Дженнифер Арментраут - Не оглядывайся

— Ну… ну пока.

Переполнявшие меня эмоции сжимали горло, и я не позволяла себе думать о том, что произошло между нами, и о том, что можно было сделать, чтобы не разрушить этого.

— Постой. Сэм, почему ты так испугалась?

Я чувствовала, что если сейчас попытаюсь что-то сказать, то непременно расплачусь, поэтому молча нащупала ручку двери, открыла ее и вышла в тесный коридор. Натыкаясь в темноте на какие-то предметы, не обращая внимания на внезапно вспыхнувшую боль, я бросилась к выходу. Вздрогнув от резкого скрипа петель, я выскользнула наружу и захлопнула за собой дверь.

Я вдыхала полные легкие воздуха. Острые камни впивались мне в ноги, а потом мои ступни ощутили холодные стебли мягкой травы. Неужели это Карсон? И только он? Один осколок уже угодил мне в сердце, и вот теперь еще один.

Карсон.

Мысли мои спутались уже в тот момент, когда я увидела его в моей спальне, и так продолжалось до нынешней ночи, когда он осыпал меня обжигающими поцелуями перед тем, как я заснула. Торопливо ступая по подстриженному газону, я закрыла ладонью рот, заглушая плач. Это не мог быть он. Я доверяла ему безоговорочно, он был так добр ко мне, хотя я — в чем была уверена — и не заслуживала этого. Сомнения крепли, пытаясь одержать верх, но те слова…

Те слова… их следует считать предупреждением и ничем иным.

— Сэм!

У меня вырвалось сдавленное рыдание. Я не могла находиться рядом с ним, не могла видеть его — мне необходимо было время тщательно обдумать все до конца.

Карсон оказался возле меня, когда я не осилила еще и половины дороги. Схватив за руку, развернул к себе. Он так торопился догнать меня, что выскочил голый по пояс и в незастегнутых брюках.

— Что происходит, Сэм? — спросил он; глаза его были широко раскрыты, зрачки расширены.

Я попыталась высвободить руку.

— Прошу тебя, отпусти меня. Пожалуйста.

Он продолжал удерживать меня.

— В чем дело? Может быть, мы слишком поспешили? Ну ответь же мне, Сэм.

Стоило нам встретиться взглядами, как у меня перехватило дыхание, а на моем сердце появилась еще одна трещина.

— Это сделал ты?

— Что я сделал? — Он протянул ко мне руку и пригладил мои растрепавшиеся волосы. — Ну поговори же со мной, Сэм. Помоги мне понять, что происходит. Что бы там ни было, все будет хорошо.

В его голосе чувствовалась такая нежность, что у меня сжалось сердце. Ну как он мог быть таким после того, что сделал? Это лишало смысла все мои доводы.

— Я… кое-что вспомнила.

Мне показалось, что Карсон растерялся, но выражение лица у него при этом было настолько искренним, что я начала сомневаться в своих предположениях.

— Ну хорошо. И что же?

— Это касается тебя, — ответила я, слыша свой пульс. — Я знала, что ты платил Дайане — за то, чтобы благополучно проскочить экзамен по истории. И, должно быть, рассказала об этом Касси, и я… я угрожала тебе в школе, встретив тебя у библиотеки. Ты сказал мне, что если я расскажу кому-нибудь о твоих делах, то пожалею об этом.

Карсон выпустил мою руку и отступил на шаг назад.

— Сэм…

Я задрожала, как будто вся тяжесть этого единственного произнесенного им слова легла на мои плечи.

— Я сказала тебе, что хочу рассказать об этом директору.

— Ты… ты думаешь?.. — Он запустил пальцы в волосы. — Так поэтому ты думаешь, что это сделал я?

— Там был третий человек, а ты… у тебя была причина…

Карсон пристально смотрел на меня. Боль — но не злость — исказила его лицо, и моя убежденность поколебалась еще сильнее.

— Не могу поверить, что это говоришь ты, — произнес он, еще, похоже, не придя в себя.

— Я?

Меня пробила дрожь.

— Да! Ты! Господи, я-то думал… я думал, ты изменилась, но ты же та же самая, прежняя Сэмми. Которая мечется от одной нелепой идеи к другой, отравляет жизнь всем, кто тебя окружает! — Он шагнул вперед, глаза его сверкали в свете тонкого серпа умирающей луны. — Что вообще происходит, Сэм?

— Но я ведь видела тебя с ней, ты передавал ей деньги, и я угрожала тебе. Я рассказала об этом Касси! Мы с ней хотели пойти к директору. — И когда эти слова слетели у меня с языка, мне хватило мгновения, чтобы осознать, какой невероятной сукой я была. Конечно, обманывать нехорошо, но черт побери…

Карсон все еще смотрел на меня, потом грустно усмехнулся.

— Ты даже не знаешь, что на самом деле ты видела.

— Тогда расскажи мне, потому что я и не хочу этому верить!

Он вздрогнул, а я снова почувствовала ноющую боль сомнения. Он разозлился на меня, но не так, как я предполагала; за его словами и в его глазах таилось отчаяние.

— Ты видела, как я платил Дайане. Это действительно было. Но я платил ей за то, что она занималась со мной по истории.

Мои руки бессильно опустились.

— Чт-то? — с трудом выговорила я.

— Да, вот именно за это я и платил ей — представь себе. Мой отец работал сверхурочно на твоего отца, чтобы заработать эти деньги, убирал его офисы, гробился на разных долбаных работах, чтобы я мог обеспечить себе стипендию.

Я вспомнила, что говорила моя мама. Чувство вины так сильно жгло меня, что я зажмурилась. Господи боже мой, ну как я могла быть такой… такой несправедливой и жестокой?

— А почему ты не сказал мне об этом, когда я обвиняла тебя?

— А с какой стати? Я что, должен вам? Почему я должен оправдываться? И ты бы мне все равно не поверила. — Он глубоко вдохнул и выругался: — Господи, Сэм, ты думала, что это сделал я? Что я столкнул с утеса Касси, а потом и тебя?

Слезы стояли в моих глазах, когда я откинула с лица растрепавшиеся от ветра волосы.

— Но ведь ты же сказал, что я об этом пожалею.

Карсон отскочил от меня, как будто я дала ему пощечину. Кажется, пощечину было легче пережить, чем мои слова. После аварии Карсон не оставил меня и ни разу не усомнился во мне… Не то что я.

— О том, что однажды наступит день, когда ты пожалеешь о том, что сделала. Но это будет не так, как ты думаешь. Подожди. Неужели ты всерьез считаешь, что я причинил тебе боль? Даже после того, как рассказал тебе о своих чувствах? — Когда Карсон прочитал ответ на моем лице, он выругался снова. — Я никогда, никогда не смог бы причинить тебе боль. Ты могла бы пойти к директору или еще к кому-то, но я бы никогда не стал мстить тебе.

— А почему же ни я, ни Касси не пошли к директору?

— Не знаю. — Он шумно выдохнул. — Мне хотелось бы думать, что у тебя неожиданно смягчилось сердце, но это вряд ли. В те выходные вы с Касси пропали.

Я знала, что Карсон говорит правду; знала и то, что, когда память покинула меня, я действовала импульсивно. Глаза мои наполнились слезами, и я вслепую потянулась к нему.

— Карсон, я так…

— Ты так сожалеешь? — Он уклонился и покачал головой, отступая на шаг назад. — Но не так, как сожалею я.