Александр Мардань - Разгрузочный день

После шашлыков хочется пить. Теперь о том, что пили, тем более, когда пишешь про питье, есть не так хочется.

Кроме упомянутых соков иногда в продаже появлялись дорогие, импортные, — например, сок манго индийского происхождения. Стакан стоил тридцать копеек. Апельсиновый и мандариновый стоили примерно столько же, но производства были грузинского. На вкус соки были горько — сладкими, как жизнь Грузии в сплоченной семье…

Рядом с соками продавали «прохладительные напитки», как правило, теплые. «Освежающий», «Оживляющий», «Лето», «Ситро», «Крюшон» — газировка с сиропом, разлитая в пол — литровые бутылки. Особняком держался кофейный напиток невнятного вкуса «Мокко» — наш ответ «Пепси- и Кока — колам», вместе взятым.

От жары тогда спасали тень, вентилятор и газировка. «Грязная» была с сиропом и стоила четыре копейки. «Чистая» стоила копейку, еще за копейку можно было купить коробку спичек, их часто давали вместо сдачи. Больше за копейку ничего нельзя было купить. Продавали газировку в будочках, стоящих по всему городу. В них же заправляли сифоны. Заправка маленького стоила 6 копеек, большого — 12. Иногда в них добавляли сироп. Тогда из слоновьего носика появлялась розовая пена. Говорили, что заправка сифонов была делом прибыльным. Экономили не на воде, а как и сегодня, на газе, который в больших баллонах стоял, прижатый к деревянным стенкам будочек — поилиц.

Выпивая залпом стакан холодной газировки, бившей в нос, в глаза, даже в уши, мы представляли себя взрослыми, выпивавшими стакан водки и с улыбкой заявлявшими, что после первой не закусывают. Как герой Сергея Бондарчука в фильме «Судьба человека».

Вкуснее газировки был только квас. На разлив из огромных бочек на колесах, которые развозили по городу по утрам и собирали на заправку вечером. Они весело громыхали, сцепленные, как вагоны трамвайчика, по несколько штук сразу. Также развозили по городу и бочки с пивом, но это уже вкусы нашей юности.

За квасом всегда стояла очередь с бидонами и освободившимися от заготовленных на зиму огурцов бутылями. А многие желали пить его на месте, кто из маленькой кружки за три копейки, кто из пол — литровой — за шесть. Квасно — пивные кружки некоторые члены очереди называли бокалами. И хотя в их облике не угадывались дворянские предки и учеба в пажеском корпусе, наречение кружки бокалом придавало им легкое обаяние, которое быстро исчезало, когда они начинали из этих кружек пить. Правило «требуйте долива после отстоя» вступало в противоречие с мнением жаждущей кваса очереди, поэтому зарабатывали продавцы на пене. А в перестройку правило превратилось в шутку: «Требуйте долива после застоя».

Тогда, в детстве, нас не волновал ни отстой, ни застой, хотя запомнился один анекдот семидесятых. В Елисеевский магазин заходит старичок и бормочет себе под нос: «Вот здесь до революции, лежали осетры, тут икра стояла в бочках, тут корзины с ананасами, кому это все мешало?». Смеялись. Чтобы рассмешить сегодня, надо рассказывать по — другому. Тот же старичок, тот же магазин. «Здесь раньше продавали газировку по копейке, квас по три, мороженое по девять и колбасу по рублю за килограмм — кому это все мешало?». Интересно, чем будет смешить старичок лет через тридцать?

У продавцов кваса, пива, соков, газировки кроме основных обязанностей была еще одна задача: следить, чтобы стаканы и кружки — бокалы не унесли желающие их пользовать как временно, так и постоянно. Временно — сиюминутные компании, распивающие на улице то, что пить на улице нельзя. А постоянно — студенты и прочие обитатели многочисленных городских общежитий.

Отсутствие этой функции было слабым местом у автоматов с газводой, пивом и соками. Деньги автомат принимал, иногда наливал за них оплаченную жидкость в количестве, соответствующем настройке, но следить и препятствовать хищению стаканов был конструкторами не обучен. Часто вместо стаканов под отверстием, из которого появлялась живительная влага, вилось несколько ос в ожидании жаждущих, которые приходили к автомату со своей тарой, как правило, пустыми баночками из-под майонеза.

Говорят, было предложение заменить стаканы железными кружками на цепи, но оно не воплотилось. Наверное, боялись, что кружки будут уносить вместе с автоматами.

Как-то за морем друзья пригласили меня в русскую баню. У выхода из парной у бочки с холодной водой висел ковшик — черпак. На толстой колодезной цепи… В пионерских лагерях кружки у бачков с питьевой водой тоже были на цепочках, но те были потоньше. Дети — они ведь не очень сильные, пока не вырастут…

Кружки и стаканы мылись на глазах покупателей. Про СПИД еще никто не знал, равно как и про всякие гепатиты. Герпес называли лихорадкой, которая появляется после поцелуев на сквозняке. А как моют стаканы сейчас? Мы этого даже не видим.

Но не будем о страшном… А о чем будем? О вкусном теплом хлебе из булочной, который доносился домой пощипанным. Был белый за 28 копеек с беретиком — горбушкой, а был за 26 копеек — без беретика. Часто купленный за 28 домой попадал за 26. Беретик исчезал по дороге. А плюшки? А сайки? А кукурузные хлопья — предтеча попкорна?

А еще о чем? О вкусной сгущенке. Если банку поварить часа два, молоко в ней превращалось в большую ириску. О печенье, о вафлях с вареньем… Стоп — кадр. Надо еще воды попить.

Вообще, получается не сценарий, а сумбурный физиологический очерк, только не 19–го, а уже 21–го века. Как быстро летит время…

Нужно вкусы систематизировать. Какими они были? Как и люди, они были разными.

Были вкусы будничные и были праздничные. Были сезонные и были запретные. Были даже принудительные. Какие? Ну, например, вкус рыбьего жира, на котором выросло наше поколение, как австрийцы на вальсах. Они на вальсах, мы на рыбьем жире.

А помните лекарство от кашля пертусин — «капли датского короля»? Закрываешь глаза, открываешь рот — и ложка с анисовой настойкой внутри. Как мы морщились! Кто же знал, что такой же вкус у перно — анисовой водки, которую так любили герои Хемингуэя, которых так любили мы.

Или вкус теплого молока с пенкой. В школе в первых классах надо было пить молоко. Иногда его заменяли киселем из концентрата, и это был праздник. К молоку полагалась маленькая белая булочка. Тогда с белым хлебом в стране была напряженка, а детям эти булочки выдавались в обязательном порядке. Часто в школьном дворе ими играли в футбол. За это ругали. Знали ли ругавшие, что то, что дается даром, — не ценится и взрослыми людьми?

Теперь о вкусах сезонных. Это сегодня у фруктов с овощами распалась связь времен, а тогда первые арбузы были в августе, первый виноград — в сентябре, первая клубника — в мае, первые помидоры — в июне. Апельсины были в авоськах прилетающих из Москвы, лимоны из Грузии поступали регулярно, а мандарины только зимой. В общем, летом варили варенье, а зимой пили с ним чай.