Джозеф Ганьеми - Инамората

— Позвольте, мы сами, дорогая, — вмешался Фокс. — Вам нельзя напрягаться в вашем состоянии…

— Фокс! — Мина бросила взгляд в мою сторону. — О чем он говорит?

— А вы не догадываетесь, миссис Кроули? — спросил Маклафлин.

— Не сейчас! — рявкнул я на него, помогая Мине поднять Кроули со стула и положить на пол. Я ожидал увидеть у него синяки или кровоподтеки, но когда мы сняли с Артура пиджак и расстегнули воротник рубашки, то обнаружили, что шея не пострадала, если не считать старого пореза от бритвы. Пока мы ждали прибытия «скорой помощи», я прикидывал в уме, можно ли искусственно вызвать апоплексический удар, и пришел к выводу, что это не так уж сложно: достаточно сделать инъекцию воздуха в главную артерию. Конечно, было и более простое объяснение удара, случившегося у Кроули, и Оккам предпочел бы именно его — наследственность.

Пока я обо всем этом раздумывал, мне на глаза вдруг попался какой-то предмет у плеча Кроули. Спичечный коробок из отеля «Уолтем». Может быть, он выпал из кармана Артура? Или из тайника под крышкой стола, где был спрятан? Стараясь не привлекать к себе внимания, я накрыл коробок ладонью и хотел убрать его с глаз долой, но тут услышал голос Маклафлина.

— Что вы там нашли, Финч?

— Спички, — ответил я неохотно и показал ему коробок.

— Ну-ну, — пробормотал он, прочтя название отеля на крышке. — Похоже, наш призрак частенько заглядывает в местные гостиницы. Видимо, в загробном мире не слишком удобные матрасы.

Я отвернулся от его осуждающего взгляда. Мне захотелось увидеть реакцию Мины, но она была слишком занята заботами о муже.

— Держите, Финч. — Маклафлин вернул мне коробок. — Оставьте себе как сувенир.

Я молча взял коробок и сунул его в нагрудный карман — рядом с глухо бьющимся сердцем.

Через пятнадцать минут приехала «скорая помощь», мы расступились, чтобы дать дорогу санитарам, которые вынесли Кроули из дома. Мина была слишком взволнована, ей было не до разговоров. Мне очень хотелось утешить ее, но, зная, что Маклафлин следит за каждым моим шагом, я сдержался и не подошел к ней. Так мы провели вместе наши последние пятнадцать минут — в молчании на улице, — не подозревая, что никогда больше не увидимся.

Наконец, когда «скорая помощь» уехала, а следом за ними отправились на «перлесе» Мина и Фредди, я повернулся и поднялся по ступенькам дома 2013 по Спрюс-стрит.

Наверху, в комнате, где проходил сеанс, члены комитета оживленно обсуждали случившееся. Это было последнее заседание экспертного комитета «Сайентифик американ».

— …Но как вы объясните сигареты? — допытывался Фокс, когда я появился.

Маклафлин собирался ответить, но тут заметил меня в дверях.

— А вот, возможно, мистер Финч сумеет ответить на ваш вопрос, Малколм.

Три пары глаз обратились на меня в ожидании. Как мне хотелось просто пожать плечами и разделить твердую уверенность Фокса, Флинна и Ричардсона! Как бы я радовался, если бы Маклафлин потерпел поражение в соперничестве с Миной! Но я знал, что он победил, и он тоже знал это. Хотя, кажется, не испытывал особой радости, убедившись в своей правоте.

— Ну, Финч? — Маклафлин повторил вопрос. — Как вы объясните сигареты?

— Она могла вынуть сигареты из кармана Флинна ногой, — сказал я вялым безучастным голосом, — потом зажечь их под столом при помощи тех спичек, что мы нашли. — Я обвел взглядом потрясенные лица. — Или у нее мог быть сообщник.

— Но как бы он проник в комнату? — удивился Ричардсон. — Вы же закрыли дверь.

— Дверь — да, но не окно. Снаружи есть небольшой выступ, на котором он мог ждать. Туда трудно добраться без лестницы, но можно спуститься с крыши и тем же путем улизнуть обратно.

На губах Маклафлина при этих словах промелькнула едва уловимая усмешка. Как я ненавидел его за это!

Фокс, Флинн и Ричардсон следили за нашим обменом репликами, словно за теннисным матчем. Теперь они набросились на меня с расспросами.

— Так все же кто это, Финч? — раздраженно спросил Флинн. — Помогала ли она себе ногами или у нее был сообщник?

— И зачем она все это вытворяла, если ей не нужны были деньги? — недоумевал Фокс.

— Это не наше дело, — заявил я им, не сводя глаз с Маклафлина. — Никто не просил нас узнавать, почему она делала это. И даже ловить ее с поличным. Наша задача лишь в том, чтобы показать, как она могла это делать, и тем самым разоблачить ее — так ведь, профессор?

Маклафлин кивнул:

— Объяснение реальностью всегда побеждает метафизическое. Так говорил великий схоласт Уильям из Оккама. То же самое, отмечу, предписывают нам и правила конкурса «Сайентифик американ».

С этими словами Маклафлин вновь опустился в свое кресло.

Но Фокс не желал сдаваться без боя.

— Правила конкурса также говорят, что победитель определяется простым большинством. — При этих словах он покосился на Флинна и Ричардсона — убедиться, что те на его стороне. — Мы трое все же можем перевесить один ваш голос.

— Вы правы, — ответил Маклафлин безразлично. — Но, прежде чем вы приступите к голосованию, полагаю, вам будет не безынтересно кое с кем встретиться.

Повернувшись к диктографу на подоконнике, он громко позвал:

— Будьте добры, зайдите к нам, капитан Дарлинг.

«Капитан?»

— Надеюсь, вы простите меня, джентльмены, — заговорил Маклафлин, когда Дарлинг присоединился к нам, — боюсь, я слукавил, когда представил вам Дарлинга как моего старшего помощника. На самом деле Том и его отец вполне удачно торгуют автомобилями Форда. Кроме того, он еще герой войны и орденоносец — надеюсь, вы примите к сведению этот факт, когда будете слушать его рассказ.

Он передал слово Дарлингу. Торговец автомобилями мрачно посмотрел на каждого из нас, прежде чем начать свою речь.

— Я знал Уолтера Стэнсона, — заговорил он. — Мы вместе служили в базовом госпитале номер 38 в окрестностях Нанта во Франции. Мы были в одной команде «скорой помощи». Ели вместе, спали вместе, собирали вместе крошки…

— Простите, — перебил Фокс, — вы сказали «крошки»?

— Это значит, выбирали вшей из нашей одежды, — объяснил Дарлинг. — Берешь свечку и рассматриваешь каждый шов, где любят прятаться эти твари, снаружи и внутри. А потом поджариваешь их, но осторожно, чтобы не прожечь дыру в одежде.

— Господи, теперь ясно. Продолжайте.

Дарлинг хмыкнул.

— Так вот что я хочу сказать: мы с Вэлом пуд соли вместе съели, о чем только не переговорили, очень сдружились. Что там, мы даже вместе ухлестывали за парочкой медсестер-француженок. Не стану утверждать, что я был его самым близким другом или что я знал его лучше родной матери и всякое такое. Но после того, что я услышал этим вечером, могу смело заявить: я знал Уолтера Стэнсона лучше, чем его сестренка. И уж во всяком случае, лучше любого из вас.