Ирина Винокурова - Грач, или Вход дьявола

«О, господи, пресвятая дева Мария, — подумал он. — Что она собирается делать? Неужели это их очередной обряд? А что за знаки она рисует, это чтобы убить меня? Для чего она прибегла к магии? А вдруг она сама решила расстаться с жизнью, так как не справилась с заданием?» Десятки вопросов и предположений сейчас пролетели в мыслях Грача в поисках разгадки происходящего.

Но в эту минуту Када, к его удивлению, хладнокровно подняла курицу и сильным ударом ножа рассекла ту пополам. Ни один мускул не дрогнул на ее теле — она была решительна и спокойна как всегда.

— Элохим, Элохим… — расслышал Грач первые слова из заклинания, которые начала произносить Када.

Прочтя его полностью, она опустилась на колени и принялась бормотать что-то похожее на молитву. Закончила она свою молитву-заклинание словами, которые произнесла достаточно громко:

— …явился и присутствовал, явился и присутствовал. — Наступила непродолжительная пауза. Када напряглась и с нетерпением взглянула вдаль, потом крикнула: — Приди же скорее, любовь моя!

Сидя в тени кустарников, Грач боялся шевельнуться, стараясь дышать как можно тише. Он не мог себе представить, что может произойти, если она его обнаружит. В ее руках нож, кругом ни души — только безлунная ночь, он и она.

Откуда-то с моря подул сильный ветер, вода заволновалась, и поверх барашков волн пронесся ураган. Какой-то столб бешено крутился над поверхностью воды, быстро приближаясь к берегу. И вот этот вихрь уже на берегу; еще мгновение — и он замер перед Кадой. Вихревой столб, к удивлению Грача, обернулся живым существом. О таком явлении Семен Семенович никогда не слышал, да и видел впервые. Это было что-то необъяснимое, перешедшее границы реальности. А меж тем перед Кадой вихревой столб замер и вот уже были понятны очертания того, что так сильно вращалось и двигалось по направлению к ней. Это был монстр с собачьей головой, ослиными ушами и торчащими маленькими кривыми рожками. Одежда возникшего существа была пурпурного цвета, отделанная по низу каймой. Поверх была накинута нараспашку желтая жилетка.

Грач взирал на него из кустов широко раскрытыми от удивления глазами. Казалось, после виденного в подземной обители его уже больше ничто не могло удивить и шокировать. Но это было что-то сверхнеобъяснимое и ужасающее.

— О, мой черт, — проговорила вдруг Када голосом, полным нежности и любви, — мне так не хватает тебя, ты самый милый и единственный во всем свете!

От этих слов существо стало ласкаться и тереться о ее руки, словно это был кот больших размеров. Када его нежно гладила по шерсти и шептала что-то на ухо, отчего черт изредка повизгивал и подпрыгивал на месте.

Сидя в кустах, Грач старался уловить каждый звук, каждый жест этой парочки. Сомнений на тот счет, что Када — это та Гекада из подземелья, уже не было. «А почему бы ведьме не быть любовницей черта? — вдруг подумал он. — Самая что ни на есть любовная парочка».

Любовная идиллия на песке продлилась недолго, вскоре существо вскочило на ноги, начало прыгать вокруг Кады, извиваться как черт, впрочем, он и был чертом.

— Когда мы вновь встретимся? — крикнула Када.

— На сходке за долиной Рыжих Волн, — раздалось в ответ.

Голос, которым ответил черт, был больше похож; на скрип несмазанных качелей, чем на привычные звуки. Произнеся это, он вновь завертелся, закрутился подобно яркому волчку и, сделав последний круг вокруг Кады, унесся прочь.

Када встала с песка, стерла магические знаки и, полная счастья, побрела на туристическую базу. А Грач еще какое-то время просидел в укрытии в шокирующем недоумении, боясь шевельнуться. И только лишь когда забрезжил рассвет на небосводе, он покинул свое укрытие и тайком пробрался в свой номер.

Наступило утро следующего дня. Семен Семенович, хоть и не спал добрую половину ночи, встал рано в бодром расположении духа. Во время завтрака он старался плотно поесть: ведь неизвестно, что его ждало впереди.

— Ну вот и подкрепились, — обратился он к Каде. — Теперь, как договорились, на пляж.

— Мне казалось, ты уже передумал.

— Отчего же? А ты не наметила других планов?

— Не уверена, — как-то странно произнесла Када.

— Не уверена в чем? В других планах или в море?

— Скорее, в себе.

Какая-то нерешимость появилась во всем облике, голосе Кады. Она чего-то боялась или же не была полностью готова к тому, что ей предстоит сделать, а именно — утопить Грача в море. Эту нерешительность подметил и Семен Семенович, что придало ему большей веры в себя.

— Так мы идем? Море ждет! — улыбаясь, проговорил он.

— Отступать некуда, раз уж решено, — ответила Када, и они пошли к пляжу.

В этот час мало кто из туристов выбрался к морю. Место на пляже было свободно, но Грач и Када пошли дальше, каждый преследуя свою цель. И им обоим необходимо сейчас уединенное место, чтобы никто не смог заметить или услышать то, что произойдет дальше. Выбрав тихое место на каменистой части берега, они остановились. Недалеко от этого места были припрятаны вещи Грача. Он бегло осмотрел прибрежную полосу моря. В этом районе кое-где из воды выступали каменистые островки.

— Может, мы здесь и остановимся? — спросил Грач.

— Я думаю еще пройти, здесь берег не песчаный.

— Зато камней полно, — пошутил Грач и сам испугался своей неудачной остроты.

— Пожалуй, ты прав, — резко остановившись, согласилась вдруг Када и, скинув с себя платье, оставшись в купальнике, вошла в воду.

— Как водичка? — крикнул ей вдогонку Грач.

— Раздевайся и иди ко мне, сам все увидишь, — позвала Када.

Семен Семенович последовал ее примеру и, оставив вещи на берегу, вошел в море.

— Ой! — фыркнул он. — А вода-то еще холодная! Не рановато мы пришли?

— Боишься простыть или опасаешься, что ноги холодом сведет?

— У меня вряд ли, ведь я… — Грач хотел добавить: «опытный пловец», но вовремя осекся и вместо этих слов произнес: — Мужчина, а значит, и кожа потолще твоей. За тебя переживаю, ты такая нежная, хрупкая…

— Обо мне не волнуйся, — оборвала Када. — Давай приступим к тому, для чего пришли сюда. Ты, кажется, хотел научиться плавать.

— Немного я умею, но на воде долго продержаться не могу, — фальшиво пожаловался Семен Семенович.

Его ответ придал Каде больше надежды на успех намеченного, и она предложила плыть к ближайшей каменной глыбе, выступающей из воды.

— Да ведь я не доплыву! — испуганно произнес Грач.

— А ты за меня держись, вместе доплывем.

Семен Семенович поплыл, одной рукой придерживаясь за ее спину, а другой разгребая воду. Первый отрезок пути до намеченной цели был преодолен.

— Вот видишь, вдвоем и море по колено. Поплывем дальше, до следующего камня, — предложила Када.