как будто пытался подавить усмешку.

— Да нет, Сэм, все в порядке. Для меня лучше видеть тебя на Карсоне, чем на Деле. Прости.

Челюсть у меня отвисла.

— Да это вовсе…

— Отлично! — объявил Карсон, обнимая меня за плечи. — У нас есть разрешение твоего брата.

— Послушай, ты же действительно ненавидишь Дела, — сказала я, не обращая внимания на эти объятия.

Скотт потер висок тыльной стороной ладони.

— Да, это верно, я действительно не люблю его.

— Почему?

— Просто не люблю — и все. — Брат развернулся и направился обратно в свою спальню.

Я высвободилась из объятий Карсона.

— Ладно, посмотрим…

— Послушай. — Он остановил меня, взяв за руку. — А куда ты так спешила?

— Да просто собиралась… пройтись.

— Так ведь уже почти девять.

Я пожала плечами, и в этот момент мой желудок решил заурчать.

— Или чего-нибудь поесть. Может быть, мороженого. Я видела упаковку с двойным шоколадным. Не могу припомнить, когда в последний раз ела мороженое. — Я болтала, не особенно задумываясь над своими словами, но никак не могла остановиться. — Понимаешь, я не могу вспомнить почти ничего из того, что было, да это не так уж и важно. Вчера я обнаружила, что мне очень нравятся гамбургеры без помидоров. Без маринованных огурцов, но с дополнительным ломтиком бекона.

Я все говорила и говорила, а улыбка Карсона теплела.

— Ну а как насчет сыра?

— К сыру у меня двойственное отношение, — тоже улыбнулась я.

Несколько дней назад со мной произошло примерно то же самое — я не могла остановиться, разговаривая с Делом, и ему это не очень понравилось.

Карсон отпустил мою руку.

— Так что насчет мороженого… Ты и правда видела его?

— Ну да.

— Угостишь?

Этот вопрос пробудил в моем сердце все возможные разновидности счастья.

— Я думала, ты пришел, чтобы повидаться со Скоттом.

— Он подождет. — Карсон слегка подтолкнул меня плечом. — Как ты считаешь?

Я, взглянув на него, решила, что поесть вдвоем мороженого — вовсе не смертный грех, и, возможно, это отвлечет меня от грустных мыслей.

— Конечно, подождет.

Карсон последовал за мной вниз. На кухне я достала серебряные приборы и креманки и начала накладывать в них мороженое. Свою порцию Карсон посыпал тертым шоколадом. Я последовала его примеру, и мы уселись за барную стойку лицом друг к другу.

— А где родители? — спросил он, перемешивая шоколадную стружку.

— Где папа, я не знаю, а мама уже в постели. — Я наклонилась вперед и добавила приглушенным тоном: — Я думаю, больше ей особо нечем заняться… Она всегда была такой?

Карсон поднял на меня глаза и поднес ложку ко рту.

— Я довольно редко видел ее. Она не одобряла мои визиты, поэтому я обычно старался приходить к вам пореже.

— Почему? — нахмурив брови, спросила я.

Карсон помешал начавшее таять мороженое.

— Думаю, это все из-за моего отца. — Помолчав и пожав плечами, он продолжал: — Она, наверное, думает, что я украду что-нибудь ценное.

Я так сильно сжала ложку, что не удивилась бы, если бы согнула ее.

— Ну что за чушь! Твой отец ничем не отличается от моего. Они просто делают разную работу. Я не думаю, что это так важно.

Он снова посмотрел на меня тем же самым взглядом, отчего я почувствовала себя пазлом, к которому он не знал, как подступиться.

— А ты знаешь, я всегда находил это забавным.

— Что именно?

— То, что однажды сказал мне Скотт: ваш отец был практически таким же, как мой, пока не встретил вашу мать. У него не водилось денег, он был из простой семьи, ну и все прочее, поэтому я никогда не мог понять, как они нашли общий язык.

А это был пазл, к которому я не могла подступиться.

— Я и сама не знаю, ведь моя мать родом…

— …из потомственной денежной аристократии. И их потянуло друг к другу? Может быть, он попросту очаровал ее?

На моем лице появилась улыбка, когда я представила себе, как отец завоевывает сердце матери, пуская в ход весь романтический арсенал, но потом подумала о том, в кого они превратились сейчас. Отношения между мной и моей щеткой для волос были более романтическими, чем отношения между родителями.

Карсон зачерпнул полную ложку мороженого, да еще с верхом.

— Вкуснятина.

Наблюдая за его раскопками в креманке, я дождалась, пока большая часть моего мороженого растаяла, и принялась размешивать его, превращая в подобие пудинга. Карсон, увидев это, рассмеялся.

— А мне нравится такое, — с улыбкой возразила я.

— Да, ты делала так в детстве и этим буквально сводила свою маму с ума.

Шоколад стекал с моей ложки, его крупные капли шлепались в креманку, а я смотрела на Карсона изучающим взглядом.

— А мы действительно были лучшими друзьями?