Ким Мунзо - Самый обычный день. 86 рассказов

В этот вечер Энрик лег спать раньше обычного и на следующее утро впервые за шесть месяцев проиграл теннисную партию. Раздосадованный, он не позвонил Пепе, как они договаривались накануне, и провел всю вторую половину дня, покупая совершенно ненужные вещи, в том числе антикварную вазу. В половине восьмого он угрюмо сидел перед телевизором. Без двух минут восемь позвонил телефон. Энрика это удивило: анонимные звонки отличались абсолютной точностью. Он взял трубку — это была Пепа: как у него дела. Когда до восьми оставалось пятнадцать секунд, Энрик придумал какую-то отговорку: он позвонит ей позже. Стоило ему повесить трубку, как телефон зазвонил снова.

— Слушаю!

— Привет.

Начиная с этого момента наша история становится предсказуемой и в связи с этим более скучной. Поэтому надо излагать ее кратко и избегать психологических рассуждений (к этим разглагольствованиям прибегают для объяснения любых фактов), а с другой стороны, описания реакции друзей и подруг, озабоченности советников банков и мер, принимаемых семьей (среди членов которой последовательно росли изумление, тревога, негодование и решимость). Последствия поведения Энрика нетрудно предугадать, и с каждым днем они становились все более неотвратимыми.

День за днем Энрик пытался добиться свидания с таинственным голосом. После нескольких вечеров, потраченных на просьбы и убеждения, голос снизошел: завтра в восемь, там-то. Энрик описал, как он будет выглядеть, чтобы незнакомка узнала его: серый костюм и красная гвоздика в петлице. Голосу это показалось забавным. Энрик этому обрадовался.

На следующий день в восемь вечера он впервые за несколько недель не сидел перед телефоном. В назначенном месте было полно народу, но никто к нему не подошел. Энрик так и не понял, приходила незнакомка или нет, и если приходила, то кто это мог быть. Он вернулся домой пьяный за полночь; ключи казались ему слишком большими для такой крошечной замочной скважины. Когда незнакомка позвонила в следующий раз, Энрик выразил ей свое негодование. Она сказала, что пришла в назначенный час, но сочла за лучшее не начинать разговора, а понаблюдать за его реакцией. Рассердившись, Энрик опустил трубку, но уже в тот момент, когда она ложилась на рычаг, раскаивался в этом, потому что понял: раз она пришла на свидание, но решила не показываться и понаблюдать за ним, значит, игра ей уже приелась. Он стал ждать нового звонка, но телефон молчал. Энрик провел ужасную ночь; на следующий день в восемь вечера молчание продолжилось, а когда, наконец, три дня спустя, незнакомка позвонила снова, то сделала это лишь для того, чтобы сообщить о конце игры: ей она наскучила. Все началось с глупой шутки, когда однажды кто-то позвонил по ошибке и спросил какого-то Энрика, а потом дважды повторил нужный ему номер. Этого было достаточно, чтобы записать телефон и начать игру, которая теперь казалась ей глупой выходкой школьницы. Больше звонков не будет. Энрик попросил ее о встрече. Она не согласилась. Он стал настаивать. Она отказалась категорически. Он испугался, что она повесит трубку, и согласился не видеться при условии, что все останется по-прежнему — один звонок в день. Она ответила, что уже приняла решение и звонить больше не будет, а потом повесила трубку.

Энрик стал обдумывать разные возможности: если она узнала его имя и номер телефона из-за того, что кто-то ошибся, это означало, что их телефоны должны были быть похожими и различаться только одной или максимум двумя цифрами. Он решил попробовать все возможные комбинации. Однако для шестизначного номера таких комбинаций огромное множество. Через несколько дней у него уже болел палец, а на сердце скребли кошки: что, если ее номер был одним из тех, по которым он уже звонил и где ответом ему были только бесконечные гудки — никто не поднимал трубку. Эти попытки заняли несколько недель; он набрал тысячи комбинаций — безрезультатно.

Он представил себе сто тысяч способов умереть. Он умрет от любви, от любви к женщине, которая была только голосом. Каждый вечер, положив трубку (незадолго до восьми, на всякий случай), Энрик придумывал новый вид самоубийства: у него получился весьма пространный самоучитель. Он представлял себе последний кадр фильма, который всегда кончался одинаково: в восемь часов вечера, когда из комнаты выносили гроб с его телом внутри, на ночном столике начинал звонить телефон — с опозданием на один день.

Впрочем, события стали развиваться по совершенно иному сценарию: после того как Энрик провел несколько недель, забившись в самый темный угол своего дома (прячась от полицейских расследований, полчищ психоаналитиков, присылаемых родственниками, и от осаждавших его друзей и подруг), однажды вечером он нашел под входной дверью давно просроченную квитанцию телефонной компании с угрозой (которая, если судить по дате квитанции, уже была выполнена) отключить телефон. Бедняга побежал к аппарату и снял трубку, заранее зная, что услышит: телефон не работал. Тут он понял, что, когда родственники решили заблокировать его счета (в связи с совершенно очевидным безумием), произошла ошибка, и банк заблокировал заодно и платежи. Конец этой истории теперь теряется в барочном лабиринте бюрократических коридоров с бессчетными окошечками, где он пытался оплатить все просроченные квитанции, чтобы ему снова включили телефон. Его надежды на то, что звонок повторится, таяли с каждым днем; и, наконец, выйдя из дома, он воспользовался телефоном-автоматом, чтобы позвонить — без особой охоты — Лидии (или, может быть, Пепе):

— Привет, детка.

— Вот так сюрприз! Твой карантин уже кончился?

Человек бежит через луга, прячась в высоких травах, скрываясь за колоннами. Дом остается все дальше. По правую сторону от дороги растут у воды деревья, и время от времени мелькают белые таблички, на них черными буквами выведено: BADEN VERBOTEN [37] Купаться запрещено (нем.). . Все коротенькие тропинки, перпендикулярные основной дороге, заканчиваются лесенками, которые спускаются в воду озера — перила украшены вазами с каменными цветами. Человек тяжело дышит. Пот льется с него градом. Сил нет. Он опирается на перила, смотрит с тревогой поочередно назад на дорогу и на воду. Потом обходит озеро кругом и приближается к пристани; там никого нет. Взгляд в сторону горизонта. Ему ясно, что, стоит им немного задержаться, и его сцапают. Человек возвращается к лестнице, перепрыгивает через перила и прячется за деревьями. Оттуда можно наблюдать за озером. Он нервничает и то и дело смотрит на часы. Проходит несколько минут, и вдали слышится тихий рокот, который звучит все увереннее: в неясной голубизне неба и воды появляется моторка. Птица рассекает крылом воздух. Человек поднимается с земли, очень осторожно раздвигает ветки, смотрит на дорогу, перепрыгивает через перила. Спускаясь по каменной лестнице, которая должна привести его на пристань, он слышит шорох за спиной и оборачивается. Смуглая девушка в черных очках целится в него из пистолета. Музыка звучит громче. Человек устремляется к воде.